говорил, что с такими поправками договор будет ратифицирован немедленно. Конфиденциально просит узнать ваше мнение» ^[140].

Двумя днями позже Бопре доносил своему правительству: «Опасность состоит в затяжке, к которой стремится оппозиция. Я думаю, что решительное указание с Вашей стороны через колумбийского посланника или нашу миссию о том, что нужно избегать ненужной затяжки, окажется эффективным. В противном случае дебаты могут протянуться до сентября…»^[141].

С 15 июля 1903 г. была прервана телеграфная связь Колумбии с США и Европой. Телеграфная связь осуществлялась через американскую компанию «Сентрал энд саус америкен телеграф компани», имевшую основную точку в тихоокеанском порту Колумбии Буэнавентуре. Мотивируя тем, что условия нового контракта с правительством Колумбии неудовлетворительны, компания закрыла свою контору в Буэнавентуре и тем самым прервала телеграфную связь. Однако срок старого контракта компании с Колумбией был установлен до 1904 года, и она не имела права прекращать свою работу. Следовательно, можно с уверенностью предположить, что телеграфная связь была прекращена по указанию госдепартамента в расчете на полную изоляцию Колумбии.

Через прессу, сенаторов и депутатов США делали все возможное для создания положительного отношения к договору. Об этом откровенно говорится в письме Бопре Хэю от 21 июля: «Я пытался не только быть в курсе всех событий, но и организовать благоприятное отношение к договору» ^[142].

31 июля сенатский комитет закончил изучение договора и 4 августа представил свой доклад и «проект закона о принятии договора с поправками к договору между Республикой Колумбией и Соединенными Штатами Америки для сооружения канала между Атлантическим и Тихим океанами». В нем содержалось 9 поправок к договору:

1) Из преамбулы договора нужно выкинуть ссылки на билль Спунера как не соответствующие пакту между двумя суверенными государствами.

2) Статья 1 договора должна ясно оговорить необходимость для компании по строительству канала и железнодорожной компании предварительной договоренности с Колумбией. Кроме того, все земли, находившиеся в аренде у компании по строительству канала, должны быть возвращены Колумбии.

3) Статьи 2 и 3 договора должны быть изменены таким образом, чтобы было совершенно ясно, что права, получаемые США в зоне канала, являются правами аренды, а не собственности.

4) Право, предоставленное США, использовать реки и озера, необходимые для снабжения канала, не должно быть исключительным.

5) Должна быть уточнена статья 7 о праве Колумбии взимать налоги в городах Панаме и Колоне.

6) Статья 13, предусматривающая создание судебных органов и действие законов США в зоне канала, должна быть исключена как противоречащая статье 10 колумбийской конституции.

7) Определение ущерба, нанесенного США частным лицам в связи с экспроприацией их земель для нужд канала, должно проводиться смешанной комиссией.

8) Должна быть введена статья, предусматривающая переход Колумбии всей собственности, если США не закончат постройку канала в установленный срок.

9) Следует точно указать, какой трибунал будет разбирать разногласия между США и Колумбией, которые могут возникнуть в связи с интерпретацией договора^[143].

Поправки, представлявшие мнение большинства членов комиссии, были компромиссными и отражали стремление конгресса мирно разрешить вопрос о канале. Во всех отношениях они были законными и умеренными.

Американский посланник, испугавшись, что сенат может утвердить предложения комитета о поправках, 5 августа, не дожидаясь инструкций от госдепартамента, вручил министру иностранных дел Рико резкую ноту: «Мне кажется, что комитет либо недостаточно информирован о содержании моих нот от 24 апреля и 10 июля 1903 г., либо он не захотел придать этим заявлениям того значения, которое они заслуживают как определенное выражение мнения и намерений со стороны моего правительства.

Из них ясно, что одно лишь предложение комитета изменить статью 1 равносильно абсолютному отказу от договора. Я считаю своим долгом повторить мнение, которое я уже излагал ранее Вашему превосходительству, что мое правительство вообще не будет рассматривать или обсуждать такую поправку».

И далее:

«Я пользуюсь настоящим случаем, чтобы почтительно повторить то, что я ранее говорил Вашему превосходительству, что если Колумбия действительно желает сохранить нынешние дружественные отношения, существующие между двумя странами, и в то же время обеспечить себе исключительные выгоды, которые, несомненно, принесет сооружение канала на ее территории… то договор должен быть ратифицирован точно, в его нынешней форме, без каких бы то ни было изменений»^[144].

В тот же день Бопре получил инструкции Хэя, датированные 31 июля. Они являлись полным подтверждением «метода действий» посланника. Отвергнув все возможные предложения, Хэй угрожал: «Колумбийское правительство и конгресс должны понять серьезную опасность отклонения договора»^[145].

Получив телеграмму Хэя, посланник в тот же день, 5 августа, направил министру иностранных дел Колумбии вторую ноту, в которой заявил: «На основании документов, находящихся в руках моего правительства, я могу утверждать, что обстоятельства, при которых происходили переговоры о канале, таковы, что полностью дают США право рассматривать любое изменение статей договора как нарушение конвенции, — нарушение, которое вызовет исключительно большие затруднения в дружественных отношениях, существующих в настоящее время между двумя странами» ^[146].

Ноты США вызвали чувство недовольства в Колумбии и справедливо расценивались как угроза суверенитету, достоинству и независимости Республики.

Американский историк Майнер с горечью замечает: «Нет никакого оправдания неуклюжей и ложной тактике Бопре»¹. Это замечание Майнера очень показательно: многие американские историки лишь сожалеют по поводу грубой тактики, но в принципе не выступают против политики диктата.

После решений комитета стало совершенно очевидно, что без поправок договор Хэя—Эррана принят не будет.

12 августа состоялось заседание сената. Зал был переполнен. Около здания конгресса собралось много народа. После доклада комиссии разгорелись острые и продолжительные дебаты.

Глава оппозиции Каро внес проект закона об отказе от ратификации договора Хэя—Эррана:

«Учитывая:

1) что дипломатические переговоры, приведшие к заключению договора Хэя—Эррана, были начаты и проводились колумбийским правительством в обстановке гражданской войны в