имеется.

– Конечно имеется, но вряд ли кому-то из труппы это известно. Так вот, о чем это я?.. Ах да, сторож обошел все гримерные, костюмерные, буфет, коридор и лестничные клетки и, не обнаружив там признаков жизни, двинулся наконец к дверям, ведущим в зал.

– Он прошел через центральную дверь? – спросил Джонни, делая пометки в блокноте. Он настолько свыкся с органайзером, что листок с пометками сейчас являл собою хаотичный набор разных слов и словосочетаний, и Джонни искренне надеялся, что ему удастся разобрать свои китайские иероглифы впоследствии.

– Да. Я понимаю, к чему ты спрашиваешь. Конечно, на сцену есть также два закулисных выхода, они расположены с двух сторон и ведут в коридоры с гримерными и костюмерными. Но ключи от этих дверей находятся на той же связке, что и ключ от центрального входа, потому сторожу не было необходимости проверять какую-либо из этих дверей.

– Ага, значит, не известно, были ли эти двери закрыты?

– Сторож утверждает, что были. – Фокс недовольно насупил черные брови и подкрутил усы, что выдавало его нетерпение. – Может быть, ты перестанешь меня перебивать и дашь мне наконец перейти к сути дела?

– Конечно, босс, – примирительно ответил Джонни, но по нему было видно, что задавать вопросы он все равно не перестанет.

– Сторож открыл центральные двери своим ключом, но, еще не войдя в зал, очень удивился тому, что на сцене горел свет. В такое время в здании обычно стоит кромешная тьма, а обход сторож совершает с фонариком, зажигая лампы лишь в случае крайней необходимости. Так вот, его немало удивила полоска света, выбивающаяся из-под двери. Сторож решил, что кто-то из актеров просто забыл выключить один из прожекторов. Но, открыв дверь, понял, что ошибся. Сцена была освещена не прожекторами, а расставленными полукругом горящими свечами. Свечи окружали ложе посреди сцены, а на ложе лежал человек. Сторож решил, что это чья-то не слишком удачная шутка, и с порога прокричал лежащему, чтобы он немедленно убрался со сцены. Так как никакой реакции не последовало, сторож направился прямиком к лежащему, но, уже на полпути понял, что здесь что-то не так. Лежащий не шевелился и не подавал признаков жизни, а, приблизившись еще немного, сторож различил на его одежде пятна крови. Ускорив шаги, мужчина подбежал к телу и замер от страха – на ложе лежал мертвый человек, в глазах его застыло выражение ужаса. Все его одеяние было изрезано и заляпано кровью. Одет он, кстати говоря, был в сценический костюм – на нем были камзол, плащ и даже сапоги со шляпой.

– Жертвоприношение театральному божеству? – попытался сострить Джонни. Взгляд Фокса красноречиво показал, что попытка не увенчалась успехом, потому юноша поспешил исправить положение: – Что показало вскрытие?

– Смерть наступила от раны в сердце, хотя убийца предварительно нанес жертве 4 удара в живот и в грудь. Удар в сердце был завершающим.

– А время смерти?

– Между девятью и десятью часами.

– Что сделал сторож после обнаружения тела?

– Он сразу же выбежал из зала и вызвал полицию. Затем вернулся, предварительно включив освещение и потушив все свечи.

– Зря, там ведь могли быть отпечатки.

– Не думаю, что он думал об этом в тот момент, к тому же вряд ли убийца настолько глуп.

– Он проверил двери, выходящие со сцены в коридоры с гримерными?

– Зажигая свет на сцене, сторож заходил за кулисы. Он уверен, что обе двери были заперты.

– Что насчет личности погибшего?

– Сейчас, – Фокс встал и подошел к разбросанной на полу кучке газетных вырезок, наклонился и безошибочно выудил нужную. Джонни прикинул, что у него самого на поиски маленького клочка бумаги в кипе других, хаотично разбросанных бумажек, ушла бы целая вечность, из чего сделал вывод, что Фокс все же разложил сведения в определенном, Фокс его знает каком, порядке. Подойдя к племяннику, он протянул ему небольшую заметку. В правом углу размещалась черно-белая фотография мужчины средних лет, слегка лысеющего и склонного к полноте, но все еще достаточно привлекательного, с густыми усами и белозубой улыбкой. Вверху значилось: "Погасшая звезда театра "Голден Гейт". Заметка гласила: «Энтони Бут, более известный под сценическим псевдонимом Тони Брут, был талантливым актером театра и кино, хорошим товарищем и любящим мужем. Все актерское сообщество опечалено этой кончиной, ибо смерть забрала несчастного как раз в тот момент, когда ему предстояло сыграть в одной из величайших театральных постановок всех времен. Увы, нам с вами больше не суждено увидеть блестящую игру Тони Брута, но мы хотели бы вспомнить наиболее известные его роли, среди которых роли в "Тартюфе", "Севильском цирюльнике" и "Женитьбе Фигаро"». Дочитав, Джонни вернул заметку Фоксу, пометив у себя в блокноте "Тони Брут, биография, узнать!".

– Есть еще какие-то сведения, необходимые мне перед тем, как я отправлюсь? – Джонни взглянул на настенные часы, стрелка которых как раз недавно преодолела отметку в 8 часов. Ему следовало поторопится, чтобы успеть привести себя порядок и вовремя приехать к зданию театра, до того, как начнется репетиция.

– Нет, все необходимое ты уже знаешь, к тому же, мне и самому известно немногим больше. Полиция пока что не предоставила мне отчеты о допросе свидетелей, хотя, это всего лишь вопрос времени. Тем не менее, допросы полиции – это одно, а мне нужны твои глаза и уши.

– Моя задача – допросить всю труппу?

– Пока ограничимся сторожем, режиссером и семьей погибшего. К труппе перейдем уже после того, как я получу доступ к полицейским отчетам.

– Инспектор Гоффри все еще злиться на меня за тот случай в собачьем приюте?

– Думаю, он вспоминает о тебе всякий раз, когда садиться на стул. Ах да, вот еще. Когда покончишь с родственниками погибшего, возвращайся в театр, думаю, к тому времени они как раз сделают перерыв. Мне нужно, чтобы ты внимательно осмотрел помещение театра. Вдоль и поперек. Особенно тщательно осмотри сцену и зрительский зал

– Я ищу что-то конкретное?

– Сам не знаю… – Фокс задумчиво намотал краешек усов на указательный палец. – Просто вдруг здание сможет нам хоть что-нибудь поведать?

Глава 2

Наспех одевшись, Джонни поспешил выбраться из дома, пока Фоксу не пришло в голову спуститься на кухню и посмотреть, не приготовил ли племянник чего-нибудь вкусненького на завтрак. Джонни, увы, не только не приготовил, но и весьма ощутимо опустошил холодильник, а именно до состояния "Мышь в холодильнике повесится не смогла, так как с голодухи уже схрумкала свой хвост". А попасть под руку голодного Фокса – перспектива не из приятных. Потому Джонни бодро шагал вниз по Ломбард-стрит. Дождь, к счастью, прекратился, но небо над