подготовка?

– Всё в порядке Алексей Палыч, – бодро, без тени смущения, ответил Вася

– А я вот слышал, что тренировочные нагрузки ты снизил. Сколько за тренировку поднимаешь? – не выдержав официальной линии, перешёл на "ты" ответработник, но вопрошал по-прежнему сурово.

– Когда я на помост выйду, судить будут по тому, сколько я там подниму, а не по тренировочным нагрузкам, – Вася снисходительно улыбнулся. – Сесть-то можно? Что-то ты сегодня злой Палыч, – и, не дождавшись позволения, сел. Стул жалобно скрипнул под богатырским телом.

Ответработник, хотел поставить на место обнаглевшего атлета… но вместо этого он заговорил просительно:

– Ну, нельзя же так, Василий. Тренера жалуются на тебя, говорят, ты расхолаживающе действуешь на других членов сборной. Вон, Давид как пашет, по двадцать пять тонн за тренировку поднимает.

– У каждого своя метода. У него дикие нагрузки, у меня… у меня другая. И вообще, что немцу хорошо, то для русского не годится, – вновь примиряюще улыбнулся Вася.

– Да, при чём здесь национальность? Все мы советские люди… – выдерживал официальный идеологический курс ответработник.

– Кстати насчет Давида, ты знаешь, почему он, чистопородный русский немец, носит еврейское имя? – Вдруг «вильнул в сторону» Василий

– Понятия не имею. Да не все ли равно? – отмахнулся было ответработник.

– Не скажи, все не так просто, я историю его имени от него лично узнал. Интереснейшая, кстати, история, – Вася явно «заговаривал зубы», оттягивая момент, когда отвертаботник начнет его «воспитывать» по поводу сломанного носа. – Он, Давид, тогда еще совсем молодой был, в сборную только пришел. Ну, я посмотрел на его тренировку, понравилось как он работает, легко, красиво. Впечатление такое, что силы вагон, еще столько же на штангу нагрузи – все одно подымет. Есть у него такое качество, даже предельные веса поднимает так, будто это ему ничего не стоит. Ну, я восхитился, подошел к нему и говорю, первый раз вижу, чтобы еврей такой силищей обладал, обычно ваши люди не мускулами, а мозгами сильны. Я ведь не сомневался, что такое имя как у него могло быть только у еврея, к тому же и фамилия такая, что можно за еврейскую принять. Безо всякой задней мысли говорил, думал наоборот приятное делаю. Что тут с ним произошло, он аж посерел от злости. А в руках у него десятикилограммовый блин от штанги. Ну, думаю, сейчас он меня этим блином прямо по кумполу отоварит. Но сдержался, только сказал, этаким могильным тоном, я не еврей, и сразу ушел из зала в раздевалку, чтобы успокоиться, – поведал о своем приключении Вася.

– Надо ж, какие тут у вас коллизии случаются, – покачал головой ответработник. – А и в самом деле, откуда у немца такое имя?

– Да, узнал я потом, когда помирились мы. Он же после войны родился, а тогда немцам в Союзе ох как туго жить было. Их же всех без разбора чуть не к фашистом приравняли, виноватыми считали во всем, что те натворили. Ну, вот его родители и захотели хоть немного ему жизнь облегчить, чтобы его там, в детском саду, в школе не за немца, а за еврея принимали. Они были уверены, что и дальше немцам в здесь не в моготу жить будет. Вот так и назвали Давидом, – пояснил Вася.

– Да… история жизни. Иной раз вымыслу легче поверить, чем тому, что было в действительности, – задумчиво произнес ответработник.

Вася, по реакции ответработника понял, что тот уже «остыл», и можно приступать к «основному вопросу»:

– Ладно Палыч, хватит тень на плетень наводить. Ты меня зачем вызвал, мои тренировки обсуждать? Ты же по другому поводу по мою душу приехал.

– По другому, – вздохнул ответработник. – Меня из-за тебя в ЦК вызывали. Я тебя, как мог выгораживал, но… Сам знаешь, если золото на Олимпиаде возьмёшь – победителей не судят, если нет – всё припомнят.

– Понятно, – сощурил глаза Вася в невесёлой усмешке. – А если я, к примеру, травмируюсь, спину потяну, или ещё чего, что тогда? Все мои прошлые заслуги уже не в счёт?

– Заслуги, заслугами, но первым секретарям обкомов носы безнаказанно ещё никто не ломал. Ты спасибо скажи, что тебя к суду не притянули, срок не намотали. Любого другого…

– Я не любой другой, – перебил атлет. – В общем, всё ясно. Только Палыч, не забывай, что от моего выступления на Олимпиаде зависит не только моя судьба, но, в немалой степени, и твоя.

– Ты говори, говори, да не заговаривайся! – попробовал прикрикнуть ответработник.

– Да ладно Палыч, не кипятись. У нас ведь с тобой сейчас одна цель, сделать всё, чтобы я был готов к олимпийским стартам на все сто. Разве не так?

– А что есть проблемы? – в голосе ответработника проскользнула тревога.

– Да есть… одна проблема… проблемочка, – Вася хитровато улыбался.

Вообще этот силач не походил на некий сказочный образ, этакого бесхитростного, простого русского богатыря, типа Ильи Муромца. Он как бы сочетал в себе силу Ильи и хитрость Алёши Поповича, ну и ещё наглость, вовсе не присущую былинным героям.

– Ну, давай, выкладывай, если в моей компетенции, решим.

– В твоей, Палыч, в твоей. Я хочу с собой на Олимпиаду жену захватить… Чтобы, значит, ни на что не отвлекаться, целиком на соревнованиях сосредоточиться.

– Ты что, с ума сошёл!?… Где это видано, чтобы спортсмены на Олимпийские игры с жёнами ездили. Руководители делегации и те себе такого не позволяют. Что другие скажут, если тебе разрешить!? Ты что меня под монастырь подвести хочешь!? – почти кричал ответработник.

Вася спокойно переждал этот эмоциональный всплеск:

– Руководители делегации и без жён перебьются, им на помост не выходить, штангу не поднимать. А во мне сил сразу прибывает, когда я её среди зрителей вижу, и вообще, для тонусу, организм между тренировками разряжаться должен. Я же не проститутку, а законную жену с собой везу. В общем, Палыч, если поможешь, считай золото на девяносто девять процентов наше. А если нет… извини, гарантии не дам.

– Ну, Василий, ты меня до инфаркта доведёшь. Чёрт с тобой, ладно попробую… но ничего не обещаю.

– Попробуй, попробуй Палыч. Вот ещё я хотел…

– Не, хватит на сегодня твоих просьб, а то ты ещё луну с неба попросишь, – раздражённо перебил ответработник. – Ты лучше мне расскажи, как это у тебя вышло-то, ну с секретарём обкома.

– А ты разве не знаешь? Я уж кому только про это не рассказывал, – удивился атлет.

– Во-во, а те кому ты рассказывал, каждый ещё от себя добавляют, один одно, второй другое, потом не разберёшь, что правда, а что вымысел. Тут уже слух пошёл, что ты сначала всех, кто у него в приёмной сидел раскидал, дверь в кабинет выбил…

– Надо же, чушь какая, – покачал головой Вася. – Не, всё не так было. Он же мне, гад, ещё в прошлый год обещал, если выиграю очередной