самообладание.

– Да, – промямлил я. – Тогда, может, сегодня в восемь?

Моего сердца не существовало. Оно стало общедоступным и эфемерным, как время, и больше не принадлежало мне. Стрелки на часах показывали час быка.

– Хорошо, – кротко улыбнулась она, и крутанулась на каблуках. – До встречи в восемь.

Она уходила, а я чувствовал в воздухе запах горящей ушной серы.

– Что я наделал? – воззвал я к небу, готовый к мольбе.

– Всё в порядке, парень, – похлопал меня по плечу манекен, и по-приятельски подмигнул. – Иди, готовься к вечеру.

Вернувшись домой, я нырнул под душ и очень старательно оттёр коросту со спины. Разбросав вещи по углам, пропылесосил пол, и побрызгал одеколоном каждый элемент одежды. Заглянув под полотенце в шкафу, я достал последние две тысячи и добавил их к содержимому кошелька. Затем, заглянул в шкафы на кухне и в холодильник.

– До зарплаты хватит, – решил я, и, подумав, хорошо вымыл ванну и ещё раз побрился. – Нужно быть готовым ко всему.

К тому времени было уже почти семь. Я оделся и отправился навстречу своей судьбе, как советовал мне манекен.

Жил я за чертой города, но в своей квартире. Работал логистом на производстве, у меня был свой кабинет на складе горюче-смазочных материалов, работой на котором я тоже распоряжался. Работа рядом с домом, автобус в город каждые двадцать минут. Меня всё устраивало. Важная ответственная работа, почти выплаченный кредит за первоначальный взнос ипотеки, куча знакомых и друзей. Хорошее трудовое начало пути. Я был доволен.

Я почти всех знал в этом рейсовом автобусе. Тот седовласый старик с огромной родинкой на губе – мой сосед через два сидения – мой сосед через два дома. Парочка на противоположном ряду давно хочет пожениться, но ждут осени, пока из тюрьмы выйдет отец жениха. Он убил свою жену. Часто парочка шутит над своей свадьбой.

– Я ещё не уверен в своих чувствах, – говорил мужчина женщине неделю назад, когда весь автобус ехал за покупками в город, – но хочу оставить тебе это.

Он надел ей сушку на палец, серьёзно посмотрел в глаза и спросил:

– Выйдешь за меня?

– Да, – спокойно ответила она, сведя к переносице брови. – Скажешь, когда вернуть, если что.

Они ритмично пожали плечами, засмеялись, поцеловались и продолжили грызть сушки.

Водитель, огромных размеров темнокожая женщина, вросшая в кресло, ибо я ни разу за тысячи поездок не видел, чтобы она с него вставала, всегда ругалась на их громкие разговоры.

– Дайте же мне, наконец, послушать Queen! – заорала она неделю назад на весь салон – Эта песня играет один раз в день!

Сегодня же всё было спокойно. Пассажиры мирно сопели сонными носами, покачиваясь в креслах под Bohemian Rhapsody. Рядом со мной сидела девочка с косичками и сосала карандаш. На коленях у неё лежал портфель, а на портфеле разноцветная тетрадь с вкладышами и торчащими стикерами. Девочка задумчиво глядела в пыльный люк в крыше автобуса и что-то записывала в свою тетрадь. Минуты три я пытался аккуратно подглядеть, что она записывает, но, в конце концов, сдался.

– Скажи, пожалуйста, а что ты такое записываешь?

Девочка, ничуть не удивившись, перевела на меня взгляд и ответила:

– Кристина дала мне задание заполнить анкету. Вот тут, смотрите, дядя Адам, задание сложное: НАПИШЫ ДЛЯ ДУШЫ ДВАДЦАТЬ ТЁПЛЫХ ВЕЩЕЙ.

И протянула мне тетрадь. Я удивлённо посмотрел на девочку.

– Откуда ты меня знаешь?

– Мне папа сказал, как Вас зовут. Он Вам мебель в грузовике привозил, и Вы ему пирог дали. Мы его ели дома. С апельсином.

– У тебя фамилия Конюхова? Даша?

– Да.

– Как приятно познакомиться, – пожал ей ручку, которая была не толще пучка соломы. – Мне тот пирог, хм, ну, соседка приготовила, а у меня аллергия на апельсин. Так, что тут у тебя в тетради.

Я рассмотрел задание. Под НАПИШЫ ДЛЯ ДУШЫ ДВАДЦАТЬ ТЁПЛЫХ ВЕЩЕЙ уже были:

Шоколад. Шоколадное печение. Какао. Толстый свитер.

– Я мало написала, – пожаловалась девочка. – Это сложно.

– Хочешь, я помогу? – улыбнулся я.

Она обрадовалась.

– Да.

– Тогда пиши. Мамины руки.

– О, это хорошо!

– Свежий хлеб с молоком.

– Вкуснятина.

– Скамейка в парке весной. Яблочный пирог. Мурчание кошки.

– Как у Вас хорошо получается!

Я уже вышел из автобуса, уже шёл в направлении к гриль-бару, а в голове продолжали вспыхивать слова. Отцовские часы. Морщины. Старые рисунки. Ключи от первой машины. Первый дневник. Молочные зубы. Детская улыбка.

Вещи, которых мне не хватает. Несложно продолжать вспоминать, когда на тарелках к столу ничего не подаётся. Остаётся только смотреть на сытого собеседника напротив, и облизываться. Этим я и собирался сейчас заняться.

Только девушка неровной поступью может разрушить всю твою жизнь. Женщины уже научены горьким опытом других.

Я понял это сразу же, как только она вошла.

– В кафе, ресторан, театр, кино, – молил я, глазами отображая просьбу, прерывающимся дыханием – волнение, вмиг налившимися кровью щеками – желание, – куда угодно, давай сходим куда угодно. Лишь увидев её, я возжелал её всем своим существом, везде, всегда и навсегда, захотел её всю во все времена и сразу. Как морковь перед носом осла, как зеркало перед лицом аборигена, передо мной предстала Девушка в розовом платье.

Честно говоря, я ничего не понимал ни в любви, ни в отношениях, ни в свиданиях. Без обучения и опыта работы тяжело найти руки, которые к тебе потянутся. Проще вспархивать с чьих-то ладоней, которые тебя ещё и слегка подтолкнут. И даже если руки потянутся к тебе навстречу, ты, скорее всего, делаешь всё неправильно и злишься на самого себя. Проще даже утекать сквозь пальцы.

Но она протянула руку и взялась за ручку двери. Она согласилась и подготовилась, как следует. Ненавязчивая, лёгкая, подчёркивающая хорошенькие бровки, губки, глаза, щёки, шею, выставляя всё её лицо и руки в выгодном свете. Собранные в приятно-пахнущую причёску волосы двумя каштановыми локонами спускались к плечам, и родным, маминым цветом дурманили разум. Аккуратные, маленькие напудренные ручки с недлинными однотонными ногтями, нежные розовые туфли и потрясающее розовое платье с волнистыми оборками и крупным цветком на груди. Сейчас оно казалось мне восхитительным. Вместе с воздухом она впорхнула в помещение, и я поднялся, чтобы встретить её.

– Здравствуй, – как можно более приятным голосом поприветствовал её я, и она мило улыбнулась, – даже не думал, что ты сможешь так сильно украсить это платье.

Она ответила что-то в благодарность, и я пригласил её к столику.

Ресторан