- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (16) »
Аристофан Ахарняне
Действующие лица
Дикеополь – землевладелец Глашатай Амфитей Афинские послы – вернувшиеся из Персии Лже-Артаб – уполномоченный персидского царя Феор – посол, вернувшийся из Фракии Хор стариков ахарнян Дочь Дикеополя Слуга Еврипида Еврипид – трагический поэт Ламах – военачальник Мегарец Две дочки мегарца Доносчик Беотиец Никарх – другой доносчик Слуга Ламаха Крестьянин Дружка жениха ВестникБез речей: Послы Евнухи Фракийские наемники Флейтисты Подружка невесты Две девицы
Пролог
Действие происходит на Пниксе, площади для народных собраний в Афинах. Площадь пуста. Появляется Дикеополь с мешком за спиной.Дикеополь
Уже не раз тоска мне душу мучила.
Две или три всего и было радости,
А горя – больше, чем песку на дне морском.
Когда ж я рад бывал по-настоящему?
Да, вспомнил. Видел я, как взятку выблевал
Клеон.[1] Вот это было удовольствие!
Я ликовал тогда. Спасибо всадникам
За это дело, Греции достойное!
Зато уж и печаль была трагической:
Разинув рот, я драмы ждал Эсхиловой
И слышу вдруг: «Хор Феогнида[2] выступит».
Какое сразу сердцу потрясение!
Еще приятный случай: после Мосха нам
Спел Дексифей[3] мелодию фиванскую.
Недавно шею насмерть чуть не вывихнул,
Когда Хэрид[4] вдруг вверх повел мелодию.
Но все-таки с тех пор, как умываюсь я,
Ни разу так глаза не ело щелоком,
Как нынче. Ведь народное собрание
С утра должно начаться. Что ж безлюден Пникс?[5]
На рынке шум. Забегали афиняне:
От красных жгутьев[6] стражников спасаются!
Пританы[7] не идут. Они не вовремя
Придут, и сразу толкотня поднимется.
Помчится каждый на места на первые,
Все скопом ринутся. А вот о мире-то
Не думают они. О город, город мой!
Всегда являюсь первым на собрание,
Сижу и принимаюсь в одиночестве
Вздыхать, считать, рыгать, чесаться, волосы
Выдергивать, скучать, трещать, позевывать.
А мыслями я в поле, мира жажду я.
Мне город мерзок. О село желанное!
Там не кричит никто: «Купите уксусу!»,
«Вот угли! Масло!» Это там не водится:
Там все свое, и нет там покупателей.
Сегодня с твердым я пришел намереньем
Кричать, мешать, стучать, бранить ораторов,
Лишь только не о мире говорить начнут.
Уж полдень. Наконец пританы прибыли…
Как я сказал, все так и получается:
Все устремились на скамью переднюю.
Вперед пройдите!
Пройдите все на место освященное!
Амфитей
Что, началось?
Кому угодно выступить?
Мне.
Кто ты?
Богоравный.
Человек ты?
Нет.
Бессмертен я. Был Амфитей, Деметры[9] сын
И Триптолема. А Келей[10] был сын его,
Который на моей женился бабушке
И был отцом Ликину, моему отцу,
Бессмертен я. Богами мне поручено,
И только мне, мир заключить с лаконцами.
Но и бессмертному нужны прогонные,
А не дают пританы…
Ну-ка, стражники!
О Триптолем с Келеем, помогите мне!
Дикеополь
О граждане пританы! Вы собрание
Обидели, прогнав того, кто вызвался
Мир заключить, щиты повесив на стену.
Сиди-ка молча!
Нет, молчать не стану я,
Пока дела вы к миру не направите.
Посланники вернулись от царя.[11]
Какой там царь! Плевал я на посланников,
Послов, ослов и всяческих мошенников.
Молчать!
Дикеополь
Ба, что за платье! Ай да Персия!
Отправили вы нас к царю великому
С тем, чтоб платить нам по две драхмы суточных,
В архонтство Эвфимена.[12]
Сколько драхм ушло!
В полях Каистра[13] нам пришлось помучиться,
Пришлось блуждать, укрывшись балдахинами,
В повозках лежа, обложась подушками,
Изнемогая…
Повезло мне, видимо,
Когда у вала я валялся в мусоре.
Пить, как гостям, случилось через силу нам
Из чаш стеклянных, золотых, серебряных
Вино несмешанное, сладкое…
О город мой,
Ты видишь – издеваются посланники.
У варваров считаются мужчинами
Лишь те, что могут есть и пить без удержу.
У нас – развратники и толстозадые.
Прошло три года – во дворец явились мы.
Но царь взял войско и пошел в отхожее.
Полгода он сидел в горах из золота.
И что же, долго вытирал он задницу?
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (16) »
