кого?» – только и спросил он, не зная, как обсуждать эту тему с умственно отсталой. Слабая улыбка на лице дочери сменилась сосредоточенным выражением и наморщенным лбом, он тряхнул ее еще раз, но без толку.

Юра-водитель пошел к директору интерната, намереваясь стукнуть кулаком по столу и заорать: «Что у вас тут за бардак происходит?», но растерял пыл, пока поднимался на второй этаж, и скандала не получилось. Директор и завуч набросились на него, потрясая грамотами, заявив, что в их интернате подобное исключено, все учителя работают давно и вообще отличники народного просвещения, а дети, которых забирают на выходные, с чем только не возвращаются, тут тебе и синяки, и вши, и, пожалуйста, беременность. Юра-водитель пообещал, что обратится в полицию и инспекцию по делам несовершеннолетних, но это были лишь пустые угрозы, произнесенные тихим голосом. А что еще мог сделать этот слабак, ведь будь он настоящим мужиком, человеком с характером, то и грузовик бы водил мощный, и жена бы его не спилась.

А теперь случилось то, что случилось, и Юра-водитель понимал, что ни инспекция, ни полиция ему не помогут, а если он хочет дознаться правды, придется начать расследование самому, тем более что все нити вели к его приятелям-картежникам, больше некому.

Срок беременности установили в семь месяцев, аборт делать было поздно, и Юра-водитель, открыв календарь, начал высчитывать, где он был и что делал вместе с дочерью семь месяцев назад. Но вечера за преферансом были похожи один на другой, а в спальню, куда уходила его дочка, мог зайти любой и пробыть там сколь угодно долго. Но теперь, сидя за картами, Юра-водитель пристально вглядывался в лица своих партнеров, мертвея от мысли, что один из них изнасиловал беспомощную дочь практически на его глазах, пока он тасовал колоду за стенкой.

Но по лицам преферансистов ничего нельзя было сказать, долгие годы игры сделали их непроницаемыми. Даже когда Юра-водитель объявил, что его дочь беременна, вероятно, от какой-то сволочи из сидящих за этим столом, все промолчали, а брови поднял только старик-армянин, да и то потому, что увидел прикуп.

Впрочем, одного можно было исключить из числа подозреваемых – нового игрока, которого Юра-водитель не встречал раньше. Это был пожилой, костистый мужчина с глубокими залысинами, чем-то похожий на профессора. Он наблюдал за Юрой-водителем, пока тот пытался добиться правды от подельников, а потом вдруг предложил ему сыграть один на один.

Юра-водитель прищурился: «Что поставишь на кон?».

– Квартиру, – ответил новый игрок.

Юра-водитель не поверил своим ушам.

– Вот так куш, – присвистнул кто-то.

– Хорошая квартира, однокомнатная, десять минут пешком от метро, – пояснил профессор. – С ремонтом. Играем?

Он плохо скрывал нетерпение, Юра-водитель заметил, как раздуваются его ноздри. «У такого можно выиграть», – подумал он. И переспросил: «Не обманешь? Квартира не помешает, сам на съемной хате живу».

– Я за свои слова отвечаю, – профессор распечатал новую колоду карт и держал ее кончиками пальцев. – Ставлю квартиру против твоей дочери.

И вытянув палец, он указал на Юлю, которая не успела уйти и стояла у стены, выпятив живот.

– Бред какой-то, – фыркнул Юра-водитель. – Ты в своем уме такое предлагать?

– Бред – это когда твоя дочь беременна неизвестно от кого, – сказал профессор, сопроводив свои слова улыбкой. – Выиграешь – квартира твоя, будет, где внука растить, проиграешь – я увожу дочь. Согласен?

Он оскалился, показав длинные желтоватые зубы, и вслед за ним почему-то улыбнулась Юля, доверчиво подошедшая к столу.

Дурочка не догадывалась о том, что ее ждет, пока похожий на волка и одновременно профессора человек не взял ее за руку, чтобы увести за собой.

Юра-водитель сидел, обхватив голову руками над проигранной партией. Он хотел было возмутиться, что квартира против живого человека несправедливое пари, но растерялся, как недавно в кабинете директора интерната, и только шевелил губами, вспоминая ходы. Тем временем волчий профессор надевал начищенные до блеска ботинки в прихожей, помогая себе ложечкой, застегивал, как когда-то соседки у парадной, плащ на дочери, только теперь он топорщился на животе.

Они давно ушли, когда Юра-водитель тяжело поднялся из-за стола, где лежали карты и мятые купюры начавших следующую партию игроков. Он вышел на кухню, налил воды из-под крана и пил ее жадно, как покойная жена водку, похожий на рыбу, выброшенную на берег и судорожно глотающую воздух.

«А может, ей так лучше будет», – подумал он, сжимая стакан. – «Будь она нормальная, вышла бы замуж, все равно бы съехала! В любом случае!» – Он прислонился горячим лбом к окну. – «Поживет как человек. Всяко лучше, чем со мной. Квартира у метро, пыли нет, а человек образованный, сразу видно, не грузовики водит. И ребенок у них будет, все как у людей, по крайней мере, сыта и обута». – Веретено мыслей, радостно жужжа, пряло сладкие нити. – «Еще позвонят, в гости позовут».

Юра-водитель вдруг что-то вспомнил и метнулся обратно, бросился к столу, зашарил руками. «Где колода?» – крикнул он.– «Ее мужик распечатал, который дочку увел».

– Да вот она, вот, – ему протянули упаковку, надорванную с края, так распечатывают колоду порывистые новички, никак не шулеры. Юра-водитель вытряхнул карты на стол и принялся спешно пересчитывать, разбирая по мастям, раскладывая в стопки.

– Ну да! Конечно! – вдруг заорал он страшным голосом. – Я так и знал! Обманул он меня! Валета пик не хватает! Где валет? Нет валета! Пари не считается! Колода крапленая! Он жулик! Вор!

Он вскочил, его лицо исказила бессильная ярость, готовая вот-вот перейти в плач, как бывает у очень маленьких детей. Ухватившись за край стола, он попробовал его опрокинуть, но стол был слишком тяжел и не поддался, и Юра-водитель яростно заколотил по нему кулаком, словно вгоняя в столешницу невидимые гвозди.

– Да вот твой валет, – хозяин квартиры нагнулся, подняв карту с пола, и положил руку Юре-водителю на плечо. – Не шуми.