Поехали! Сборник лучших рассказов конкурса «Отправь свой рассказ в космос!»

Вадим Степанов. Единственное место

«Дорогой папа, мы с мамой очень гордимся тобой. Пожалуйста, возвращайся скорее. Твои Катя и мама».

Калугин с улыбкой отложил карточку, на обратной стороне которой его жена Оля держит на руках маленькую белокурую девочку. Он уже год не видел семьи. Дочь подросла и даже, пусть и не без помощи мамы, написала небольшое письмо на обороте фотографии. Где-то там сквозь толстое стекло сверкало огнями родное небо.

Сам Калугин был из Курска – маленького городка на западе России. Он всегда мечтал стать космонавтом, несмотря на то что в его школьные годы это было уже совсем не модно. Но он не хотел быть ни менеджером, ни бизнесменом, ни политиком, о чём грезили одноклассники, а точно знал, что его жизнь свяжется с космосом. Виноваты книжки, тоже не модные, но такие близкие. Хотя жить на страницах Стругацких оказалось гораздо легче, чем очутиться в условиях реального космоса, со всеми перегрузками и правилами, он всё равно считал себя счастливым человеком, как мог бы считать себя любой, чья детская мечта осуществилась.

– Второй.

– Второй на связи.

– Спишь, Калуга? – прервал мысли о доме голос из динамиков.

– Уснёшь с вами, – проворчал Калугин. – Что там, Первый?

– Всё штатно. Видел бы ты, какая толпа собралась в Центре.

– Ясно – толпа, – ответил Калугин, проверяя приборы. – Со всего света профессура.

– Кажется, журналистов больше.

– Предлагаю загрузить их следующим рейсом, – усмехнулся Калугин. – Пусть вместо меня подежурят. Я на это колечко уже смотреть не могу.

– Ничего, Второй. Уже скоро всё закончится. Конец связи.

Калугин знал, что с ним общаются в том числе и для того, чтобы проверить моральное состояние экипажа, который в этом рейсе состоял всего из одного человека. Не всё могут показать приборы и датчики; иногда простой разговор – гораздо лучший индикатор состояния. Он всё это знал и шутил, легко общался, но на душе было неспокойно.

Вот уже месяц, как он остался один с этим новым ускорителем на орбите. Международный проект, огромные деньги, большая ответственность. Калугин вызвался не за премиальные, он просто знал, что лучше других с этим справится. И пусть его роль невелика, но, возможно, она спасёт от гибели большое количество людей. Рухнувшие на Землю обломки никому не нужны. Любая неисправность, которая может привести ускоритель к падению на Землю, немедленно запустит программу его уничтожения. Калугин на независимом аппарате должен контролировать этот процесс и в случае выхода системы из строя примет необходимые для безопасности родной планеты меры. Меры могут быть двух типов: стабилизирующие и инициирующие. Калугин может запустить самоуничтожение ускорителя в ручном режиме или, если это не получится, вытолкнуть ускоритель с орбиты. Впрочем, Калугин больше думал о стабилизации. Никто не захочет так запросто расставаться с уймой денег из-за какой-то поломки. Его будут просить до последнего удерживать ускоритель на орбите. Будут пробовать чинить и, возможно, даже починят. А Калугин будет болтаться в космосе ещё полгода до пересменки.

Год – это очень много, когда ты любишь свою семью. С Олей они познакомились ещё в колледже, куда он перевёлся из школы в другом районе. Родители, пока были живы, всегда с уважением относились к его стремлениям. Они видели тягу сына и решили помочь ему с профильным образованием. Колледж давал льготы при поступлении в Бауманку.

Оля сперва не понравилась Калугину – высокому, плечистому парню, которому не давали прохода девушки. Но предпоследней учебной весной он вдруг оказался с ней в команде по спортивному ориентированию, соревнования по которому регулярно проводились администрацией колледжа. Там, в тени деревьев, он разглядел серьёзную темноволосую одногруппницу, которая фактически спасла их команду, в кризисный момент взяв руководство на себя, хладнокровно проложив правильный маршрут практически из тупика.

Сначала завязалась дружба и долго-долго длилась. Оля ни в какую не хотела поддаваться обаянию Калугина. Что он только не делал: и приглашал в кино, и провожал домой, и даже стихи читал, правда чужие. Но переломным моментом оказалась одна история с вороной.

– Второй, – услышал он из динамиков.

– Второй на связи.

– Готовность номер один.

– Есть готовность номер один.

Калугин запустил дополнительные экраны, на которых зелёными огоньками запрыгали графики.

– Второй, – снова прозвучало из динамиков.

– Второй на связи.

– Они начинают подготовку и запускают ловушки.

– Всё правильно, Первый.

– Очень уж праздно они себя ведут.

– Гражданские, не обращайте внимания.

– Второй, следуй чётким инструкциям и предписаниям нашего ЦП. Сам ничего не выдумывай. Если у них там что-то…

– Первый?

– Калуга, Лёша, не рискуй. Если что – сжигай её к хренам и уматывай. Пусть сами свои кванты раскручивают.

– Александр Дмитриевич, не переживайте.

– Конец связи, Второй.

Легко им там внизу говорить. Сжигай. Он же понимает, что это огромные средства и надежды. Весь мир практически в прямом эфире следит за экспериментом, который может принципиально изменить жизнь на планете. Столкновения этих частиц в ускорителе должны привести к появлению новых знаний в области квантовой физики. Все СМИ последние несколько недель только и трещали об этом: энергия вакуума, бесплатный ресурс для всего человечества. Не верилось Калугину ни во что бесплатное. За всё приходится платить так или иначе.

На девятом месяце врачи сказали, что дело плохо. Нет никакой возможности сохранить плод. Оля всё время плакала, Калугин всё время молчал. Они уже знали, что должна быть девочка. Он внёс предоплату за коляску и кроватку, супруга купила розовое постельное белье с лошадками. А тут вот…

Калугин объездил все перинатальные центры, привозил врачей, разговаривал с ведущими медицинскими специалистами – все говорили одно и то же: ребёнок не выживет, а если настаивать, то может погибнуть и мать. И сам Алексей скрепя сердце уже согласился с судьбой. Если потерять нарождённую дочь – страшно, то потерять любимую супругу было просто невозможно. Но сама Оля запрещала ему сдаваться. Он видел, что для неё исход, при котором она выходит из роддома одна, смерти подобен. И ему ничего не оставалось, кроме как искать снова и снова варианты, людей. Наконец он нашел старую акушерку в районной больнице, о которой говорили не иначе как о волшебнице.

Калугин не верил в магию, но верил в опыт. К тому же Оле эта