— И до сих пор не знают? — спросила я, вспомнив своих родителей. И зачем я им только сказала?
— Нет, знают. Они не приняли меня, конечно же. Хотели, чтобы я вышла замуж, нарожала мужу детишек, — она говорила ровным тоном, и в её голосе не было обиды и горечи, только какая-то светлая печаль. — Почему, если Бог есть любовь, ему должны быть противны такие, как я, и такие, как те двое мальчишек? Мы ведь не делаем ничего плохого, не принуждаем никого, не мучаем. Как любовь может быть грехом?
Какая же она наивная. Но мне это уже начало казаться милым.
— Я дождалась, пока мне исполнится восемнадцать, в тот же день собрала вещи и уехала сюда, в Сочи. Сняла комнату, устроилась официанткой. Учиться не пошла — работать бы так не успевала. Так и живу уже полтора года. Ушла поначалу в отрыв, тусила в клубах, курила травку. Но потом поняла, что это не моё, есть много других способов сделать свою жизнь яркой и весёлой.
Насыщенно, что и говорить. А я ещё жаловалась на своих родителей.
Мы остановили отдохнуть в небольшой беседке у самого нижнего и большого водопада.
— Ну, а что твоя семья? Они знают? — спросила вдруг она.
— Знают. Я им недавно сказала — просто не могла всё держать в себе. Надеялась, что примут и поддержат — а они у меня рассуждали в стиле «Пусть каждый делает что хочет, главное — за закрытой дверью». Но вот оказалось, что их не устраивает, даже если я буду это делать за закрытой дверью.
Карина грустно улыбнулась.
***
— Спасибо тебе за прогулку. Я давно хотела сюда сходить. Было классно, — сказала она, пока мы стояли на пустой остановке и ждали автобус.
— Опять к тёте поедешь? — спросила, бросив на неё быстрый взгляд. Надеялась, что поедет.
— К какой тёте? — она пару секунд смотрела с удивлением. А потом вдруг вспомнила. — Да нет никакой тёти, собственно. Я просто села в маршрутку следом за тобой. Хотела познакомиться, но ты наушники воткнула и ничего вокруг не замечала.
Я в очередной раз поразилась её прямолинейности. А ещё больше поразилась самой себе, потому что вдруг взяла её за ткань серой футболки над маленькой, едва выделяющейся грудью, притянула к себе и поцеловала. И она ответила.
Её губы были горячими и мягкими. Она скользнула языком в мой рот, дотронулась своими длинными тонкими пальцами до моих скул, провела вниз, обвила руками за шею. А я обняла её за талию и сильнее прижала к себе. Её пушистые локоны пахли мятой и морем.
— У меня завтра смена в кофейне. Пошли вечером на пляж, когда закончу, — сказала она, когда мы наконец отстранились друг от друга.
— На нудистский? — я усмехнулась.
— Да нет. Куда-нибудь подальше, туда, где никого не бывает.
— Хорошо. Я знаю такой.
Дома я снова никак не могла выкинуть из головы эту удивительную девчонку. Но, буду честна, сегодня особенно и не пыталась.
***
— Знаешь, я завидую тебе. Ты свободна и не зависишь ни от кого. Делаешь, что хочешь, — сказала я ей, когда мы вечером сидели на берегу пустого пляжа между Сочи и Адлером и смотрели, как закат окрашивает волны в насыщенный оранжевый цвет. Она положила голову на моё плечо, а я обнимала её правой рукой.
— А что мешает тебе жить так же? — Карина только усмехнулась. — Ты уже большая девочка. Не нужно жалеть себя и обвинять весь остальной мир в том, что у тебя что-то не получается.
Другому человеку я бы на это ответила что-нибудь едкое, но сейчас призадумалась. Наверное, действительно, хватит сидеть на родительской шее, нужно начинать устраивать свою собственную жизнь. Может, таким образом я заслужу хотя бы немного уважения в их глазах.
— Давай сделаем что-нибудь безумное. Пусть это станет для тебя шагом во взрослую и самостоятельную жизнь, Рит, — она заглянула мне в глаза.
— Например? — я фыркнула. — Наркотиками не интересуюсь.
— Да нет же, это, конечно, неправильно, я глупая была. Знаешь, я недавно выиграла прыжок с верёвкой в Скайпарке для двоих человек, — вдруг сказала она. — Спрыгнуть с подвесного моста над ущельем с высоты двухсот семи метров, представляешь? А внизу — горная речка и леса. Мне кажется, за те несколько секунд, пока будешь лететь, можно переосмыслить всю свою жизнь.
— Если ты хочешь позвать меня с собой, то не выйдет — высоты боюсь, — я провела ладонью по её волосам, прижалась к ней сильнее.
Она хмыкнула, но уговаривать не стала. Вместо этого развернулась лицом ко мне, угнездилась на моих вытянутых ногах, положила руки на плечи. Чёрт, её вес вообще практически не чувствуется, несмотря на то, что я и сама достаточно худая. Я залипла, рассматривая её острые выступающие ключицы.
Она прижалась ко мне и поцеловала медленно и нежно. Слегка прикусила мою нижнюю губу. Солнце уже село, и за огромными булыжниками, из которых был выложен волнорез дикого пляжа, нас точно бы никто не увидел. Да здесь и не было никого.
Я потянула вверх её майку, под ней оказался купальный топ без бретелек. Она быстро развязала его, глядя на меня своими огромными глазами лани, обнажила маленькую грудь с острыми коричневыми сосками. Стянула с меня футболку и бельё, расстегнула мои джинсовые шорты.
Меня будто током ударило. Резко схватила её за плечи, столкнула со своих ног, перевернула на спину, уложила спиной на тонкий пляжный коврик. Она не сопротивлялась, только улыбалась как-то хитро. А мой порыв страсти вдруг прошёл, я в нерешительности замерла. Последний раз, да ровно как и все немногочисленные предыдущие, делала это с приезжей девчонкой, которую подцепила в клубе. А может, это она меня подцепила.
То было страстно и грязно, и мы обе были пьяные и изголодавшиеся. А наутро я просто ушла и больше её не видела.
Сейчас хотелось всё делать медленно и нежно. Но я не особо представляла как. Карина, продолжая улыбаться и смотреть мне в глаза, потянула вниз мои шорты вместе с трусами, вынуждая встать с неё. Быстро стянула оставшуюся одежду и с себя, достала из сумки пачку салфеток.
Я медленно провела пальцами меж её ног — она, конечно, уже была влажной. Поцеловала и обвела кончиком языка её ключицы, провела подушечками больших пальцев по соскам, поцеловала в живот. Она часто задышала, выгнулась мне навстречу. Я опустилась медленными поцелуями к её гладкому лобку, развела её ноги пошире, скользнула языком по нужному месту. Ещё раз и ещё, вниз и