дело, сами не знали, что это настоящий тамп!

— Ну конечно, — ехидно протянул НикИв. — Не знали. Теперь я лично контролирую возврат каждого тампа в Хранилище, а совсем недавно за меня это делали роботы, в чьи функции не входило отличать живое существо от искусно замаскированного куска биомассы, потому что мне и в голову не приходило, что такая подмена возможна! Какая-то часть тампов была похищена, и я очень хотел бы знать — кто стоит за теми моими детьми, которые решились пойти против отцовского слова!

Татьяна внимательно посмотрела на него. НикИв ответил пронзительным взглядом.

— Существо, способное на подделку ради обмана бога — способно ли присвоить себе некую часть памяти целой расы? — неожиданно спросил он, отправив последнее яйцо-гибернатор в Хранилище.

— Я не понимаю, — растерянно сказала Татьяна. — О чём вы?

— Об изменённом клыке!.. — рявкнул профессор. — Или вы думали, я не узнаю? Я не убил Ту-Гака до сих пор только потому, что проведённая с ним манипуляция указывает на высокое мастерство врача, сотворившего чудо. И мне нужны были вы оба, чтобы понять, что происходит! Ради жизни однажды спасённого ту, скажите мне правду, Лу-Танни — это вы организовали похищение тампов с последующей их продажей на просторах галактики под видом псевдотампов?

Татьяна чуть не села там же, где стояла. Разом вспомнились и хитрые взгляды Ту-Гака, и невысказанное Ту-Ропом, несколько раз пытавшимся начать разговор на запретную тему, и подозрения Ларрила. И если проангел был не в курсе происходящего, оба ту явно находились в сговоре!

А ещё всплыли в памяти яркие видения просторов Майрами, её не однажды посещавшие...

— Так это из-за вас? — воскликнула она. — МОД приземлился на Майрами, повинуясь вашей воле? Вы завладели разумом моего соотечественника, чтобы доставить меня сюда?

НикИв резко взмахнул ладонью.

Ледяной зал исчез. Они вновь стояли на пустынном, продуваемом ветрами, острове. Тела ту лежали рядом на снегу, сложившись в пугающий иероглиф.

— Что? — тихо спросил профессор.

Черты его лица смазались, развеянные яростью... Вытянутое, пустоглазое, нечеловечески страшное лицо то ли привиделось Татьяне, то ли нарисовалось сознанием, уставшим от этого, перенасыщенного событиями, дня. Она отшатнулась, но только на мгновение. Негоже Стражу порога делать шаг назад!

— Мне казалось странным совпадением появление здесь, — попыталась объяснить она. — Если вы, узнав о том, что произошло с Ту-Гаком, искали лечившего его врача по всей галактике, почему не могли сделать так, чтобы МОД высадил меня в непосредственной близости от вас? Вы величаете себя богом Туманного Айсберга, а я не знаю границ вашего могущества — так почему нет? Вы с лёгкостью играете разумом другого существа, моим разумом — почему нет?

Несколько мгновений НикИв молча смотрел на неё. Под этим взглядом становилось неуютно, будто не взгляд это был, а луч-лезвие штарма, потрошащий насквозь. Словно ранее на профессоре были чёрные очки, а теперь он снял их, чтобы Татьяна воочию убедилась в нечеловеческой форме его зрачков... Зрачков, из которых на мгновение выглянуло Время.

— Потому — нет! — совершенно нормальным голосом сказал он. — Я отвечаю за свою волю — а вы здесь по другой, Лу-Танни. Да, я искал вас, не единожды пытался дотянуться до вашего сознания, чтобы понять — кто вы, симбиотически признанная тампом, но нарушающая мои законы, установленные в начале времён! И я не понимаю. До сих пор не понимаю, что вы за существо!

— Я тоже... — покачала головой Татьяна, — перестала понимать, кто я. Знаю, что живу, и ощущаю себя живой. Дышу полной грудью, говорю, не понижая голоса! И делаю лишь то, что велит мне сердце! — Она помолчала, а потом добавила: — Мне ничего не известно про продажу живых тампов. Но я рада, что Шуня оказался настоящим, хотя... для меня он всегда был таким!

Профессор отвернулся, разглядывая громаду Ковчега, темнеющую у берега.

— Я могу узнать правду, — сказал он, наконец. — Выпотрошить сознание Ту-Гака и увидеть то, что — ему кажется — он может скрыть от меня... Вопрос — почему я не хочу делать этого?

— Да, — эхом отозвалась Татьяна. — Почему? Вы узнали о нашем обмане — и не уничтожили ту с «нарушенным режимом функционирования». Почему? Вы играете со мной, как кошка с мышкой: то подвергаете аморальным опытам с памятью, то с лёгкостью открываете тайны мироздания Майрами. Почему?

НикИв едва уловимо поморщился.

Будто повинуясь его движению, входной люк Ковчега закрылся, а на остров неожиданно пала ночь. Звёздный купол вознёсся над головами, лохматые ветви галактической спирали расцвели туманностями. Мир отодвинулся, растворился в тумане. Земная твердь повисла во вселенной, казалось, ступи на её край — перевернётся.

Тела ту медленно погружались в снег, и вскоре от них не осталось и следа. Снежный прах вернулся к снежному праху.

— Я устал, — неожиданно признался профессор, — чувствовать не то и не так, как раньше. Время, при всей своей эфемерности по сравнению с Вечностью, меняет меня. И то, что я считал незыблемым — оказывается неверным. Давайте на сегодня закончим наши изыскания. Мне нужно обдумать то, что я собираюсь вам предложить. А вам — то, что вы узнали за последнее время. Ковчег отправиться в обратный путь завтра. Тогда и встретимся!

Миг — и не стало ни собеседника, ни Ковчега. Лишь снежная целина, небо над головой и стена тумана, бегущая по кругу, будто цирковая лошадь.

Татьяна Викторовна невольно вспомнила, как виртуозно ругался Гека. Не помешало бы сейчас произнести вслух парочку подобных выражений! Опять этот, с позволения сказать бог, бросил её одну неизвестно где!

Да, усталость ощущалась явственно. Забраться бы в какое-нибудь тёплое место и покемарить пару часов, как, бывало, Татьяна делала на суточных дежурствах! Но окружающее пространство не обещало ни комфорта, ни сна. Снова вламываться в чужие рассуждения, чтобы найти путеводную нить назад, в логово НикИва? От одной мысли об этом голова начинала болеть, как от смены погоды. Нет, хватит! Ей больше не хочется играть в чужие игры. Она просто... будет гулять!

Посмеявшись над собой, Татьяна Викторовна медленно двинулась в сторону стены клубящегося тумана, туда, где по её представлениям должен был стоять Ковчег. Небесная чаша, полная крупных, как виноград, светил, едва заметно кружилась вокруг своей оси. И неожиданно Татьяна поняла, что место, в котором она сейчас находится — не просто существует на самом деле, но представляет собой один из полюсов! В эту самую минуту ось вращения планеты прошивает её, словно нить косого дождя. Странное ощущение — такое вкрадчивое, как касание тени,