Литвек - электронная библиотека >> Курт Воннегут >> Юмористическая проза и др. >> Лохматый пес Тома Эдисона

Курт Воннегут Лохматый пес Тома Эдисона

ПРЕКРАСНЫМ солнечным утром два старичка сидели на скамейке парка в городе Тампа, во Флориде. Один из них упорно пытался читать книгу — как видно, она ему очень нравилась, а другой, по имени Харольд К. Баллард. рассказывал ему историю своей жизни хорошо поставленным, звучным и отчетливым голосом, словно вещая через громкоговоритель. Под скамейкой растянулся огромный ньюфаундленд Балларда, который усугублял мучения молчаливого слушателя, тыкаясь ему в ноги большим мокрым носом.

Перед тем как уйти на покой, Баллард преуспел во многих областях, и ему было приятно вспомнить столь содержательное прошлое. Но он столкнулся с проблемой, которая так осложняет жизнь каннибалов, а именно — с невозможностью использовать одну и ту же жертву несколько раз кряду. Стоило кому-нибудь провести некоторое время в обществе Балларда и его пса, и уж больше он никогда не садился на одну с ним скамейку.

Потому-то Баллард и его пес ежедневно отправлялись в парк на поиски новых жертв. В это утро им повезло: они сразу же наткнулись на этого незнакомца. Видно было, что он только что прибыл во Флориду.

— Да-а, — произнес Баллард примерно через час, подводя итог первой части своего повествования, — за свою жизнь я успел пять раз сколотить и потерять состояние.

— Это я уже слышал, — ответил незнакомец, имени которого Баллард так и не спросил. — Эй, потише, приятель! Фу, фу, фу, слышишь?! — сказал он псу, который все настойчивее добирался до его щиколоток.

— Два состояния на недвижимости, два — на железном ломе, одно — на нефти и еще одно — на овощах.

— Охотно верю, — сказал незнакомец. — Простите, пожалуйста, вы не могли бы убрать куда-нибудь своего песика? Он все время…

— Он-то? — благодушно сказал Баллард. — Добрейшее существо в мире. Можете не бояться.

— Да я не боюсь. Просто у меня лопнет терпение, если он будет вот так принюхиваться к моим ногам.

— Пластик, — сказал Баллард и хихикнул.

— Что?

— Пластик. У вас там есть что-то пластмассовое на подвязках. Сам не знаю, в чем тут загвоздка, а только он вам разнюхает эту пластмассу где угодно отыщет мельчайшую крошку. Витаминов ему не хватает, что ли, — хотя, ей-богу, питается он получше меня. Однажды слопал пластмассовую плевательницу целиком.

Пес наконец-то обнаружил пластмассовые пуговицы на подвязках и, просовывая голову то справа, то слева, примеривался, как бы получше запустить зубы в это лакомство.

— Прошу прощенья, — вежливо сказал незнакомец. Он захлопнул книгу, встал и отдернул ногу от собачей пасти. — Мне уже пора. Всего хорошего, сэр.

Он побрел по парку, отыскал другую скамейку, опустился на нее и принялся за чтение. Дыхание его только-только успело прийти в норму, как вдруг собачий нос, мокрый, как губка, снова уткнулся ему в ноги.

— А, так это вы? — сказал Баллард, усаживаясь рядом. — Это он вас выследил. Вижу — он взял след, ну, думаю, пускай себе идет, куда хочет. Да, так что же это я вам говорил насчет пластика? — Он с довольным видом огляделся. — Правильно сделали, что перешли сюда. Там было душновато. Ни тебе тени, ни ветерка.

— А может, он уберется, если я куплю ему плевательницу? — спросил незнакомец.

— Неплохо сказано, совсем неплохо сказано, — добродушно заметил Баллард. Внезапно он хлопнул незнакомца по коленке. — Эй-эй, а вы сами-то случайно не занимаетесь пластиками? Я тут, понимаете, разболтался о пластиках, и вдруг выходит, что это ваше прямое дело!

— Мое дело? — медленно произнес незнакомец, откладывая книгу. — Простите, я никогда не занимался делом. Я стал бездельником с девяти лет, с тех самых пор, как Эдисон устроил лабораторию в соседнем доме и показал мне анализатор интеллекта.

— Эдисон? — сказал Баллард. — Томас Эдисон, изобретатель?

— Можете считать его изобретателем, если угодно, — сказал незнакомец.

— То есть как это, если угодно? Только так, в не иначе! Он же отец электрической лампочки и бог знает чего еще!

— Можете считать, что он изобрел электрическую лампочку, раз вам так нравится. Это никому не повредит. — И незнакомец снова уткнулся в книгу.

— Эй, послушайте, вы меня разыгрываете, что ли? Какой это еще анализатор интеллекта? В жизни о таком не слыхал.

— Еще бы! Мы с мистером Эдисоном поклялись держать все в тайне.

— А… этот самый… ну, анализатор интеллекта… Он что, анализировал интеллект?

— Нет, масло сбивал, — отвечал незнакомец.

— Ну, послушайте, давайте серьезно… — стал уговаривать Баллард.

— А не лучше ли и вправду поделиться с кем-нибудь? — сказал незнакомец, Тяжко носить в груди тайну, молчать долгие годы, без конца, год за годом. Но могу ли я быть уверен, что она не пойдет дальше?

— Слово джентльмена, — торопливо заверил его Баллард.

— Да, крепче слова, пожалуй, и не найдешь, — задумчиво сказал незнакомец.

— И не ищите, — сказал Баллард. — Полная гарантия, чтоб мне помереть на этом месте!

— Прекрасно. — Незнакомец откинулся на спинку скамейки и прикрыл глаза, словно отправляясь в далекое путешествие во времени. Он безмолвствовал целую минуту, и Баллард почтительно ждал. — Это было давно, осенью тысяча восемьсот девяносто седьмого года, в поселке Мэнло Парк, в Нью-Джерси. Я был тогда девятилетним мальчишкой. Некий молодой человек — все считали, что он колдун, не иначе, — устроил лабораторию в соседнем доме; оттуда доносились то взрывы, то вспышки, и вообще там творилось что-то неладное. Я не сразу познакомился с самим Эдисоном, а вот его пес Спарки стал моим неразлучным спутником. Он был очень похож на вашего пса, этот Спарки, и мы с ним частенько носились друг за другом по всем дворам. Да, сэр, ваш пес — вылитый Спарки.

— Да что вы говорите? — Баллард был польщен.

— Святая правда, — отвечал незнакомец. — Так вот, однажды мы со Спарки возились во дворе и как-то очутились у самой двери эдисоновской лаборатории. Не успел я опомниться, Спарки как турнет меня прямо в дверь, и — бамм! — я уже сижу на полу лаборатории, уставившись прямо на мистера Эдисона.

— Вот уж он разозлился, это точно! — сказал Баллард, просияв.

— Я перепугался до полусмерти — вот это уж точно. Я-то подумал, что попал в пасть к самому сатане. У него за ушами торчали какие-то проволочки, а спускались они к ящичку, что был у него на коленях! Я было рванул к двери, но он изловил меня за шиворот и усадил на стул.

— Мальчик, — сказал Эдисон. — Тьма гуще всего перед рассветом. Запомни это хорошенько.

— Да, сэр, — сказал я.

— Вот уже больше года, — поведал мне Эдисон, — ищу нить для лампочки накаливания. Волосы, струны, стружки —