человеком, и вполне себе имел на это право. В свои неполные 33, Ник занимал должность креативного директора крупной компании, был лучшим бомбардиром любительской футбольной лиги и только что переехал в собственный дом. Его уважали коллеги и родные, а он сам обожал свою жену и гордился их отношениями. Они планируют завести детей, собираются провести отпуск на маленьком итальянском острове и обсуждают новый цвет стен в спальне. И-ДЕ-АЛЬ-НО. Все спланировано, расписано, подсчитано и ждет своей очереди. Жизнь идет по правилам, по предписанным правилам, и шла бы дальше, если бы не один этот проклятый вечер.

После бара он взял такси и поехал в единственное место, где бы он хотел оказаться – к маме. Софи встретила его на пороге – он уже не мог вставить ключ в скважину, к тому же ливень выбивал из него последние силы. Когда она открыла дверь перед ней стояла пьяная мокрая копия ее сына, но лица на нем не было, лишь маска страдания и отрешенный взгляд. Он поднял на нее глаза и сказал: "Мира мне изменяет", а затем прошел в дом.

В душе он немного протрезвел, и моменты этого вечера кадрами всплывали в его голове, словно в замедленной съемке. Он разбивает телефон об пол и разворачивается к выходу. Мира хватает его за руку, но он ее отталкивает, хватает пиджак и открывает дверь. Она что-то кричит ему вслед, но это неважно. Все теперь неважно.

Нужно выпить.

Да, это точно не компот. Карамельная жижа из кружки обжигает ему горло, Он кашляет, задыхается, но тепло растекается по его телу и снимает напряжение. Все же интересно, что он пьет. Может домашнее крепленое вино от подруг матери, а может тот странный скотч, который подарили отцу его коллеги. Хотя нет, скотч точно должны были уже выпить. Отца нет с ними уже 3 года, а подарок был еще раньше. В любом случае такой напиток лучше бы закусить, иначе утром голову уже ничем не склеить.

Он встал, чтобы подойти к корзинке с фруктами и остановил взгляд на фотографии в буфете. Свадьба родителей, 75 год. У мамы короткая прическа и ромашка за ухом, отец в сером костюме и галстуке в горошек. Они всегда были забавными, умели веселиться и всегда были вместе. И даже когда отец уже не мог подняться с постели из-за болезни, мама был с ним до последнего дня. Ну почему у него все не так?!

Ник всегда жил по правилам. И не то что бы родители его так воспитывали, скорее жизнь подкидывала такие обстоятельства. Он был убежден, что если следовать правилам, то тебе за это воздастся.

Впервые он понял это в школе. Его одноклассника сбила машина, когда он ехал на велосипеде не соблюдая правил, после чего он 2 летних месяца провел в больнице с переломом обоих ног, не имея возможности купаться, веселиться и гулять с друзьями. В учебе Ник был одним из лучших, выполнял все задания, его хвалили учителя и давали хорошие рекомендации к колледжу. С девушками он тоже всегда себя вел по правилам. Дарил цветы, водил в кино, делал сюрпризы, и уж точно никогда не изменял. Ведь это же правило! Есть муж, есть жена, и они будут вместе до конца. Он был в этом уверен всю свою жизнь, а теперь все пошатнулось.

Дверь открылась, вошла мать. Она села в кресло напротив сына, держа в руках чашку чая. Она смотрела на него теплым взглядом, полным сострадания.

– Как ты узнал? – спросила она.

– Увидел СМС у нее на телефоне.

– И что там было?

– Хочу еще покусать твои сладкие булочки. От Арэна, парня с ее работы.

– И все?

– Она не стала ничего отрицать. Только начала нести чушь про то, что я не так должен был это узнать, что надо поговорить и прочее.

– Но разговаривать ты не стал?

– О чем нам с ней разговаривать, мама? Она кормит Арэна своими сладкими булочками, я не хочу больше ничего знать!

Он сделал щедрый глоток из кружки и резко встал.

– Кстати, что это за пойло стоит в графине в шкафу?

– Это особый скотч твоего отца. Помнишь, нам подарили на 35-летие свадьбы?

– Я думал, что вы давно его прикончили.

– Отец был немного занят своей болезнью, а я никогда не питала страсть к крепкому алкоголю. Но ты быстро с ним справишься такими темпами.

Он сел обратно в кресло.

– Ты упрекаешь меня?

Она вздохнула.

– Нет. Конечно, нет. Прости. Я просто хочу тебе помочь, облегчить страдания, а скотч всего лишь даст этому отсрочку, и обернется зверским похмельем на утро.

– Может это именно то, что мне сейчас и нужно.

Он сделал еще глоток.

Она молчала. Софи понимала, что ему нужно время, и просто ждала.

– Я просто не понимаю, – начал он. Почему? Что я сделал не так? Чем я хуже него?

– Милый, может быть ты тут вообще не при чем.

– Что значит не при чем? Я ее муж. Мы должны быть вместе, пока смерть не разлучит нас. Идеально, как у вас с папой.

– Что? – прыснула она.

– Почему ты смеешься? Или это все тоже было ложью? Может ты и не любила его никогда?

– Конечно, любила. И люблю до сих пор. Мы с твоим отцом прошли долгий путь, и нам было хорошо вместе, но идеальным наш союз уж точно нельзя назвать.

– Это почему же? Вы были вместе больше 36 лет, он тебя обожал, ты при нем вся светилась, Вы не расставались вплоть до дня его смерти. Что с вами было не так?

Теперь встала она. Сделав несколько шагов по комнате, она повернулась к сыну и спросила:

– Я когда-нибудь тебе рассказывала про наше лето 82-го в Париже? Нет? Видимо, время пришло.

…

– К чему все это сейчас? В смысле, не подумай, я всегда рад послушать эротические байки про своих родителей, просто … что ты пытаешься мне доказать, что изменять это нормально? Или хочешь, чтобы я к ним присоединился?

– Я ничего не пытаюсь тебе доказать, просто рассказываю тебе историю. Важную историю из своей жизни. Что ты можешь взять из этой истории – решать тебе. Если не захочешь, можешь все это выкинуть из головы. Только помни, история меняет сюжет, если сменить ракурс. А все правила написаны людьми, в попытках зажать всех в рамки и разложить по полочкам. Но все люди разные, любовь у всех разная и правила им тоже нужны разные. Ты вправе жить по своим правилам, дорогой.

Они снова молчали, все уже было сказано.

– Я пойду спать, – сказал Ник

– Хорошо, я провожу тебя

Они поднялись в спальню, и перед самой дверью Ник развернулся, кинулся в объятия матери и разревелся.

На самом деле ему это и было нужно, а не скотч.

Семейная драма

Софи тихо закрыла дверь в комнату сына и тихо возвращалась в гостиную. Она уложила его спать в кровать, накрыла одеялом и выключила свет в его прежней комнате. Совсем как в детстве, с той лишь разницей, что ему за 30, он чертовски пьян и на грани развода. Да, тяжелый был вечерочек. Надо сделать чай.

Она впервые рассказала ему про Ариэль и то лето 82-го. Стало ли ей легче – да. Все ли она рассказала – нет. Она просто не могла. Не