РАЙОНА ЭТОМУ ХОЗЯЙСТВУ ПРИСВОЕНО ИМЯ ГАГАРИНА. ПИОНЕРСКИЕ ОТРЯДЫ И ДРУЖИНЫ МНОГИХ ШКОЛ ОРЕНБУРЖЬЯ ГОРДЯТСЯ ВЫСОКИМ ЗВАНИЕМ ГАГАРИНЦЕВ, СТРЕМЯСЬ ВО ВСЕМ ПОХОДИТЬ НА СЛАВНОГО ВОСПИТАННИКА ЛЕНИНСКОГО КОМСОМОЛА, КОММУНИСТА. У ЦЕНТРАЛЬНОГО ВХОДА В ОРЕНБУРГСКОЕ ВЫСШЕЕ ВОЕННОЕ АВИАЦИОННОЕ КРАСНОЗНАМЕННОЕ УЧИЛИЩЕ ЛЕТЧИКОВ ЗАСТЫЛ НА ПЬЕДЕСТАЛЕ ЗНАМЕНИТЫЙ РЕАКТИВНЫЙ ИСТРЕБИТЕЛЬ, ТОТ САМЫЙ «МИГ», НА КОТОРОМ ВЗЛЕТЕЛ В ОРЕНБУРГСКОЕ НЕБО БУДУЩИЙ КОСМОНАВТ ЮРИЙ ГАГАРИН. «ЛЕТАТЬ ЛЮБИТ. ЛЕТАЕТ СМЕЛО И УВЕРЕННО», — ТАКУЮ ВЫСОКУЮ ОЦЕНКУ ДАЛО КОМАНДОВАНИЕ УЧИЛИЩА СВОЕМУ ВЫПУСКНИКУ. ТЫСЯЧИ ОРЕНБУРЖЦЕВ, ГОСТИ НАШЕГО ГОРОДА ЕЖЕГОДНО ПРИХОДЯТ К ЭТОМУ СВОЕОБРАЗНОМУ ПАМЯТНИКУ ГЕРОЮ КОСМОСА, КОТОРЫЙ ЛЮБИЛ МОЛОДОЕ ПОКОЛЕНИЕ, МЕЧТАЮЩЕЕ О ПОЛЕТАХ В ПРОСТОРЫ ВСЕЛЕННОЙ, И ЗАВЕЩАЛ: «МЕЧТАЙТЕ! ДЕРЗАЙТЕ! НО ПОМНИТЕ: ДОРОГА В КОСМОС — ДОРОГА НЕ ТОЛЬКО СМЕЛЫХ, НО И СИЛЬНЫХ И ДУХОМ, И ТЕЛОМ, И ЗНАНИЯМИ!»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ОТКРЫВАЕТСЯ РАССКАЗОМ ЮРИЯ АЛЕКСЕЕВИЧА ГАГАРИНА О ПРИЕЗДЕ В ОРЕНБУРГ, В ВОЕННО-АВИАЦИОННОЕ УЧИЛИЩЕ ЛЕТЧИКОВ, КУДА ОН ПОСТУПИЛ В 1955 ГОДУ И КОТОРОЕ ЗАКОНЧИЛ В 1957 ГОДУ. ГЛАВА СОДЕРЖИТ ТАКЖЕ ДОКУМЕНТЫ И ВОСПОМИНАНИЯ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ, ДРУЗЕЙ Ю. А. ГАГАРИНА.

Ю. Гагарин ПРИСЯГА НА ВЕРНОСТЬ РОДИНЕ^[1]

Степной Оренбург встретил нас приветливо. Город выглядел так, как о нем рассказывал Мартьянов, окончивший здесь суворовское училище. Ровные, прямые улицы, невысокие дома, сады с уже облетевшей листвой. На рынках — изобилие колхозных продуктов, лошади и верблюды. Словом, город поменьше Саратова, но со своим строгим уральским колоритом. Здание военного училища стояло на высоком берегу Урала, сливалось с пейзажем, вписывалось в необозримый простор. Из его окон открывался красивый вид на зауральскую лиственную рощу и голубые, без конца и края степные дали. Оттуда доносился шум авиационных двигателей. Там, на аэродроме, ключом била жизнь, к которой мы так стремились.

В главном корпусе на стенах в обрамлении дубовых листьев и гвардейских черно-оранжевых лент висели портреты знаменитых летчиков, в свое время окончивших училище: Михаила Громова, Андрея Юмашева, Анатолия Серова… Больше ста тридцати фотографий Героев Советского Союза, научившихся летать на просторном Оренбургском аэродроме. Мы становились наследниками их славы и внимательно всматривались в их такие разные, но «одинаково мужественные лица, припоминали, кто чем прославил Родину. Тут были те, кто совершал первые дальние перелеты по стране, и те, кто вслед за экипажем знаменитого летчика своего времени Валерия Павловича Чкалова прокладывал пути через Северный полюс в Америку. Много было здесь советских асов, совершивших беспримерные подвиги в воздушных сражениях Великой Отечественной войны. Эти стенды напомнили мне галерею героев 1812 года, которую несколько лет назад пришлось увидеть в Зимнем дворце. Но там были только одни генералы, а здесь встречались и лейтенанты.

Нам предстояло научиться летать на реактивных самолетах, которые уже прочно вошли в повседневный быт советской авиации. Было интересно узнать, что пионер реактивного летания Григорий Яковлевич Бахчиванджи, сын слесаря-механика и сам бывший рабочий, став летчиком, еще в начале 1942 года первым поднявший в небо реактивный самолет, тоже учился в Оренбургском училище летчиков. Под его портретом висело описание этого подвига и шел рассказ о том, как рабочие авиационного завода, построившие первый реактивный самолет, радостно встретили летчика-испытателя. Они подбрасывали его в воздух, обнимали, жали ему руки. Все это происходило возле плаката, на котором было написано: «Привет капитану Бахчиванджи — первому летчику, совершившему полет в новое». О таких полетах, об эре реактивных самолетов прозорливо мечтал К. Э. Циолковский. Она уже наступила, эта новая эра, и нам, будущим курсантам, предстояло продолжать и развивать замечательное дело, которое еще в годы войны начал смелый советский летчик. Глядя на его безусое, молодое лицо, каждый из нас невольно представлял себя «однополчанином» этого замечательного пилота.

— Все уже сделано до нас, ребята, — сожалеюще сказал кто-то из нашей группы. — И война выиграна, и новая эра в авиации открыта…

Я ничего не ответил, но про себя подумал, что в Советской стране всегда есть и будет место для подвига, за примерами далеко не надо ходить. Достаточно было взять любой номер «Правды» и убедиться в том, что буквально каждый день наш народ совершает трудовые подвиги, добивается новых успехов в социалистическом строительстве. В эти дни была пущена первая очередь Омского нефтеперерабатывающего завода, труженики сельского хозяйства Саратовской области сдали государству хлеба в два раза больше, чем предусмотрено планом, на реке Нарве построена гидроэлектростанция, первый агрегат Каховской ГЭС дал промышленный ток, городу Севастополю вручили орден Красного Знамени, бригада экскаваторщика Михаила Евец на строительстве Куйбышевской ГЭС вынула 1800 тысяч кубометров грунта, вышла книга колхозного опытника Терентия Мальцева «Вопросы земледелия», Владимир Куц установил новый мировой рекорд в беге на пять тысяч метров. Каждый день приносил что-то новое, значительное, волнующее, заставляющее думать. В те дни прочитал я в «Правде» беседу с академиком Л. И. Седовым «О полетах в мировое пространство» и вырезал ее на всякий случай.

В училище начались приемные экзамены. Я их не сдавал, так как у меня был диплом об окончании техникума с отличием, да и аэроклуб также дал хорошую аттестацию. Все время я находился с ребятами, помогал им по физике, математике. Требования были жесткие, и более половины прибывших оказались отчисленными либо еще до экзаменов медицинской комиссией, либо как не выдержавшие испытаний по теоретическим предметам. И хотя уезжали они из Оренбурга с не очень-то легким сердцем, но от всей души желали нам, остающимся в училище, плодотворной учебы, хороших полетов.

— На будущий год снова приедем поступать, — говорили некоторые из них.

И действительно, через год, когда мы уже начали летать на «мигах», кое-кто из этих ребят, проявив завидную настойчивость, добился своего и попал в число курсантов. Упорство в достижении поставленной цели — одна из отличительных черт нашей молодежи. Люди, которые страстно желают стать летчиками, обязательно станут ими.

Итак, началась моя военная жизнь! Нас всех, как новобранцев, подстригли под машинку, выдали обмундирование, сапоги. На плечах у нас заголубели курсантские погоны, украшенные эмблемой летчиков — серебристыми крылышками. Я нет-нет да и скашивал глаза на них,