class="book">– В кино. – Двумя пальцами крепыш нырнул за помятый воротник, почувствовав неприятное влажное прикосновение клочковатой бороды. От этого соприкосновения его едва не вывернуло. – Блин. Будто старушке в письку тычусь.

– Тогда я спокоен. В этом ты спец. Только не усердствуй по привычке. Нам только пульс нужен, без лишних выделений.

– Пошел ты. Сейчас сам этим займешься. – Судя по тону, Тимофей был на пределе. – Ничего не чувствую.

– Ну, значит не твое. Любовь, она ведь сегодня есть, а завтра уже нет. Детей общих у вас нет, так что бросай ее и на вольные хлеба.

– Все, достал! – крепыш резко обернулся в сторону приятеля, явно намереваясь послать его куда подальше. Но закончить монолог не успел. То ли от крика, то ли от незнакомых прикосновений, тело зашевелилось.

– Ты чего ко мне лезешь?! – Противный пронзительный вопль грянул неожиданно и от того пугающе. Тимофей подскочил и запинаясь выскочил наружу, едва не сбив с ног приятеля. – Руки убери, сволочь! На помощь!

Труп, оказавшийся впавшим в беспамятство бродягой, заворочался истошно взывая о помощи. Пошатываясь, он начал отползать вглубь коридорчика, как ищущая убежища в будке псина. На заросшей густой растительностью физиономии сверкали белками глаза, а раскрытая беззубая пасть не закрывалась ни на мгновение.

– Не ори ты, придурок. Мы думали ты сдох. – Пытался урезонить его Тимур, но только распалял неадекватного собеседника. Упершись спиной в стеллаж из нескольких ящиков, он верещал громче прежнего.

– Хер вам! Сдох я…а вы и рады! Сразу лапать, извращенцы херовы! – Тимоха побелел до такой степени, что, казалось, скоро начнет источать лунный свет.

– Ты что несешь! Я пульс нащупать пытался! Помочь хотел! Лучше бы ты и прям сдох, придурок! – Последние слова он произнес гораздо громче, от обиды перестав контролировать эмоции.

– Тим, слышь, Тимоха. – Тимур настойчиво пихал приятеля в бок, встревожено привлекая его внимание. – Да успокойся ты. Не ори. Аборигены уже заинтересовались.

– Какие аборигены? – Тимофей не мог взять в толк, чего от него хотят. Он глядел то по сторонам, то на товарища.

– Местные, бля. Вон они, откуда взялись только. – Тимур указал свободной рукой в сторону пустыря, отделяющего жилой район от леса. Там и правда возникли несколько темных силуэтов. Два, три…пять…они собирались в кучку, и судя по всему намеревались узнать, причину воплей. Даже мамочка с коляской вынырнула из-за угла пятиэтажки. Развлечений в здешних краях было не много.

– Да и хрен с ними. – Первая волна возмущения уже отступила, так что выражаться Тим начал несколько спокойнее. Вот только надолго ли. Каждому, кто знал его более или менее близко было известно, что крепыш даром что спокойный, порой мог воспламениться как бикфордов шнур. Тогда жди беды. Известно это было и Тимуру, потому он заметно нервничал.

– Хрен говоришь? Да вот не скажи. – Тимур вглядывался в приближающуюся толпу, пытаясь разобрать их намерения. – Еще Кук доказал, что с аборигенами лучше не шутить.

– Не сожрут же они нас. – Развел руками Тимоха.

– Сожрать то допустим и не сожрут. Но вот отбуцкать могут за здорово живешь. В конце концов мы им кто? Два хрена с горы. А этот… – Он небрежно кивнул в сторону примолкшего уже бродяги – …этот местный. А обижать своих никто не позволит.

– Делать что?

– Договариваться будем. Ты как на этот счет?

– Я…ты же знаешь, я не мастак разговоры вести. – Тимоха чувствовал, как короткие волосы на затылке встали дыбов, предчувствуя опасность.

– Знаю. Потому молчи. – Тимур вышел чуть вперед, давая понять, что берет ситуацию под контроль. – Если гасить начнут, ты уж меня не бросай. У меня дети. Ждут папку.

Расстояние до пустыря было не большим, потому преодолели ее местные скоро. Толпа подошла почти вплотную, остановившись в паре метров от приятелей. Цепей, обрезков трубы или других импровизированных орудий видно не было. Но кто знает, что у этих парней в карманах. Если сбросить со счетов мамашу, остановившуюся поодаль, то противников было человек семь. Угрюмые понурые лица, глаза, не обремененные интеллектом, как минимум трое одеты в поношенную спецовку.

– Бля. Если они сейчас заухают, как обезьяны я кончусь. – Тим не удержал вертящийся на языке комментарий.

– Что ты вякнул, падаль?! – От толпы отделился невысокий, лысоватый мужчина. Он явно решил взять на себя бремя лидерства и никто не пытался этого оспорить. – Кто обезьяна, бля?

Тимур поморщился от досады. Просил ведь не встревать.

– Спокойно друг, это от нервов. Без обид. – Он миролюбиво поднял руку на уровень груди, демонстрируя раскрытую ладонь, веером пальцев к верху. – Нам проблемы ни к чему, хорошо.

– Ты черный заткнись, не с тобой сейчас разговор. – Мужичок даже не смотрел в сторону Тимура, демонстративно игнорируя его присутствие.

– Серьезно? Ты меня в ячейку националистов пригласил оторваться? – Тимоха всегда язвил, когда нервничал. И всегда это было невпопад. – Ну дерзай, веселись.

– Мы не сделали ничего плохого… – Тимур будто не обратил внимания на оскорбление и продолжил увещевания, но вновь был прерван.

– Молчи я сказал! – Мужичок не унимался, явно требуя конфликта. Он осматривал приятелей бегающим взглядом, не сразу подбирая слова для дальнейшего диалога.

– Может заборишь его? – Тим прошептал это на ухо товарищу.

– Я против насилия, ты же знаешь.

– Нет, откуда. Я вообще думал, что все китайцы каратисты, а кавказцы борцы. Это же гены. – Понять издевается Тимоха или говорит серьезно было сложно.

– Теперь знаешь. Лучше ты, наколками своими напугай. – Тимур намекнул на пару свежих портков, что появились на плечах товарища пару месяцев назад. Ничего особенного, непритязательные узоры, набитые в кустарных условиях обычной однушки. Но Тим ими очень гордился и частенько демонстрировал по поводу и без. – Подумают, что авторитетный уголовник и отступят.

– Или абажур себе сошьют. Я так рисковать не хочу.

Внезапно активизировался бомж, ставший причиной намечающейся расправы. Он высунул голову из предбанника, окинул происходящее мутным взглядом, и радостно заверещал, увидев знакомые лица.

– Мишань! Это… здоровый меня за хер лапал, извращуга. – Грязный кривой палец с неровно обгрызенным ногтем впился в спину крепыша. – Я бы ему втащил сам, но не успел.

– Вот же