ЛитВек: бестселлеры недели
Бестселлер - Деннис Тейлор - Небесная Река - читать в Литвек width=Бестселлер - Лорет Энн Уайт - Тайна пациента - читать в Литвек width=Бестселлер - Хельга Петерсон - А я тебя нет - читать в Литвек width=Бестселлер - Изабель Филльоза - Поверь. Я люблю тебя - читать в Литвек width=Бестселлер - Алексей Михайлович Семихатов - Всё, что движется - читать в Литвек width=Бестселлер - Роберт Наилевич Гараев - Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - читать в Литвек width=Бестселлер - Анна Сергеевна Гаврилова - Любимая адептка его величества - читать в Литвек width=Бестселлер - Роберт Бено Чалдини - Психология влияния - читать в Литвек width=
Литвек - электронная библиотека >> Марк Михайлович Вевиоровский >> Современная проза и др. >> Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день

Долгие годы организация недалеко от Москвы называлась просто «организация воинская часть № 2000/100».

Но это наименование было неудобным, и после серии некоторых переименований, когда фирма уже стала известной в Академии наук (Российской Академии Наук – РАН!), сформировалось наименование «Научно-исследовательский и производственный центр новых технологий» или сокращенно «НИПЦ». А истинной специализацией этого научного центра (и его филиалов) была глубокая молекулярная модификация вещества (ГММВ), которая затем была укорочена из-за неблагозвучия – глубокая атомная модификация вещества и укоротилась до (ГАМ).

Затем с учетом научного и народнохозяйственного вклада «Центр» получил государственную аккредитацию и получил официальное наименование «Государственный научно-исследовательский и производственный центр новых технологий» – «ГНИИПЦНТ».

Такая шапка появилась на официальных бумагах фирмы, а где-то в Сибири выявился филиал этой организации.

Но из-за неблагозвучия нового старое наименование «НИПЦ» осталось в устной речи и внутренних обращениях.

Все эти переименования никак не отразились на развитии города и его окрестностей, и все сложности с финансированием и взаимоотношениями с различными организациями оставались внутри дирекции.

И завтра будет день


Жизнь как пьеса – не важно, длинна

ли она, а важно – хорошо ли сыграна.

Сенека

Каждый день. Появились улицы

В городе Дементьева (так обычно называли город при машиностроительном заводе) улицы были с самого начала, хотя названия этих улиц не блистали оригинальностью.

В городе «умников» (так по традиции называли город при старом институте) улицы были названы вначале по номерам – 1-я Институтская, 2-я Институтская, 3-Институтская и так далее. К этим названиям настолько привыкли, что менять их даже не пытались.

А в городе около фирмы Свиридова исходно названий улиц не было, а жилые здания назывались просто – первый корпус, второй корпус, спорткомплекс, Дом культуры, бассейн и так далее.

И вот теперь в этом обжитом городе появились названия – жилые корпуса получили «прописку», а проезды – названия улиц.

Когда решали, по какому принципу называть существующие проезды, то единогласно было решено не использовать имен и фамилий известных людей.

Но одно исключение из этого правила все же было сделано – по предложению Свиридова площадь перед Домом культуры назвали площадью Павла Большакова – первого коменданта этого города, бывшего полковника, смертельно больного ветерана, отдававшего всего себя на благо города до последнего дня своей жизни.

Остальные названия были очень простые – улица Первая, улица Вторая, улица Культурная, улица Голубиная, улица Придорожная …

Около аэродрома появились улицы Взлетная, Тихая, Оконечная и переулок Ангарный.

Кроме того около КПП ЗАТО появились улицы Родниковая и Сторожевая, а около дислокации воинской части – улицы Веерная, Гражданская, Патрульная и площадь «На опушке». Под этим сложным названием скрывался обширный плац с казармами вокруг него.

Так в городе появились таблички с названиями улиц, которые с удивлением разглядывали жители.

Других изменений не происходило.

Но …

Снова Вена

– А меня снова в Вену зовут! – вечером за ужином сообщил Гриша. – Редакция журнала «Всемирные путешествия» хочет согласовать примерный план публикаций и моих поездок.

– Когда поедешь и на сколько дней?

– Меня приглашали на три дня, и я хочу взять с собой жену. Если она, кончено, не возражает, и вы посидите с детьми.

– Я не возражаю. Мама, можно Верочку и Коленьку подкинуть вам с дедом?

– Конечно, Уленька! Как, Верочка, отпустим маму с папой на три дня?

– Конечно, отпустим! Николаша, отпустим маму?

Коленька солидно кивнул и продолжил свое занятие – выковыривание изюма из манной запеканки.

Поэтому через несколько дней Гриша с Улей уже летели в Вену.

Таможенники попросили открыть небольшой чемодан, больше похожий на металлический растолстевший дипломат. В этом чемодане оказались аккуратно упакованные отдельные предметы производства Гжели – чашки, блюдца, кофейники, молочники, сахарницы, двухъярусные подставки для фруктов и печенья …

Убедившись в наличии разрешения на вывоз этих изделий из России таможенник, любуясь на красоту, разговорился с Гришей.

Уля с удивлением обратила внимание, что таможенник говорил на немецком языке, точнее, на его австрийском варианте, а Гриша – на английском, но оба прекрасно понимали друг друга. И Уля прекрасно понимал их обоих.

Когда гости уже удалились в общий зал, один таможенник сказал другому.

– Наверное, продавать привезли.

– Ты, что, не знаешь? Иди, посмотри, кто их встречает.

– И кто же? Ты их знаешь?

– Они прилетели к супругам Дрейзерам. Знаешь таких?

– Дрейзеры … Да, знаю!

И таможенники выглянули в зал – Свиридовых встречала мадам Дрейзер, модно и со вкусом одетая пожилая дама.

Она расцеловала Улю и Гришу, и солидный представительский «Мерседес» под бесконечную болтовню мадам повез их на виллу Дрейзеров.

Уля привычно размещала свои вещи в комнате, где они уже чувствовали себя постоянными жильцами – так часто они гостили у Дрейзеров.

Гриша сразу поехал в издательство, а мадам Женовьева с большим интересом расспрашивала Улю о детях. Ей было все интересно – что сказала Верочка, как растет Николаша. Она так старательно и уморительно выговаривала «Веройчка» и «Никольаша», что Уля невольно улыбалась.

– Улиана, что ты смеешься? – спрашивала мадам и Уля отвечала ей на немецком, даже не раздумывая над выбором слов и порядком их размещения в предложении.

И при этом сама удивлялась этому.

А потом мадам Женовьева повела Улю в ту часть усадьбы, куда они с Гришей еще ни разу не попадали – там оказалась старинная мебель, старинные книги и картины по стенам. Это было нечто, и это для себя Уля определила как музей.



Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день. Иллюстрация № 1
Рис. 1. Густав Климт, «Замок Каммер», 1912 год.


– Ой, мадам Женовьева, но это же Климт!

Уля остановилась перед картиной, на которой сквозь зелень проглядывала белизна старинной постройки, а на спокойной воде с еле заметной рябью отражались окна на темной стене на берегу.

– Улиана, ты знаешь Климта!? – с искренним удивлением проговорила мадам Женовьева.

– Мадам! Но я же жена художника! – с достоинством ответила Уля, и сразу же рассмеялась. – Просто я видела эту картину у Гриши в альбоме австрийского … австрийского модерна –