отпрянул.

– Ну, сука, просыпайся, – процедил я сквозь зубы и слёзы. – БЫСТРО! – ударил его в живот ногой.

– Чё за нахуй? – спросил Толик, тяжело поднимаясь. – А?.. Костя? Ты не сдох что ли?

– За что? – спросил я. – Почему она? Что она вам сделала?! НУ, СУКА, ОТВЕЧАЙ!

Толик улыбнулся. Зловеще улыбнулся. А затем засмеялся.

– ЧЕГО ТЫ РЖЁШЬ?! – злость во мне кипела. Я прострелил ему левое колено, и он резко упал на колени, разливая повсюду кровь. – ЗАЧЕМ?

Толик продолжал смеяться, хоть уже и вперемешку со стоном.

– ГОВОРИ, БЛЯТЬ, иначе я… иначе я и второе тебе прострелю! Я не шучу нахуй.

– А смысл? Ты уже решил меня пришить. Скажешь «нет»? Да и причина есть, – тут он резко пододвинулся, вплотную прижимаясь лбом к стволу и улыбнулся, оголяя окровавленные зубы, – так давай! Шмаляй! Ну!

Отпрянул в сторону, и он снова залился смехом:

– Нихуя ты не можешь…

«Прострели ему второе колено».

Не выдержал и выстрелил. Он полностью повалился на пол, заливая всё кровью и стоная. Но при этом продолжая смеяться.

– Сука… – прохрипел он.

– ЗАЧЕМ?!

– «Зачем»? – повторил он, стоная. – Потому что я могу, понял?! Потому что… захотел. И она была такой… Ты бы видел её лицо, когда она сосала, – он снова залился хохотом, вперемешку с этим кашлял кровью. – О-о, я бы сделал это снова даже не задумываясь… Надо было раньше тебя ебашить.

Следующий мой выстрел оказался в его пах.

– Блять!.. – крикнул он и весь сжался.

Я достал нож из чехла. Его крики даже доставляли мне удовольствие.

– Вы… вы… скоты. Вы, блять, не люди… и не животные… Вы забрали у меня всё… – я опустился рядом с ним на колени, положив автомат у двери.

– Чё ты там вякаешь? Чё тебе надо?! – теперь он испугался. Вокруг столько было крови, а он всё не отключался.

Я начал оставлять ему порезы в разных местах. Полоснул по левой ноге, по правой… Он попытался отбить рукой, но я вонзил лезвие ему в ладонь по самую рукоятку.

– НАХУЯ?.. – кричал он. А я надавил на нож, выпуская алую струйку. – ИДИ НАХУЙ! УБЕЙ МЕНЯ ПРОСТО!

– Нет… – тихо сказал я. – Ты так просто не умрёшь… Нельзя.

Не знаю, что со мной произошло, но я не хотел его убить – мне хотелось причинить как можно больше боли.

– Ты причинил боль Кристине – я причиняю тебе. Ты причин тому мужчине боль – я причиняю тебе. Это расплата, – с этими словами я выдернул нож, и глубоко вонзил его ему в живот. Теперь с каждым вздохом из его брюха вытекало немного крови. И, несмотря на это, он всё ещё не отключался. Внезапно вспомнил один отрывок: – Как там было в Библии? Взявший меч, мечом умрёт, да?..

– УБЕЙ!..

– Нет…

Я вонзил нож ещё раз, и ещё… и ещё, и ещё… и делал это, пока он не перестал дёргаться. После этого выронил лезвие и заплакал, размазывая кровь на руках по всему лицу. Затем встал, поднял пистолет, который лежал рядом, и на выходе просто прострелил головы Кириллу и Диме – они дёрнулись, а затем мёртвые тела, скатившись, повалились на пол.

Внутри меня была пустота. Ни злости, ни боли – ничего. Будто мигом перестал чувствовать. Точнее, почти ничего – оставалась только грусть. Хотелось бежать и плакать, но это никак не помогло бы.

Приоткрыл ворота и вышел из деревни, пошёл в ту сторону, где лежала Кристина. Не мог так просто оставить её. Она лежала в небольшой ямке, чуть засыпанная снегом. Снова упал рядом и плакал, прижимая её маленькую мёртвую голову к себе.

– Я отомстил, – прохрипел я.

Через какое-то время услышал тихое хрипение, а затем тело Кристины дёрнулось, и её глаза открылись – на меня смотрели два стеклянных бледных шара. Она слабо постанывала, но синие пятна уже появились и на её лице.

– Нет… нет… – простонал я, доставая пистолет. Это был конец, причём самый худший. Но я не мог позволить ей оставаться такой. – Почему?..

Приставил ствол к её маленькому лбу и выстрелил. Теперь она была покойна навсегда.

Посмотрел на пистолет: я не хотел больше жить.

«Ну, давай! Выстрели! Освободи себя!»

Я приставил пистолет к виску. По лицу текли слёзы. Руки дрожали. А затем спустил курок – послышался тихий щелчок. Нажал ещё раз, и ещё – ничего.

– За что?.. – я посмотрел в тёмное ночное небо, откуда в танце спускались крохотные снежинки. – Разве я что-то плохое делал? За что?.. Что ты хочешь?!

– Ты этого хотел? – спросил мальчик позади меня, положив руку мне на плечо. Это был Максим.

– Почему он не работает?.. – тихо спросил я, глядя на пистолет.

– Пойдём, – сказал он.

– Я не могу. Я не хочу. Кристина…

– Костя, не забывай о том, что где-то там может быть твоя мама. Или ты уже забыл? Разве ты не хотел её найти?

– И?.. Зачем? Я ничего не хочу. Оставь меня. Я лучше с ней здесь останусь.

– А она бы хотела? – Максим кивнул на Кристину. – Она хотела бы, чтобы ты умер здесь? Или чтобы ты попытался найти свою семью? Тем более, что больше у тебя действительно ничего не будет.

Посмотрел ещё раз на мёртвое лицо Кристины. Молча кивнул, аккуратно положил её и начал вставать.

– Тогда пойдём. Нам… нам нужно идти.

– Извини меня, Кристина, – я встал и обратился к мальчику. – Стой.

– Что такое?

– Не могу так уйти. Надо… надо её похоронить, – перенёс маленькое тельце в яму, а затем засыпал снегом. – Пусть хоть так. Прости меня, и прощай. Надеюсь, там тебе будет лучше, чем здесь. Спи спокойно. Теперь ты не будешь страдать.

Постоял несколько секунд и вытер слёзы. Максим взял меня за руку и потянул за собой.

– Куда мы?.. – ноги еле слушались.

– Делать последнее дело, – ответил мальчик.

Мы прошли в деревню, затем в дом, взяли мой рюкзак и ещё немного еды.

– Если ничего не найду – покончу с собой, – решил я.

– Посмотрим, – ответил мальчик. Мы закинули вещи в кузов Толиной машины, а затем сели, и я впервые сел за руль. Водить оказалось несложно. Тем более, Максим знал, как это делать.

Мы ехали навстречу темноте впереди, слегка разгоняя её фарами, а по бокам тихо падал снег. Мир для меня остановился от того, что потерял сегодня. Максим же молча смотрел в окно, а мёртвая девочка лежала под небольшим слоем снега где-то позади нас.