выражения: «красная опасность», «большевики атакуют цивилизацию», «красные являются угрозой для всего мира» уже пестрели на страницах газеты «Нью-Йорк тайме».

В феврале и марте 1919 года юридический подкомитет Сената США проводил слушания, на которых рассматривались «ужасы, творимые большевиками». Характер некоторых показаний можно по достоинству оценить, просмотрев номер обычно сдержанной и уравновешенной газеты «Нью-Йорк тайме» от 12 февраля 1919 года: «Ужасы, творящиеся под властью красных. Р.Э. Симонс (R.E. Simons) и У.У. Уэлш (W.W. Welsh) рассказали сенаторам о жесткости большевиков: они раздевают женщин на улицах, предаставители всех классов, кроме отъявленных подонков, подвергаются насилию со стороны черни».

Историк Фредерик Льюис Шуман писал: «Конечным итогом этих слушаний… стало то, что Советскую Россию начали изображать как некое подобие сумасшедшего дома, населенного бесправными рабами, находящимися полностью во власти шайки маньяков-убийц, имеющих целью разрушить устои цивилизации и вернуть народ назад в варварство».

Ни одну историю о большевиках не считали слишком надуманной, невероятной, гротескной или извращенной, чтобы ее не напечатать, чтобы не верить ей: начиная от национализации женщин и кончая пожиранием младенцев (кстати, в этом язычники обвиняли ранних христиан, да и евреи выслушивали подобные обвинения в Средние века). Истории с жуткими подробностями о женщинах, ставших государственной собственностью и обязанных принудительно вступать в брак, рассказы о «свободной любви» и т.д. «передавались на всю страну по тысячам каналов», писал Шуман, «и они, наверное, сделали больше, чем все остальное, для того чтобы создать в сознании американских граждан штамп о коммунистах как о преступниках-извращенцах».

Подобные сказки имели широкое хождение, даже после того как Госдеп был вынужден официально объявить их все фалынивками. (О том, что советские люди едят своих детей, рассказывали членам политической организации «Общество Джона Берча» на их занятиях, по крайней мере до 1978 года.)

К концу 1919 года, когда поражение союзников и Белой гвардии уже было весьма вероятным, газета «Нью-Йорк тайме» потчевала своих читателей статьями под следующими заголовками:

«Красные стремятся к войне с Америкой» – 30 декабря 1919 года;

«Официальные круги считают большевистскую угрозу на Ближнем Востоке крайне опасной» – 9 января 1920 года;

«Официальные лица и дипломаты союзных стран полагают, что вторжение в Европу возможно» – 11 января 1920 года;

«Дипломатические круги союзных стран боятся вторжения в Персию» – 13 января 1920 года;

Заголовок на первой полосе шириной в восемь колонок: «Британии грозит война с красными. Она созывает заседание совета в Париже» – 16 января 1920 года;

«Хорошо информированные дипломаты ожидают военного вторжения в Европу и наступления Советов в Юго-Восточной Азии». На следующее утро, однако, новое сообщение: «Никакой войны с Россией. Союзники готовы с ней торговать»;

«Красные собирают армию для нападения на Индию» – 7 февраля 1920 года;

«Угроза вторжения большевиков на территорию Японии» – 11 февраля 1920 года.

Читателям «Нью-Йорк тайме» предлагали поверить в то, что угроза вторжения исходит от страны, разрушенной так, как были разрушены немногие другие государства в истории человечества; от страны, все еще пытающейся оправиться от ужасов Первой мировой войны, страдающей от хаоса, вызванного только что завершившейся коренной социальной революцией невиданного доселе масштаба, и ввергнутой в жестокую Гражданскую войну против сил, пользующихся поддержкой ведущих держав мира. Промышленность этой страны, и ранее не считавшаяся передовой, лежит в руинах, а народ находится в тисках голода, который, прежде чем закончиться, унесет еще многие миллионы человеческих жизней.

В 1920 году журнал «Нью рипаблик» представил подробный анализ новостных репортажей «Нью-Йорк тайме», посвященных российской революции и интервенции. Среди всего прочего журнал отметил, что в течение двух лет после Октябрьской революции 1917 года «Нью-Йорк тайме» не менее 91 раза заявляла, что «Советы либо уже приближаются к виселице, либо уже нашли свой конец».

Если реальность представала такой на страницах столь «уважаемого» издания, можно себе представить, каким дьявольским варевом потчевали своих читателей другие американские газеты.

Таковым было первое знакомство американского народа с новым феноменом, появившимся в мире, так сказать, первой лекцией о сущности Советского Союза и штуке под названием «коммунизм». Студенты так и не оправились после этого урока, впрочем, как и сам Советский Союз.

Военная интервенция завершилась, однако агрессивная пропаганда никогда не прекращалась, за полным или частичным исключением периода Второй мировой войны. В 1943 году журнал Life посвятил целый выпуск достижениям Советского Союза, явно выйдя за рамки того, чего требовала солидарность военного времени; издание зашло так далеко, что назвало Ленина «возможно, самым великим человеком современности».

Однако два года спустя, когда в Белом доме уже находился Гарри Трумэн, такое выражение братских чувств вряд ли имело шанс на успех. В конце концов, именно Трумэн был тем человеком, который заявил через день после вторжения нацистов на территорию СССР: «Если мы увидим, что побеждает Германия, мы должны будем помогать России, а если начнет побеждать Россия, мы должны будем помогать Германии, и пусть они убивают друг друга как можно больше, хотя я не желаю победы Гитлера ни при каких обстоятельствах».

Поводом для пропагандистской шумихи стал и советско-германский пакт 1939 года, хотя ее авторы полностью проигнорировали тот факт, что СССР был вынужден заключить его из-за неоднократного отказа западных стран, особенно США и Великобритании, объединить свои усилия с Москвой и выступить против Гитлера единым фронтом, так же как и отказ прийти на помощь ориентирующемуся на социализм правительству Испании, которое боролось с агрессией немецких, итальянских и испанских фашистов начиная с 1936 года. Сталин прекрасно осознавал, что если Запад не защитит Испанию, то, конечно, не спасет и Советский Союз.

Начиная с «красной угрозы», о которой кричали в 1920-х, в эпоху маккартизма, свирепствовавшего в 1950-е, и вплоть до «крестового похода против империи зла», объявленного Рейганом в 1980-х, американский народ неустанно подвергался регулярным инъекциям антикоммунизма и ненависти к русским.