- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (49) »
румяным лицом, разделенным пополам прямыми черными усами, и старательно заполнял протоколы.
Лейтенант Лупо, войдя с пачкой бумаг в руке, бросил одну из них на стол.
– Рапорт с Главного вокзала, – сказал он. – Какие-то двое мужчин приехали экспрессом из Рима в 18. 50, звонили из будки на перроне и ушли в город. Были при чемоданах и, похоже, собирались здесь задержаться. В донесении говорится, что они выглядели подозрительно. Хотел бы я знать, почему.
Сципионе понял, что вопрос риторический, и отвечать не стал.
– Возможно, стоит обратить внимание. У ребят на вокзале на такие вещи нюх.
Завтра я хочу видеть сводку регистрации по отелям.
Сципионе сказал:
– Синьор лейтенант понимает, что имен будут сотни. Сейчас толпы туристов.
– Постарайтесь думать головой, если Господь вам её дал, оборвал его лейтенант. – Эти двое – итальянцы, значит можете оставить в покое всех американцев, англичан, французов, скандинавов, испанцев… нет, впрочем, испанцами лучше не пренебрегать.
2. Вторник, утро: Роберт Брук за работой
Как выяснил Брук хуже всего было пробуждение. Теперь он уже не так тосковал о Джоанне, как раньше, но пока он спал, была перед ним как живая, сидела в кресле у камина, лежала в постели – казалось, стоит протянуть руку и коснешься её плеча. Но проснувшись он тут же осознавал, что Джоанны уже нет, что одна её часть превратилась в горсточку пепла в предместьи северного Лондона, а другая погасла, как задутое пламя. Слышно было, как Тина возится в кухне, видно открыла своим ключем, пока он спал. Это уже прогресс, ещё недавно к её приходу он давно был на ногах. Малейший прогресс в выздоровлении доставлял ему удовольствие. Встав, он умылся, тщательно выбрился, почистил зубы и надел чистую рубашку; эта каждодневная рутина помогла ему держать себя в руках. Когда вошел в гостиную, завтрак уже был готов: кофе в старинном серебряном кофейнике, молоко, гренки с маслом и апельсиновый джем. В галерею он отправился пешком. В гараже стояла машина, серый «санбим тэлбот», но если не было дождя, предпочитал ходить пешком. Вначале вниз по Виа Микельанжело к Арно, потом через мост со свеже отреставрированным парапетом и вдоль набережной к книжному магазину и галерее на Виа ди Бенчи. Улицы полны были юношами и девушками, которые мчались в школы на велосипедах, мотороллерах или пестрыми пешими стайками. Итальянская молодежь нравилась ему больше её британских сверстников: тут лучше одевались, чаще мылись и, вероятно, были более уверены в себе, потому что не думали столько о том, какое впечатление производят на старшее поколение. Он настолько задумался, что капитан Королевского военно-морского флота Комбер довольно долго шагал рядом, прежде чем Брук его заметил. – Я ждал вас, – сказал Комбер, бодрый мужчина с воинственно торчащей бородкой. – Сегодня туристы здесь так и кишат. Вашему бизнесу это на пользу. – И да, и нет, – ответил Брук. – Половина из них заходит ко мне только поглазеть. Хватают дорогие книги жирными пальцами, а когда замечают мое недовольство, расщедрятся и купят путеводитель за триста лир. – Ну да, когда вы упрете в них свой ужасный отсутствующий взгляд, они, наверно, каменеют – как же звали того героя? – как при взгляде на голову Горгоны. – Любите вы ерунду говорить… – Сегодня я сам хочу кое-что купить. – Не знал, что вы интересуетесь искусством. – Только в общих чертах, – уклончиво ответил Комбер. – В самых общих. Мне нужна книга, где были все художники и их наиболее известные картины, но без лишних подробностей. – Тогда вам подойдет словарь. – А такой существует? Мне – в сторону? Еще чего! Ах ты сопляк бесстыжий! – Последние слова относились к юноше на «ламбретте», который пытался протиснуться мимо них в узкой улочке, и не мог, потому что Комбер по обыкновению шагал посреди проезжей части. – Пар всегда уступает дорогу парусам, молодой человек! Мотороллер влетел на тротуар и с победным ревом промчался мимо них. Они вышли на Виа да Бенчи, свернули направо и уже приближались к галерее и книжному магазину Брука – «Галерея и библиотека делла арти». Несмотря на тесный вход, внутри было удивительно просторно. Магазин был уже открыт. Франческа, серьезная девица в очках с толстыми стеклами, дрожавшая перед Бруком от страха, приходила пораньше, открывала окна, приносила почту и вытирала пыль. Брук уже стоял на леснице у стеллажа, потом слез, держа в руках две книги. – Эта – иллюстрированная, и немного дороже, – сказал он. – Эта – только что вышла. Называется «Всемирный путеводитель любителя искусств». Это компилляция фрагментов из чужиш книг. – Именно то, что мне нужно. – Интересуетесь какой-то определенной областью? – Мой интерес – весь мир. Кто это сказал? Талейран? Или Сидней Смит? – Капитан отделил от стопки банкнотов две тысячи лир. – Кстати, вечером чем-нибудь заняты? – Да вроде нет. А что? – Не хотите сходить на прием? – А что там мы будем делать? – То же, что всегда. Есть, пить, говорить и слушать. – Где? – На вилле Расенна. У профессора Бронзини. Капитан полез в карман и достал пригласительный билет, написанный от руки красными чернилами на плотном светло-зеленом картоне. – Говорят, что профессор Бронзини немного со странностями, но он фантастический старик, и еда и выпивка там превосходные. Пойдем, может вы хоть встряхнетесь. Брук изучал приглашение. «Профессор Бронзини приглашает своих друзей и всех ценителей этрусского искусства и этрусского образа жизни посетить его виллу Расенна, выпить и закусить, послушать этрусскую музыку и насладиться красотой цивилизации, более счастливой и изысканной, чем наша». – Более счастливой? – спросил Брук. – В этом что-то есть. Вы его знаете? – Меня ему представили. Слывет фанатичным знатоком этрусского искусства. Кое-что раскопал в своем собственном имении у Волатерры и написал об этом несколько книг. – Ага… – Брук задумался, потом покачал головой. – Не может же он хотеть, чтобы на его прием пришел кто попало… – Кто попало ему не нужен. Хочет встретиться с вами. – Но он же меня не знает. – Знает, что вы возглавили магазин и галерею после Уилфорда Хасси. Кстати, куда девался Уилфорд? – Отправился в Южную Америку изучать искусство ацтеков. Вернется в конце года. Если до той поры не лишится по моей вине всех клиентов. – Тут я подслушал двух девушек, говорили о вас. Одна сказала, вы вовсе не симпатичный, и ужасно строгий. Напоминаете ей папочку. Ее просто в дрожь бросает, когда приходит в галерею. – А вторая? Тоже несла такие глупости? – Я уж лучше вам не скажу, –- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (49) »