Когда

– Факс, – произнесла и стоит, ждет, когда я бумаженцию из ее изящных ручек своими клешнями загребу.

Я давно привык к тому, что Машутка на работе обходится без личных местоимений, но теперь она стала исполнять свои обязанности и вовсе без глаголов, ладно, можно сказать безликое "факс пришел", но как ни крути тенденция – ускользает секретарша от мучительного выбора между ты-вы. Вроде на работе – значит, как к начальству – должна на "вы". Но конец рабочего дня, да и наши отношения давным-давно предполагают интимное "ты". А нет глаголов – нет и терзаний по поводу обращения. Хотя, трудно представить терзающуюся Машутку. Она совершенно не подходит по типажу на главную роль для "Плача Ярославны".

Когда "факс" нашел меня, я находился в позе раскорячки. Нет не физически – тело стояло вполне нормально на двух ногах, и даже перебирало ими, что чаще всего обозначают глаголом "ходить". Дались мне эти глаголы! Я был на полпути между столом-окном-шкафом (в биссектрисе углов или междометии ландшафта). Так что непонятно куда я шел и откуда. Дас… я был в раскорячке метафизически, душевно, мысленно, короче в той тонкой области, которая совершенно не важна для моих ген-хромосом, но попробуйте-ка без нее совсем? Или тяжело, или никак. А в раздумьях я был потому, что мое прошлое настолько отягощало мое будущее, что надо было либо стирать историю, либо стираться. Последний глагол мне не нравился, а предпоследний устраивал, но не устраивал сам процесс. Опять суета, опять напрягаться, опять нельзя спокойно погулять между тремя соснами шкаф-ом-окн-ом-стол-ом. Ом! – на выдохе, звонко.

Беру я в руки факс и краем глаза зырю на часы (вообще-то моветон, конечно, жаргон употреблять, но такой фактурностью и сладкостью веет от слова "зырю", что можно закрыть глаза на область литературно высоких слогов). На часах шесть часов вечера. День мирный и только потом рабочий.

Факс из банка "Икс-ком". Существенная бумаженция. Отвечать по этикету следует немедленно. Это не добавляет свободы, а она так необходима существу, находящемуся в позе раскорячка внутри бутонного блока, который никогда не раскроется – проржавелая арматура бетона помешает бутону осуществить свое предназначенье и в этом заключена ее бетонная сущность. Блок же реальный (в смысле метафизический) состоит из оков желаний-характера-привычек-склонностей, а они гораздо прочнее алмаза и не такие хрупкие как титан. Наметанный глаз замечает, что номер факса-отправителя заканчивается на три шестерки. Мозг любезно подгребает ворох дополнительной информации: сегодня шестое июня. Пазл складывается. 06.06 плюс 6 часов вечера. Дотоши и зануды скажут 18:00, но пусть сами ищут цифру 18 на старинных часах работы неизвестного мастера (выдававшего себя многие лета тому назад за одного известного мастера, который умер еще раньше), что стоят у меня около стенки левой – если смотреть со стороны двери в сторону окна – и совсем не стоят в смысле миротиканья – ходят исправно и даже точно (секунды плюс-минус меня не интересуют). И как они найдут 18 на двенадцатисекторном циферблате, интересно мне знать? Обманул – мне не интересны дотоши и зануды. Итак три шестерки времени складываются с тремя последними цифрами телефона, с которого факс отправлен, это еще три шестерки, в итоге мы имеем шестирицу полную – шесть шестерок. Мне бы как мелкому злодею (определение одной из моих любовниц, которая вовремя сделала правильный выбор, бросила меня и вышла замуж за одного олигарха, которого вскорости выслали из страны, а кое-какое имущество осталось – разумеется, на жену, на жену записанное) порадоваться. Ведь пахнет большими деньгами. Ан нет – полное отторжения будущего, связанного с факсом, на всех фронтах.

– Машутка, радость не только моя, отбей-ка этим кексам ответ, гласящий следующие: мне надо посоветоваться с ведьмой. Только дословно без отсебятины и сглаживания выражений и отдельных слов. Мне надо посоветоваться с ведьмой.

Машутка, не смотря на наличия таких достоинств, что можно и не работать, все-таки отличная секретарша – выполнила всё точно, быстро и – самое главное – без лишних вопросов. При этом не поломала маникюр (сегодня черный с белыми черепами – не у одного меня светлый период в жизни) и подняла лишь бровь – ну должна же была она проявить хоть какую-то реакцию на случившееся обыкновенное чудо (настоящих чудес мы, смертные, творить не умеем, вот и приходится раскрашивать парадоксами пустую действительность лишь чудесами обыкновенными).

Мне очень хотелось секса. Но я видел: Машутке не до этого. Посему я ее отпустил и остался в офисе один. Секс дело добровольное, а те уроды, что пользуются служебным положением для взаимности, пусть так уродами и остаются. Мне до них дела нет. Мою голову было и без уродов чем занять. Во-первых, меня щекотал вопросец – через сколько начнут давить? Во-вторых – и в главных, – почему я поступит так, хотя должен поступить эдак. Но не просто должен, ДОлжен ДОЛДЖЕН, Д-О-Л-Ж-Е-Н и далее по иерархии вверх, а всей своей жизнью логично и без вопросов просто и легко я всенепременно (вот тут опять всплывает слово "должен", хотя и не должен) …согласиться на чашечку чая с Бергом (серый кардинал в "Икс-коме", для общения с нашей элитой у них есть вице-президент, для общения с не нашей элитой – президент, но это так зиц-председатели, главный там Берг). И так это в тему, так выгодно… и так тупо, тупее е2-е4. И куколка должна дернуться вот так, а не иначе. Жаль нет зеркала, чтобы увидеть усмешку этой куколки… Офисный телефон зазвонил. Но рабочий день закончился давно и я позволил себе не подойти (сотовый почему-то отключился – и мои шаловливые пальцы тут совершенно не причем – он об уголок стола болезный кнопочкой "выкл" нажался – какое мягкое словечко). Ведь и факс, раз уж так бегают тараканы в голове – можно было сегодня не принимать. Отложить до завтра. Завтра шестерок бы не было. Но ведь я не верю в приметы. Я знаю, что нам подают знаки. А уж видим мы их, или нет – сугубо наши сексуальные проблемы. Число 6 как таковое в моей жизни никакой роли не играет. Просто я знаю, что сумма числе на рулетке 666 – и значит прибыль с них получает всегда казино (посетители, ау!) Вот и факс этот – сулил прибыль тем, кто согласится попить чайку на фуршете по случаю чего-то там. Возражения у меня есть? Никак нет. Дни можно вообще за значимое не считать. Сами людишки делят время на отрезки. С каких это пор июль стал июлем, а? А до римлян он как назывался? Но всё это было не важно. Шестерки не подействовали своей шестеростостью (или шестиричностью?) Их просто было слишком много для этого сентиментального дня.

А почему расчувствовался такой циник (слов "как я" тут не будет – уж