То, что было «До». Книга 2

Полгода в школе прошли

И снова потянутся серые будни, полные контрольных, олимпиад, диктантов. Декабрь очень быстро начнется и пронесется в подготовках к Новому году, к концу четверти и подготовке к праздничным каникулам после. Ученики будут заняты настолько, что сил, на шалости у них не останется.

Привыкание к распорядку дня, к изменениям в расписаниях. Стирка, уборка и кураторство, все это новое и порой сбивает, столку, даже тех, кто уже не первый год здесь учиться. Темнее очень рано и поэтому освещение выключают раньше одиннадцати, чтобы не было желающих побродить по пустынным классам, что запираются на ночь. И все же желающие всегда находятся, не только побродить, но и встретиться, для обсуждения чего-то насущно важного.

Числах в двадцатых декабря, когда позади уже контрольные и все важные олимпиады, известив заранее о своем приезде, две бабушки приедут навестить внучек. Одна из бабушек, чтобы увести с собой в дальнюю поездку единственную родную кровиночку, так как на работе выдался удачный год и отпуск ей дали и пару путевок от работы в другую страну. Ей очень хочется показать так много мест, которые возможно не всегда будут в свободном доступе, выбить право на эту поездку было нелегко, все еще не спокойно на границах, все еще не понятно, что можно и нельзя.

Другая бабушка, подарить подарки и просто повидать внучку, любимицу, Ульяну. Бабушка переночует в гостевом домике с внучкой, рассказывая ей последние новости из мира и, что творится дома в ее отсутствие, сокрушаясь на сына — оболтуса и непутевую дочь. Все еще переживая из-за разногласий детей и отцов, извечной проблемы. Привозя с собой лакомства, после её отъезда, девочку отправят в лазарет, по состоянию здоровья.

Тарас будет ходить на консультации психолога, обсуждать разные проблемы, удивляясь, почему его влияние не работает, и хотя женщина порой и реагировала, но все же не подавалась полностью под его харизму.

Поездка с бабушкой

Поездка будет дальней с перелетом и дополнительной посадкой в городе, откуда заправив самолет и забрав ещё желающих, поднимется в небо железная птица. Сны будут редкими, тяжелыми, минут по сорок на взлете и ещё меньше при посадке. Сильно будут болеть ушки, выматывая и истощая её. Древесного дракончика придётся оставить, но, несмотря на расстояние, светлой девочке Ульяне будет доставаться по касательной, за обеих. Сильно порой будет тревожиться, и метаться сгусток, перетекая и меняя чаще облик.

В одном из изматывающих снов явится сестра Давида, одна, просто из густой тьмы, из ниоткуда. Те, слова, что будет пытаться донести до неё "фарфоровая", будут казаться ей бессмысленными, бредом, не врезаясь в память, а уходя с гулом более близким и болезненным. После её визита, будет девочка барахтаться в чёрных непрозрачных водах, недалеко от пирса, пытаясь в панике добраться до спасительного берега и интуитивно ощущая в воде движение, всплывает из глубины, раскрыв огромную пасть нечто, поглощая её с водой. Проснётся за доли секунд до того, как пасть с зубьями захлопнется, и она начнёт падать куда-то вниз, мокрая. Ещё более вымотанная, не отдохнувшая.

Дополнительная посадка будет в Москве и их заставят, покинут самолёт, чтоб прибраться в салоне, собрать в зале ожидания ещё пассажиров, выпустить тех, что долетели до пункта назначения, заправить транспорт. Спасательная промозглая прохлада встретит их при выходе из самолёта. На низком автобусе их доставят в зал ожидания. Часть людей, те, что летели сюда, выйдут, пройдут контроль и заберут сумки, спеша, покинут аэропорт. К ним с бабушкой присоединятся две сестры, Ирэн и Карина. Вроде дочки уборщицы, что не то работает с бабушкой, не то знакомая её. И мальчик Данил, светлый и спокойный. Кажется, там были и взрослые, возможно, даже бабушкины знакомые, но не запомнятся они, совсем.

Перелет границы. Плотные обеды. Очередная посадка. Автобус до аэропорта. Встреча у автобуса, посадка в экскурсионный автобус. Гостиница. Еда. Экскурсии в какую-то церковь. Лишь неровными кадрами останутся они на пленке фотоаппарата и не более. Оттуда повезут их на корт закрытый, где будут они кататься по неровному треку на маленьких машинках. Кататься тех, кто хочет. Гул от моторов, гул от голосов, эхо всего этого гула.

Вечером пойдут они в город, где им представится возможность прогуляться по городу, купить сувениры. Бабушке совсем некогда, на её попечении четверо и за всеми сложнее уследить. Зима за окном магазина, сумерки, снег. Яркие гирлянды. Чистые улицы. Совсем иначе ведут себя тут и люди, даже дети в магазине игрушек. Она возьмёт с прилавка куклу с крыльями и тёплые наушники, с изображением не то троллей, не то ещё чего-то необычного. Что возьмут другие не останется в памяти, совсем.

Изучая гостиницу и ресторан на весь вечер, все они приглашены на ужин. Вода в кранах пузырьками, задержит их в туалетах, кажется невесомой и необычной. Вода в графинах на каждом столе и все пьют её во время еды. На вкус имеет совсем непривычные ассоциации, прозрачная и очень вкусная. Необычная обстановка везде и всюду. Где-то между этажами затеряются они после, играя в прятки, мальчик и три девочки, что быстро нашли общие темы для бесед и сдружились. Она не знала, на каком этаже была, когда к ней подошла необычная женщина. Остальное не вспомнится…

Утром поедут все они в зоопарк, где многие животные в спячке. Белым бело в огромных вольерах. Только белые медведи и тихо — тихо как-то. А после, повезут их в домик Санта-Клауса в Лапландии, вроде брата деда Мороза. И до самого вечера пробудут они, изучая, осматриваясь. Данил первым узнает, что в подарках, завернутых в яркие упаковки, нет ничего, кроме деревянных чурок и поспешить поделился, открытием. А гномы — это ряженые люди небольшого росточка, в очень элегантных одеждах. Дом красивый изнутри и снаружи, хоть и бревенчатый. Оленей нет, но их будут заверять, что они в специальных стойлах, и их выпускают только в праздничные дни. Русских детей сложнее провести, они не доверчивы и предпочитаю проверить. Но поездка все равно понравится всем, своей необычностью.

Крайняя мера

Он явится к девочке Ульяне в лазарет, уставший, сгорбленный, поздним вечером, когда уже почти все спят и едва ли пламя у ее тумбы осветит немного ее лицо. Сгусток будет смотреть из тени койки, молча, будто зная заранее о цели его визита. Оттого старцу будет ещё сложнее говорить со светлой девочкой, ему тяжело далось это решение, придти самому и принести дурные вести, но он не уверен в последствиях.

— Я, буду вынужден,