третьего.

– Кто же это может быть? – пробормотала, слезая с дивана. – Опять соседка?

Звонок трещал всё настойчивей.

– Сейчас! – крикнула я. – Сейчас!

Со скрипом передвигая затёкшие от неудобной позы ноги, подошла к двери:

– Кто там?

– Дедушка Мороз, я подарки вам принёс! – радостно пробубнили в подъезде.

– Я не поняла, кто это? – растерялась я.

– Ариш, это я! – обиженно ответили мне, и я, с внезапно похолодевшим сердцем, открыла задвижку.

– С Новым годом! – в дверном проёме, светящийся от радости, стоял Гриша. – Пустишь меня?

– Проходи, – я убрала руку, и он вошёл.

– Ёлки у тебя нет? Я так и знал! – Гриша опять высунулся в подъезд и достал небольшую пушистую ёлочку.

– Вот! – гордо сказал он. – Теперь и у тебя праздник! Ну, – он повернулся ко мне и раскинул объятья. – С Новым годом!

Он явно ждал, что я брошусь ему на шею, буду целовать и обнимать… но я лишь плотнее завернулась в пуховый платок, хотя у меня сердце кровью обливалось. Его руки медленно опустились, улыбка из победоносной превратилась в неуверенную:

– Ариша, ты не рада меня видеть?

– А ты как думаешь? – поинтересовалась я. – Приходишь раз в полгода, а я должна на шею тебе кидаться?

Конечно, это было совершенно нелогично, я же сама выпроводила его и не велела возвращаться, но какой логики можно ждать от одинокой беременной женщины?!

Странно, но он снова разулыбался:

– Ты же не знаешь, почему меня не было так долго! Когда узнаешь, не будешь сердиться!

Он, похоже, до сих пор не замечал мой такой уже заметный живот. Я села на диван.

– Проходи.

Гриша торжественно подошёл ко мне, опустился на одно колено и протянул на раскрытой ладони ключи с брелоком в виде смешного зайца, раскинувшего лапки, и с надписью между ушей: «Арина».

– Это что? – тихо спросила я.

– Это тебе. Ключи от новой двухкомнатной квартиры.

– А зачем?

– Арина, здесь нельзя жить! В таких условиях… Ты просто погибнешь!

– Я тебя ни о чём не просила! – мне стало холодно, но я понимала: сейчас или никогда!

Или я сейчас оттолкну его раз и навсегда, или… я не смогу этого сделать! И тогда будет плохо всем: и мне, и Грише… и его дочке! Я попыталась стать каменным утёсом, хотя больше всего на свете мне хотелось надавать ему пощёчин за то, что долго не приходил, броситься ему на шею и разрыдаться.

– Возьми ключи! – медленно сказал он: было видно, что злится.

– Мне не нужны подачки! – с вызовом ответила я.

– Дура! Позволь мне что-то сделать для тебя! – не вставая, он схватил меня за плечи и хорошенько тряхнул.

Платок разошёлся, и мой круглый животик оказался прямо перед его лицом.

– Это… что? – растерянно сказал Гриша. – Ты беременна?

– Да, – я закусила губы и уставилась прямо в его глаза.

Скрывать правду уже не было смысла, и я подумала, что если следующим его вопросом будет: «От кого?» – я не выдержу, я…

– Какой срок? – по-деловому спросил Гриша, и я не успела додумать, что же я сделаю.

– Семь месяцев… с половиной.

Он нахмурился, и через секунду радостная улыбка вспыхнула на его лице:

– Аришка! Это после нашего свидания! Ты сразу забеременела! Сразу!

Он положил ладони на живот и несколько раз поцеловал его:

– Ух, ты, мой хороший! Солнышко моё! Толкается? – поднял на меня сияющие глаза.

– Как футболист, – буркнула я и не удержалась. – А с чего это ты решил, что ребёнок твой?

Гриша посмотрел на меня, как на совершеннейшую дуру, и ничего не ответил. Прижался щекой к животу и на несколько секунд замер, потом сел на диван рядом со мной.

– Ребёнку дадим мою фамилию, – как само собой разумеющееся сказал он. – Имя можешь выбирать какое угодно, но фамилия будет моя!

– Это как же так?!

Но он как будто меня не услышал.

– Переедешь на квартиру завтра же. Я всё устрою.

– Но я не хочу! – я попыталась протестовать, но он обнял меня за шею и начал целовать…

Так долго, что я забыла, чего не хочу… и помнила лишь, что хочу, чтоб этот поцелуй не прекращался никогда, чтобы сильные руки не выпускали меня, чтобы он всё… Всё! Решил! За меня! У меня не осталось сил сопротивляться. Никаких!

Оторвавшись от моих губ, Гриша сказал:

– Ребёнку здесь жить нельзя. Это гибель для него и для тебя тоже! Завтра же упакуемся и я тебя перевезу. Ты ни о чём не беспокойся, у тебя и у малыша будет всё необходимое: я сильный теперь, я всё смогу сделать! Ты только люби меня… Ариша!

Нежный голос убаюкивал меня, абсолютно лишал воли…

– И кем же я буду? Официальной любовницей? Какой у меня будет статус?

– Милая моя! Всё это время я думал об этом, – прошептал Гриша. – Я не смогу бросить детей, понимаешь? Не Тамару, а Никиту и Аринку! Не смогу… Я хотел подарить тебе эту квартиру и уйти навсегда… Если бы хватило сил… А их, наверное, хватило бы: ты научила меня жить, когда хочется умереть. Но теперь… – он покачал головой. – Даже не знаю, что и делать! Ты окончательно подкосила меня! – он улыбнулся.

– Гришенька, ведь это я решила оставить ребёнка! Это целиком и полностью моё решение! Ты ничего мне не должен… – забормотала я, чувствуя, как язык немеет под его осуждающим взглядом.

– Позволь мне уж как-нибудь всё устроить, – строго сказал он. – Это мой ребёнок, я отец, а в нашей семье не принята безотцовщина! Меня не так воспитали!

– Но как тут можно устроить?! Это невозможно!

– Буду жить на две семьи, – вздохнул Гриша. – Что делать, так поступают многие. Подождём, пока дети станут совершеннолетними, а там…

– А там я выйду на пенсию, и мы будем жить долго и счастливо!

– Почему бы и нет? – он не подхватил мою иронию. – Ведь на пенсии жизнь только начинается!

– Гриша, мне страшно! – меня действительно охватил безотчётный страх.

– Не бойся, Аришка! – он покрепче обнял меня. – Мне тоже страшно, но как-нибудь… – он замолчал на полуслове.

Я поняла, что он сам ни в чём не уверен. Да и как можно быть уверенным… минимум в десяти годах?! Всё откроется, всё наверняка откроется намного раньше, и будет великий скандал…

– Скандала не будет, – он словно подслушал мои мысли. – Мы всё решим по-тихому…

Забегая вперёд, хочу сказать, что семь лет нам удавалось жить в подполье, но потом скандал всё-таки случился, да ещё какой! Затем последовал громкий развод и очень напряжённые отношения с бывшей женой и детьми, которые целиком и полностью приняли сторону матери.

Гриша очень переживал. Он переживал бы ещё сильнее, если бы не Яся, Ярославчик, наше маленькое солнышко, и не его младшая сестрёнка Даша, родившаяся через полтора года.

Но… всё течёт, всё меняется. Никита и Арина повзрослели и смогли понять отца и простить его, тем более что он никогда не позволял себе ни одного резкого слова в адрес Тамары,