когда их нет, мы уже не сможем точно ответить на эти вопросы. Остается только гадать были ли Элис и Гримальди обычными людьми, которых ждала такая судьба, или же это были слуги Серфера, которые просто… выполняли свою работу.

– Да, мы этого никогда не узнаем. Но для нас… для нас с вами они были людьми. Живыми и настоящими. Они были нашими друзьями.

С этим мнением поспорить не мог никто, а вопрос, которым задалась Лина, так и остался без ответа.

Я просто довольно смотрел на них. Они вместе. Они рядом. И я с ними.

– Леди Анна,– обратился я к ней.

– Слушаю,– отозвалась она.

– Что означает золотой кадр?

Леди Анна уставилась на меня стеклянными глазами, не решаясь ответить. И сказала она всего одно слово:

– Liberty.

Мне хотелось смеяться.

Я улыбался.

Или тихо хихикал…

Не помню!

– Что случилось? – не поняли мои друзья.

И я дал вразумительный ответ:

– Когда мы с Марселем прыгнули, то мы оказались в его ленте. Там было три кадра, как и должно быть. Два белых и один… один был золотым. Мы сейчас в нем. Случился тот редкий случай, о котором мне когда-то рассказывал господин Гримальди. Как бы вы, леди Анна, не пытались скрыть всю правду от Марселя, но для меня истина окрасилась в золотой. В моей ленте нет liberty. Вот так! Мое liberty оказалось в ленте Марселя, а именно в кадре, который был его эффектом богомола. Да, Марсель прыгал очень много. Если бы даже он сам выбрал кадр, когда убил бы меня, то наткнулся на тот, который я видел золотым – свой эффект богомола.

Все обомлели.

– Такого еще никогда не было! – удивилась леди Анна. – Чтобы liberty одного было в ленте у другого – да, но, чтобы эффект богомола послужил liberty для другого человека… первый случай!

– Серфер шутил до последнего! – высказалась Лина.

Я тепло улыбнулся ей.

– Мне больше не придется прыгать,– сказал я наконец,– это оно. Мое liberty.

Но оно мне было уже ни к чему.

Моим liberty для меня стала моя семья: Лина и Николас.

Большего мне и не надо.

– Пап, я так рад!

Николас обнял меня.

И я его не отпускал.

А тем временем уже миновал скорбный день траура, погибших в страшной битве. Тысячи прыгающих навсегда остались в Идеальном измерении, встретив там свою смерть.

Печальней всего было за Элис и господина Гримальди.

Как бы мы ни хотели, но их уже не вернуть.

На следующий день был большой праздник. Решение о том, стоит ли продолжать, так называемую, династию прыгающих или нет (некоторые страны навсегда лишились прыгающих), окончательно принято так и не было.

Очевидно, потребуется еще около года, чтобы мы узнали итог.

Но каким бы он ни был, на нашей, на моей, жизни это уже никак не отразиться. Нам больше незачем прыгать.

Потребовалась неделя, чтобы я окончательно поправился и сумел вернуться домой, к своей семье. По этому поводу мы устроили большой праздник. Наши с Линой родители так ни о чем и не узнали. Нам даже удалось скрыть от них мое лечение.

У Ники наконец появилась своя семья и свои дети. Ник встречался с разными девушками, подыскивая себе достойную жену, которая будет думать о нем только хорошее. Леди Анна по-прежнему принадлежала к высшим органам власти прыгающих и решала разные насущные проблемы по восстановлению мира после войны.

Что я?

Я после выписки вернулся к работе. Не сразу, конечно, но продолжил лечебное дело. Главное – я вернулся к семье, которая меня очень любит.

Через пару месяцев мы получили хорошую новость: у нас скоро будет пополнение.

Девочка.

Ее будут звать Майя.

Мы с Линой все так же сильно любили друг друга.

Николас рос хорошим сыном.

Я больше не прыгал.

Все было хорошо.