толпу или добиться большего успеха в жизни, его устраивает то, что он имеет и единственное чего он боится – это все потерять.

Он прекрасно знает свой страх, поэтому делает все, чтобы он не воплотился в жизнь, ради того, чтобы сохранить то, что имеет, он, как сам себе говорит: «Пожертвовал бы миром, всем светом, лишь бы все не было так, лишь бы все не скатилось туда, куда в определенное время скатывается жизнь каждого человека!»

«Наконец дом, я уже устал ехать и стоять в этих чёртовых пробках, слава богу, ближайшие три дня я смогу просто отдохнуть от этой рутины»

Квартира у него была не очень большая. Две комнаты: зал, где он вместе с Верой любил лежать на диване и смотреть какие-то пустые фильмы совсем ни о чем, просто чтобы занять время и провести его вместе, и спальная, которая последняя время совсем опустела без женщины в ней, кровать всегда холодная и вокруг нет какого-то приятного домашнего чувства, какого и не найти в домах у одиноких людей.

Он разделся, повесил свое пальто на вешалку, и снял свой уже такой же, как и он сам, уставший пиджак.

Засучив рукава, он направился на кухню, достал из холодильника две бутылки холодного пива и быстро пожарил себе «небрежной яичницы»,

Он упал со всем этим на свой диван и ленивым движением руки включил уже идущий футбольный матч по телевизору.

Перед тем как выпить и уже полноценно перейти в «отдыхающее» положение, он взял телефон, набрал номер Веры и позвонил.

–Привет, работяга – раздался приятный женский голос.

–Да, знаешь ли люди тут работают, ну по крайней мере работали… – начал Евгений.

–Что? Тебя что уволили?!

–Да нет конечно, кто же уволит такого работника, как я! Я сам ушел, просто подумал, что все это – не моя тарелка, пора найти что-то другое, всего один раз живем ведь!

–Очень смешно! Следующий раз предупреждай перед тем как выкинешь свой очередной подкол.

Дело в том, что по образованию, Вера – психолог, поэтому сам Женя чуть ли не каждый день слышит от нее подобные мотивационные речи. Он всегда думает, как ее пациенты вообще не сошли с ума от подобного бреда? Но ей конечно такой вопрос задать он не осмелится.

–Я взял отпуск на две недели, у нас же ведь свадьба через пять дней, ты еще не забыла?

–Да нет знаешь ли… Забыла! Спасибо за напоминание! – пародируя самого Женю ответила девушка.

–Пожалуйста! Я конечно понимаю, что мы уже все подготовили и осталось лишь пара вещей, но все равно, постарайся поскорее вернуться, я очень скучаю…

–Я тоже по тебе уже скучаю, но я не виделась с родителями уже почти два года, они все никак не хотят отпускать меня домой, еще и у Кати завтра день рождения, как назло!

–Что собираешься ей подарить? – спросил Женя.

–Билет подальше из этого захалустья. – совершенно серьезно ответила Вера.

–Я люблю тебя.

–Я тебя тоже, мой отец уже зовет меня поздороваться с очередной тетей-бабушкой, которая по мне очень соскучилась, поэтому тогда созвонимся поближе к ночи. Целую тебя, мой офисный планктон.

–И я тебя, психичка. – с неподдельной улыбкой на лице проговорил он и положил телефон.

«Теперь, когда и настроение получше можно и отдохнуть. Только открою окно, а то совсем стало душно.»

Он подошел к окну, раскрыл занавески, потянул за ручку створки и уже было был готов вернуться к своему отдыху, краем глаза, случайно заметил что-то в одном из окон дома, напротив.

Свет в этом окне горел, и горел он довольно ярко. Шторы закрывали его лишь с одной стороны, вторая же была толи не закрыта, толи там вовсе ничего не было, и сама гардина, она вся была какая-то перекошенная.

Но не это показалось ему странным.

В самом центре комнаты виднелся женский силуэт. Как только Евгений его заметил, он тут же замер как истукан, кровь в его жилах застыла, а лицо тотчас же помертвело.

Было трудно разглядеть все подробности, но одно можно было увидеть без труда. Девушка, или женщина, чей загадочный силуэт виднелся в окне напротив, была повешена.

Очертания веревки, обвивающей и надламывающей ее шею, были видны крайне отчетливо.

«Она…Она повесилась? Я не… Я не могу увидеть точно, а вдруг нет… Нет, нет… Точно так, она совершенно точно… Так почему я еще стою на месте?.. Разве я не должен… Не должен ли я вызвать полицию? Или… Вдруг она еще жива?.. Тогда мне стоит… Тогда я должен..»

Не успев закончить свою мысль он тотчас же, словно обезумевший бросился в коридор, где он лихорадочно одел свои ботинки, кое-как накинул сверху пальто и выбежал из квартиры, даже позабыв закрыть за собою дверь.

Он как можно скорее спускался по лестнице, чуть-ли не перепрыгивая часть ступеней. Когда он наконец оказался на улице и начал бежать в сторону противоположного дома, то его осенила мысль:

«Куда же я? Я же не запомнил даже квартиру и этаж! Какой этаж… Какой же этаж…»

Он приближался к подъездной двери все быстрее и быстрее. На улице людей совсем не было, ведь оставалось всего полчаса до полуночи.

«4 этаж! Точно он! На один ниже того, на котором живу я! Я вспомнил, как хорошо, что я вспомнил… Хорошо? Что же хорошего?..»

Он только было подбежал к двери и ведущей в подъезд и хотел подумать о том, как он собирается ее открывать, как вдруг, дверь открылась сама. Из-за нее появился какой-то мужчина, в капюшоне и красной куртке, он прошел мимо Евгения и пошел дальше, а тот в свою очередь воспользовался возможностью и забежал в дом.

Его руки начали дрожать, а с каждой ступенью ноги всё сильнее подкашивались. Он ни о чем не думал, только лишь о том, как быстрее добраться до нужной квартиры. Не думал, придется ли выбивать дверь, делать искусственное дыхание, перерезать веревку, не думал и о том, каково ему будет видеть её…

И вот четвертый этаж. Дверь в одну из квартир была приоткрыта. Это была именно та квартира, и он сразу эту понял. Он зашел, даже не подумав и не обратив внимания на то, что дверь открыта. Разве самоубийца бы поступил так? Разве что чтобы его поскорее нашли… Но Евгения это сейчас совсем не волновало…

Он не обратил внимания и на квартиру, в которую вошел, на ее интерьер, на все вокруг, он только дрожащими шагами двигался к той комнате…

Когда он уже был у самых дверей, то увидел ее в полный рост.

Это была невысокая девушка, лет двадцати, с длинными светлыми волосами. Она была стройна, ее руки длинны и худы, а ноги, хоть немного и полные, органично смотрелись со всем остальным телом.

Веревка сдавливала ее шею и все вены на ней были вздувшиеся, а голова, словно сдувающийся воздушный шарик на веревочке, была наклонена в сторону.

Она была одета в длинную белую рубашку, которая была ей очень к лицу. На ногах же у нее были короткие и обтягивающие ее бедра джинсовые шорты. Они только подчеркивали красоту ее