вторую главу, в которой Лиафорн останавливает злодея за превышение скорости, и, более или менее из прихоти, я заставляю его видеть большую уродливую собаку на заднем сиденье машины, намереваясь использовать клавишу удаления на моем новом (и первом) компьютере, чтобы удалить указанную собаку позже. Эта непонятная собака сыграла решающую роль в сюжете. Больше никаких попыток обрисовать книгу в общих чертах.

~

Люди тьмы (1980)

Убийца ждет офицера Джима Чи в пустыне, чтобы защитить видение смерти, которое в течение тридцати лет питалось жадностью и омывалось кровью.

Tони Хиллерман: Пожилой, мудрый и вежливый Лиафорн отказался вписаться в мой план по созданию участка в резервации шахматной доски, в котором правительство отдало бы альтернативные квадратные мили земли железным дорогам и в котором навахо смешалось с множеством белых, Зуни, Джемез, Лагунас и т. Д., А также около дюжины миссионерских форпостов разных религий. Поскольку Джо ничто из этого не удивило бы, я создал более молодого, менее культурно ассимилированного, Джима Чи.

~

Темный ветер (1982)

Офицер Джим Чи попадает в ловушку смертоносной сети хитро сплетенного заговора, движимого колдовством навахо и жадностью белого человека.

Tони Хиллерман: Один из многих аспектов культуры навахо, который мне импонирует, - это отсутствие ценности, связанной с местью. Это «око за око», широко распространенное в белой культуре, рассматривается динехами как психическое заболевание. Я планировал осветить это преступлением, мотивированным местью, - проблема заключалась в том, как заставить Джо, который не верит в месть, это уловить. Ответ пришел ко мне в воспоминаниях о долгом интервью, которое я однажды брал у частноого сыщику о его профессии. Я никогда не использовал ничего из этого, но карточный фокус, который он мне показал, оказался именно тем, что мне было нужно. Мой злодей, оператор торговой почты, показал Чи тот же трюк, и когда он раскрыл его, он понял, как было совершено преступление.

~

Призрачный путь (1984)

Фотография отправляет офицера Чи в одиссею убийств и мести, которая переходит от индийского хогана к смертельной церемонии исцеления.

Tони Хиллерман: Поводом для появления этой книги стал каменный хоган без крыши с примыкающим к нему навесом в маленьком уступе скалы на Меса Гиганте, которая возвышается над резервацией Канончито Навахо. Я наткнулся на это однажды осенью после полудня, заметил, что в его северной стене пробита дыра, традиционный путь выхода тела, когда смерть заразила хоган. Но почему умирающего не вывели на улицу перед смертью, чтобы чинди смог сбежать?

~

Оборотни (1986)

Три выстрела из дробовика в трейлере впервые сближают офицера Чи и лейтенанта Лиафорна в расследовании ритуалов, колдовства и крови.

Tони Хиллерман: Как мне разбудить Джима Чи, спящего в его койке рядом с тонкой, как бумага, алюминиевой стеной его дома-трейлера, чтобы его не убили, когда убийца выстрелит из дробовика через указанную стену? Все, что я пробую, звучит как чистое экстрасенсорное совпадение, что я ненавижу в тайнах. Ничего не работает, пока я не вспомню звук «тук-тук», издаваемый, когда кошка проходит через «кошачью дверь» на его крыльце. Я пишу о жуткой бездомной кошке, для которой Чи делает эту кошачью дверь (тем самым делая его хорошим парнем и давая мне возможность объяснить отношения индейцев навахо с животными). Кошка, напуганная приближением убийцы, выскакивает из своей лежанки под пиноном в трейлер и будит Чи. В конце книги, когда мне нужно прервать зарождающийся роман, кошка играет чудесную символическую роль. Это была первая книга, в которой я использовал и Лиафорна, и Чи. Он сделал большой скачок в продажах и попал в несколько списков бестселлеров, но не в главный в The New York Times.

~

Похититель времени (1988)

Когда два трупа появляются среди украденных вещей и костей на древнем захоронении, Лиафорн и Чи должны окунуться в прошлое, чтобы узнать правду.

Tони Хиллерман: Моя «книга прорыва» (подробно описанная в другом месте) стала «прорывом» не только в продажах, и в конечном итоге привела к награждению Министерством внутренних дел США за заслуги перед обществом, пожизненному почетному членству в Ассоциации западной литературы. премию Американской антропологической ассоциации для СМИ и награду Центра американских индейцев - красивую бронзовую статэтку воина-команча, держащего свою палку.

~

Говорящий Бог (1989)

Грабитель могил и труп воссоединяют Лиафорна и Чи на опасной арене суеверий, древних церемоний и живых богов.

Tони Хиллерман: Книга, измененная совпадениями. Когда я пишу третью главу, я останавливаюсь, потому что пришло время для воскресной мессы. Но проблема остается со мной во время церемонии - как описать труп, найденный у железной дороги возле Гэллапа. Я замечаю пожилого испанского пристава с аристократическим лицом, одетого в дорогой, но поношенный костюм. Он становится жертвой. Но такой человек отказывается соответствовать заговору моей банды и превращает книгу в убийство политического заговора в Центральной Америке. Затем старый друг-писатель Билл Бьюкенен (Shining Season, Execution Eve и т. Д.) упоминает, что человек, откликнувшийся на объявление Билла о продаже холодильника, был не потенциальным покупателем, а одиноким парнем, которому нужно было обменяться словами с другим человеком. Это тоже запомнилось мне. Я использую это. Это превращает моего убийцу в ужасно одинокого человека и обеспечивает гораздо лучший финал. Первая глава не была проблемой. У меня есть городской подражатель навахо, который прислал чиновнику Смитсоновского института ящик с костями ее предка, выкопанный на древнем епископальном кладбище, чтобы она показала его вместе с костями его предков. За это я получил "добрые" аплодисменты примерно от двадцати соплеменников.

~

Койот ждет (1990)

Когда пуля убивает хорошего друга офицера Джима Чи Дела, шамана навахо арестовывают за убийство, но дело еще далеко не закрыто - и требует участия Липхорна.

Tони Хиллерман: Когда мы с Барни [Хиллерманом, братом автора] бродили по Четырем углам, когда я писал, а он фотографировал материал для нашей страны Хиллермана [1991], он преподал мне урок оптической перспективы, который решил проблему Лиафорна в поиске необходимого свидетеля. Барни антропоморфизировал скалы, каньоны, деревья и т. Д., Превратив их отраженные огни и тени в президентские профили, медведей и т. Д. (Что-то я делаю с этими облачными образованиями, видя в них не только славу Бога, но и драконов, Папай и летательные