бедные рыбаки. И у нас мало скотины.

– Ты хочешь меня обманывать? – грозно прикрикнул хевдинг, – Я хорошо знать, что на берег есть богатый купец и много рогатый скот. Мне сказать об этом пленный раб с этой земли, а ты меня обманывать!

ТЫ будешь показать путь через пролив для мой корабль к твой берег. Тогда я сам смотреть, кто там жить! Понятно?..

Гальбред, нехотя, кивнул. Он сразу догадался, что эти чужаки решили ограбить двор купца Селвина, а вместе с ним и все остальные дома, которые попадутся на их пути.

– А, если я откажусь тебе помогать, что ты с нами сделаешь, северный человек? – неожиданно резко спросил он. – Ты убьёшь нас?

– Нет, я убить только твой сын, – быстро ответил Рагнар.– и ты жалеть о свой глупый язык, когда мальчишка медленно умирать…

– Не слушай его, отец, – тут же воскликнул Эльфред.– Они хотят убить наших людей и разорить их дома.

Пусть лучше эти грабители убьют меня. А пока они будут проходить мелководный пролив, их корабль обязательно заметят с берега. И тогда!..

Недовольно фыркнув, хевдинг ударил юного рыбака по лицу широкой мозолистой ладонью. И хотя удар был не очень сильным, Эльфред мог бы упасть, если бы сзади его не держал один из викингов с повязкой на глазу. Поэтому сын Гальбреда лишь повис на руках одноглазого дана и потерял сознание. Из разбитой губы потекла кровь.

Гальбред попытался вырваться из крепкой хватки викингов, чтобы вступиться за сына, но чужаки были намного сильнее его. Поэтому от злости и негодования рыбак плюнул в лицо хевдинга.

– Ах, ты, грязный свинья! – тут же возмутился другой викинг, стоявший поблизости, и замахнулся на Гальбреда мечом.

Но прежде чем он успел что-либо сделать, Рагнар с размаху нанёс рыбаку мощный удар кулаком в челюсть, а левой рукой в живот. От этого Гальбред сначала откинулся назад, а затем согнулся пополам, хватая ртом воздух.

– Пусть пока будет жить, – раздражённо сказал хевдинг и продолжил разговаривать с помощниками на своём непонятном языке.

Когда Гальбред, наконец, отдышался, он посмотрел на сына. Теперь Эльфред лежал на палубе, раскинув в стороны руки, но по-прежнему был без сознания. Над ним стоял одноглазый викинг, сжимая в руках большую секиру. По приказу хевдинга он готов был в любой момент разрубить пленника на части.

Затем Рагнар снова обратился к Гальбреду.

– Если ты отказаться от мой требование, я приказать отрубить твой мальчишка руки, ноги и голова, а тебя выбросить в море в твой сеть.

Один видеть, что я не буду тебя убивать. Это сделать вода и рыба.

После таких угроз, у Гальбреда не оставалось никакого выбора. Но он решил вести корабль викингов через пролив как можно дольше, чтобы люди с берега успели заметить его красный щит и полосатый парус.

К тому времени, когда пленник принял условия хевдинга, несколько чужаков уже забрали на борт судна весь рыбацкий улов, а лодку оттолкнули подальше от корабля. Было ясно, что грабители не отказываются даже от такой мелкой добычи, как рыба.

К сожалению, надежды Гальбреда по поводу красного щита и паруса не оправдались.

когда корабль викингов вошёл в пролив, они убрали не только парус, но и саму мачту, так что теперь их судно было трудно заметить из далека.

Используя одни лишь вёсла, даны продвигались вперёд по самым глубоководным местам пролива, которые показывал им Гальбред.

Он стоял рядом с Рагнаром хевдингом, который теперь держал рулевое весло, и периодически подсказывал ему нужное направление. Помимо этого, на носу корабля находился один из викингов, следивший за глубиной протоки по цвету воды. И, если бы рыбак вдруг попытался загнать судно на мель, его сыну пришлось бы худо.

Несмотря на то, что Гальбред старался любыми доводами замедлить ход корабля, викингам не понадобилось много времени на прохождение пролива, И вскоре они оказались в бухте. Здесь было гораздо глубже, и гребцы ещё быстрее заработали вёслами.

К большому удивлению рыбака, в этот момент по приказу Рагнара несколько человек поставили мачту с красным щитом на прежнее место и натянули три основных каната. Затем хевдинг повернулся к Гальбреду и спокойно сказал:

– Мы не хотеть плыть к ваш берег как подлый трус. Мы хотеть, чтобы все видеть наш боевой красный знак. Тогда они знать зачем мы приплыть сюда.

– Так, может быть, сын Харальда конунга, ты нас теперь отпустишь? – с надеждой спросил я и в очередной раз посмотрел на Эльфреда.

Он уже давно очнулся но не двигался, с нескрываемым ужасом глядя на стоящего рядом одноглазого викинга с секирой.

– Я не хочу, чтобы наши люди потом называли нас предателями, – тихо добавил Гальбред,– и только из-за того, что я решил спасти жизнь своему сыну. Отпусти нас, Рагнар.

– Ты хотеть, чтобы я отпустить вас? – переспросил хевдинг и неожиданно рассмеялся. – Ты очень много хотеть, рыбак. Но я могу отпустить твой сын прямо сейчас, если он уметь плыть по воде!..

Прежде чем рыбак успел ответить, Рагнар сделал знак одноглазому викингу, и тот, подхватив Эльфреда одной рукой, швырнул его за борт корабля.

Гальбред рванулся вслед за сыном, услышав его короткий испуганный вскрик, и в последний момент увидел, как тяжёлое весло задело голову Эльфреда. После этого, он скрылся под водой, и больше не появился.

Конечно, Рыбак знал, что его сын хороший пловец, но если удар пришелся в висок, то Эльфреду теперь ничто не поможет, и нет смысла вглядываться в волны бухты. Но, о чём бы Гальбред сейчас не думал, ему хотелось верить в чудо.

В то же время в его душе начала закипать бессильная Ярость ко всем данам , и особенно к Рагнару. Этим жестоким людям ничего не стоило убить слабого беззащитного мальчишку, но Бог им этого не простит!..

Гальбред крепко сжал кулаки и резко повернулся к хевдингу, глядя на него с нескрываемой ненавистью и презрением.

Его беспечная ухмылка тут же превратилась в звериный оскал, и он медленно спросил:

– Что такое, рыбак? Твой сын плохо уметь плавать?

– Нет, дьявол, это ты его убил. Ты и твои бешеные псы, – закричал Гальбред в ответ, и раньше, чем кто-либо из викингов успел встать на его пути, бросился К Рагнару.

У рыбака не было никакого оружия, но он готов был задушить врага голыми руками, а дальше будь, что будет…

Впрочем, как бы он не старался, ему удалось нанести главному викингу лишь один удар, пока тот удерживал рулевое весло. А потом, не