- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (36) »
есть вопрос поинтереснее: кто СОЗДАЛ этот чат? А, США?
США offline
Китай: Кстати, я выхожу. Всех вас пока забаню. Без обид!
Китай покинул чат
Германия:…
Франция:…
Страны Восточной Европы:…
Россия: Хотите мем смешной?
Россия: Вложение: Печенеги.gif
Света Кудрякова vk.com/s_kudry
Анна стояла у плиты. Ее светлые волосы были собраны в тугой пучок, а челка назойливо лезла в глаза. В кастрюле медленно закипала вода, и женщина приготовилась закинуть туда гречку. Последние триста грамм. Рано или поздно это должно было случиться. Когда Анна закупалась, в спешке и суматохе, продуктами, она и представить не могла, что карантин затянется так надолго. Поэтому и хватило продуктов только до 24 апреля. И вот теперь она ссыпала гречку в воду, поджав губы, и понимала, что важный день пришел. В кухню зашел муж, он подошел к окну и посмотрел на улицу. Там гуляла мама с ребенком, мимо проходили люди. Было тепло и солнечно. – Идиоты, – сквозь зубы процедил Николай, и еще плотнее закрыл окно. На кухне было душно, вентиляцию Страховы тоже закрыли (ну а вдруг?), поэтому стоять у плиты было неприятно и тяжело. Николай перевел взгляд с окна на Анну, по ее лицу он понял: час настал. Вздохнул и быстро вышел. Сели обедать. За столом собрались все: Анна, ее муж Николай, дедушка, отец Анны, и дети – двенадцатилетняя Катюша да пятнадцатилетний Микола. За едой царило молчание. Дети пытались баловаться и шутить, но, увидев мамино выражение лица, притихли. Напряжение витало в воздухе. Анна спросила, все ли хорошо себя чувствуют, кому что снилось и кто видел последнюю сводку по зараженным. Смотреть сводку по миру, стране и городу было обязательной обязанностью в семье Страховых, каждый день назначался дежурный. На специальной доске он выписывал статистику заболевших в целом, заболевших за день, погибших и выздоровевших. Потом нужно было посчитать разницу с предыдущем днем и тоже записать. Цифра по городу была самой важной, ее обводили в кружок. Да, была она небольшой, все же глубокая провинция, но и она неуклонно росла, приводя Страховых в еще больший ужас. Сегодня за сводку отвечал дед. Своим скрипучим голосом он озвучил пугающие цифры. Анна побледнела и уронила ложку. Хорошо хоть пустую, гречка была единственным блюдом для обеда. Тут Николай не выдержал. Он вскочил, вышел в коридор и начал искать вещи. – Нет, только не ты! – взмолилась Анна. – Без тебя в семье не будет денег, мы точно погибнем, если не от вируса, то от голода. – Тогда я пойду, – сказал дед и решительно встал. – А ты куда пойдешь? Да и сколько ты принесешь? Только заразы больше нацепляешь, сиди уж, – отозвался Николай. – Что же тогда делать? Кто-то должен выйти за продуктами. – Может, закажем через интернет? – робко предложил Микола и тут же был вознагражден взглядом отца, полным гнева. – Ты что, хочешь, чтобы ЕГО нам точно притащили? Они же там и смотреть не будут, насобирают самого заразного, чтобы больше… – отец закашлялся и замолчал.
Страховы вжали головы в плечи еще сильнее. Кашель… Они знали этот симптом. Кашель… Николай прочитал ужас на лицах родных и поспешно объяснил: – Да я просто подавился! Прошло двадцать минут, решение ситуации не приходило. Для каждого Страхова находилось какое-то «но». Тогда Катюша сказала: – А что, если жребий? Это было выходом, потому что другого варианта все равно не было. Сделали пять бумажек, на одной поставили черную метку и опустили в шапку. Первым тянул Микола. И сразу же вытянул ЕЕ. Анна вздохнула и заплакала. Микола. Ее сыночек. Первенец. Она как сейчас помнила эти тяжелые роды, его первый крик, шаги и смех. Но другого пути не было. Миколу собирали всей семьей. Как на войну. Да, собственно, почему «как». Для Страховых это и была война. Самая суровая и изматывающая. – Бери то, что подальше лежит. – Маску не снимай. – Надень очки. – Перчатки эти возьми, они покрепче. – Ни с кем не болтай. – Кнопки нажимай вот этой палочкой, потом выбросишь. – Все брызгай антисептиком. – Дыши через раз. – Туда и обратно беги бегом. – В дверь стукнешь четыре раза…
И Микола ушел. Ему было поручено приобрести внушительный список продуктов. Он нес его в руках, затянутых в перчатки, и прикидывал в голове план магазина, как побыстрее все взять и вернуться, ведь ему дали только пятнадцать минут. К счастью мальчика, в торговом зале почти никого не было. Он воровато оглянулся и побежал наполнять корзину. Справился быстро и выдохнул с облегчением. На кассе сидела тетя Лиза, мама Миколиного одноклассника. Она была без маски и весело улыбалась. – Привет, Микола, как поживаете? – Ничего-ничего, – пробубнил мальчик, быстро расплатился и направился домой. Антисептик, ключи, палочка, перчатки, открыть двери, нажать лифт, антисептик, палочка, выбросить, четыре удара в дверь. – А, ловко ты, – папа приоткрыл дверь и вытянул руку в перчатке, в руке был антисептик. – Где пакет? Микола протянул. Николай брызнул спасительной жидкостью. Забрал продукты и закрыл дверь. Парень растеряно постоял, снова постучал, но никто не подошел. И только тут он увидел, что на полу у двери были сложены небольшой матрас, подушка и тапочки. А рядом записка: «Микола, прости, мы не можем так рисковать». Мальчик горько вздохнул и сел на новую постель. Тут ему предстояло провести ближайшие четырнадцать дней.
Юлиана Еленина
Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Долбились так, будто случился пожар. – Да иду, иду! – ворчал я себе под нос, пробираясь по коридору, заваленному старыми шмотками. Вчера моя девушка ушла от меня к другому, торжественно сообщив, что больше не намерена жить с таким овощем, как я. Ушла днем, а вечером меня накрыло… Я достал из закромов бутылку рома и решил устроить дестрой. Поэтому вытряхнул из всех шкафов свои старые вещи, чтоб освободиться от прошлого. Честно, планировал сжечь все к чертям еще ночью, но, похоже, вырубился раньше, чем рассчитывал. Под эти развеселые мысли я прошлепал к двери и посмотрел в глазок. Три незнакомца, упакованные в белые комбинезоны и респираторы, стояли на лестничной площадке. – Кто? – Берсенев Александр Владимирович? – Да. – Скорая. Вызывали? Никого я не вызывал. Хотя… Память услужливо подкинула воспоминания о том, как я набирал 112 и орал, что мне трудно дышать. Идиот! Ладно, люди примчались, надо хоть в дом пустить. Интересно, они теперь все в этом маскараде выезжают? Надеюсь, это не психбригада. Старый замок хрустел, пока я откупоривал засовы. Бывшая же говорила, что смазать надо, твою ж медь! Может и правильно
Параноики
Света Кудрякова vk.com/s_kudry
Анна стояла у плиты. Ее светлые волосы были собраны в тугой пучок, а челка назойливо лезла в глаза. В кастрюле медленно закипала вода, и женщина приготовилась закинуть туда гречку. Последние триста грамм. Рано или поздно это должно было случиться. Когда Анна закупалась, в спешке и суматохе, продуктами, она и представить не могла, что карантин затянется так надолго. Поэтому и хватило продуктов только до 24 апреля. И вот теперь она ссыпала гречку в воду, поджав губы, и понимала, что важный день пришел. В кухню зашел муж, он подошел к окну и посмотрел на улицу. Там гуляла мама с ребенком, мимо проходили люди. Было тепло и солнечно. – Идиоты, – сквозь зубы процедил Николай, и еще плотнее закрыл окно. На кухне было душно, вентиляцию Страховы тоже закрыли (ну а вдруг?), поэтому стоять у плиты было неприятно и тяжело. Николай перевел взгляд с окна на Анну, по ее лицу он понял: час настал. Вздохнул и быстро вышел. Сели обедать. За столом собрались все: Анна, ее муж Николай, дедушка, отец Анны, и дети – двенадцатилетняя Катюша да пятнадцатилетний Микола. За едой царило молчание. Дети пытались баловаться и шутить, но, увидев мамино выражение лица, притихли. Напряжение витало в воздухе. Анна спросила, все ли хорошо себя чувствуют, кому что снилось и кто видел последнюю сводку по зараженным. Смотреть сводку по миру, стране и городу было обязательной обязанностью в семье Страховых, каждый день назначался дежурный. На специальной доске он выписывал статистику заболевших в целом, заболевших за день, погибших и выздоровевших. Потом нужно было посчитать разницу с предыдущем днем и тоже записать. Цифра по городу была самой важной, ее обводили в кружок. Да, была она небольшой, все же глубокая провинция, но и она неуклонно росла, приводя Страховых в еще больший ужас. Сегодня за сводку отвечал дед. Своим скрипучим голосом он озвучил пугающие цифры. Анна побледнела и уронила ложку. Хорошо хоть пустую, гречка была единственным блюдом для обеда. Тут Николай не выдержал. Он вскочил, вышел в коридор и начал искать вещи. – Нет, только не ты! – взмолилась Анна. – Без тебя в семье не будет денег, мы точно погибнем, если не от вируса, то от голода. – Тогда я пойду, – сказал дед и решительно встал. – А ты куда пойдешь? Да и сколько ты принесешь? Только заразы больше нацепляешь, сиди уж, – отозвался Николай. – Что же тогда делать? Кто-то должен выйти за продуктами. – Может, закажем через интернет? – робко предложил Микола и тут же был вознагражден взглядом отца, полным гнева. – Ты что, хочешь, чтобы ЕГО нам точно притащили? Они же там и смотреть не будут, насобирают самого заразного, чтобы больше… – отец закашлялся и замолчал.
Страховы вжали головы в плечи еще сильнее. Кашель… Они знали этот симптом. Кашель… Николай прочитал ужас на лицах родных и поспешно объяснил: – Да я просто подавился! Прошло двадцать минут, решение ситуации не приходило. Для каждого Страхова находилось какое-то «но». Тогда Катюша сказала: – А что, если жребий? Это было выходом, потому что другого варианта все равно не было. Сделали пять бумажек, на одной поставили черную метку и опустили в шапку. Первым тянул Микола. И сразу же вытянул ЕЕ. Анна вздохнула и заплакала. Микола. Ее сыночек. Первенец. Она как сейчас помнила эти тяжелые роды, его первый крик, шаги и смех. Но другого пути не было. Миколу собирали всей семьей. Как на войну. Да, собственно, почему «как». Для Страховых это и была война. Самая суровая и изматывающая. – Бери то, что подальше лежит. – Маску не снимай. – Надень очки. – Перчатки эти возьми, они покрепче. – Ни с кем не болтай. – Кнопки нажимай вот этой палочкой, потом выбросишь. – Все брызгай антисептиком. – Дыши через раз. – Туда и обратно беги бегом. – В дверь стукнешь четыре раза…
И Микола ушел. Ему было поручено приобрести внушительный список продуктов. Он нес его в руках, затянутых в перчатки, и прикидывал в голове план магазина, как побыстрее все взять и вернуться, ведь ему дали только пятнадцать минут. К счастью мальчика, в торговом зале почти никого не было. Он воровато оглянулся и побежал наполнять корзину. Справился быстро и выдохнул с облегчением. На кассе сидела тетя Лиза, мама Миколиного одноклассника. Она была без маски и весело улыбалась. – Привет, Микола, как поживаете? – Ничего-ничего, – пробубнил мальчик, быстро расплатился и направился домой. Антисептик, ключи, палочка, перчатки, открыть двери, нажать лифт, антисептик, палочка, выбросить, четыре удара в дверь. – А, ловко ты, – папа приоткрыл дверь и вытянул руку в перчатке, в руке был антисептик. – Где пакет? Микола протянул. Николай брызнул спасительной жидкостью. Забрал продукты и закрыл дверь. Парень растеряно постоял, снова постучал, но никто не подошел. И только тут он увидел, что на полу у двери были сложены небольшой матрас, подушка и тапочки. А рядом записка: «Микола, прости, мы не можем так рисковать». Мальчик горько вздохнул и сел на новую постель. Тут ему предстояло провести ближайшие четырнадцать дней.
Как я стал суперменом
Юлиана Еленина
Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Долбились так, будто случился пожар. – Да иду, иду! – ворчал я себе под нос, пробираясь по коридору, заваленному старыми шмотками. Вчера моя девушка ушла от меня к другому, торжественно сообщив, что больше не намерена жить с таким овощем, как я. Ушла днем, а вечером меня накрыло… Я достал из закромов бутылку рома и решил устроить дестрой. Поэтому вытряхнул из всех шкафов свои старые вещи, чтоб освободиться от прошлого. Честно, планировал сжечь все к чертям еще ночью, но, похоже, вырубился раньше, чем рассчитывал. Под эти развеселые мысли я прошлепал к двери и посмотрел в глазок. Три незнакомца, упакованные в белые комбинезоны и респираторы, стояли на лестничной площадке. – Кто? – Берсенев Александр Владимирович? – Да. – Скорая. Вызывали? Никого я не вызывал. Хотя… Память услужливо подкинула воспоминания о том, как я набирал 112 и орал, что мне трудно дышать. Идиот! Ладно, люди примчались, надо хоть в дом пустить. Интересно, они теперь все в этом маскараде выезжают? Надеюсь, это не психбригада. Старый замок хрустел, пока я откупоривал засовы. Бывшая же говорила, что смазать надо, твою ж медь! Может и правильно
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (36) »