Только они все проверены-перепроверены. Верно, Семёнов?

СЕМЁНОВ. Так точно.

Ковтун с улыбкой смотрит на Председателя.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А что вы так улыбаетесь, товарищ уполномоченный?.. Уполномоченная…

КОВТУН. Проверены-перепроверены…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (вскакивая).Вы это бросьте!..

СЕКРЕТАРЬ (дергая его за руку). Тихо, тихо!..

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Да что тихо, ети твою мать! Она намекает на то, что в тридцать четвёртом году я две недели в этом вот подвале просидел. (Машет в сторону лестницы.) Да, арестовывали! Разобрались и выпустили!

КОВТУН. Вот и хорошо. Разобрались же.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. И не надо меня запугивать!

СЕКРЕТАРЬ. Тише, тише…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я свои задачи знаю. Пусть каждый занимается своими задачами.

СЕКРЕТАРЬ. Спокойно, товарищи. Мы должны работать в тесной связке. Как учит нас партия. Партийные органы, исполнительные органы, специальные органы – это просто разные руки одного и того же организма. И одна рука должна знать, что делает другая… А чего вы опять улыбаетесь, товарищ уполномоченный?

КОВТУН. А у вас три руки получилось, товарищ секретарь. Словно у какого-то языческого бога.

СЕКРЕТАРЬ. Бога? Да нет, какой там бог… Зарапортовался.

СЕМЁНОВ. А что, товарищ секретарь, может, оно и правильно. У обычной власти, какой-нибудь власти буржуазных эксплуататоров, две руки, а у нашей родной советской – пусть будет три. Так оно надёжней.

СЕКРЕТАРЬ. Надо же… Ну ладно. Три так три. Одним словом, надо работать в связке и не допускать, чтоб нас могли (делает рубящий жест) разорвать в разные стороны. Согласны?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Само собой.

КОВТУН. И я согласна. Только вот…

СЕКРЕТАРЬ. Что?

КОВТУН. Неувязка.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Какая неувязка?

КОВТУН. А вот какая, товарищ председатель. По всей стране идёт беспощадная борьба с врагами советской власти, а у нас тишь да гладь, да эта самая буржуазная благодать.

СЕКРЕТАРЬ. Буржуазная?

КОВТУН. А какое слово тут годится? По всей стране тюрьмы ломятся от врагов советской власти, а у вас в районе – нет врагов? Вы отдаёте себе отчёт, какая картина вырисовывается?

Пауза.

СЕКРЕТАРЬ. Но ведь мы выявили сто семь человек…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А у нас населения – три с половиной тысячи.

КОВТУН (улыбаясь). Вы хотите сказать, товарищ председатель исполкома, что нужно выдерживать процентную норму? И что если враги будут превышать эту вашу норму, мы должны оставить врагов в покое? Пусть враги делают свою вражескую работу, потому что товарищ председатель исполкома установил процентную норму…

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Да что ты там несёшь? Кто ты такая?

СЕКРЕТАРЬ. Тихо, тихо.

КОВТУН. Кто я такая? Я уполномоченный Иркутского НКВД. Начальник вашего райотдела. В мои обязанности входит беспощадная борьба с врагом на вверенной мне территории. И я буду вести эту работу, невзирая ни на какие трудности, ни на какие нормы, ни на какие частные мнения. И я напоминаю вам… борьба с врагом – это также и ваша первейшая обязанность. Я даже не знаю, что важнее, борьба с врагом или партийная работа, советская работа. Потому что ведь если проглядеть, не выявить врага, не будет никакого толку ни от партийной, ни от советской работы.

Секретарь и Председатель переглядываются. Семёнов смотрит на Петренко, тот внимательно разглядывает кончик пера.

СЕКРЕТАРЬ. Вы, товарищ уполномоченная, не увлекайтесь… Органы сегодня играют важную роль… Но не надо принижать роль партийных и советских органов. И кадры… не надо излишне… врагов надо выявлять, а кадры надо пестовать… Нас тут, проверенных кадров, не так уж много. Вот, товарищ председатель исполкома. Двадцать пять лет живёт здесь после ссылки, так и не вернулся на свой Урал. Партизанил. Казаки брали в плен, пытали. Вот здесь же, в подвале… Бежал, снова партизанил…

КОВТУН (улыбаясь). Бежал?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (вскидываясь). Да, бежал!

СЕКРЕТАРЬ. Тихо, тихо.

КОВТУН. Как же удалось?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А я охрану распропагандировал. Двое со мной в лес ушли. Понятно?

КОВТУН. Понятно. Распропагандировал.

СЕКРЕТАРЬ. Потомна советской работе до сих пор. Или вон Семёнов. Пострадал от царского режима, исполняет важнейшую, труднейшую работу…

КОВТУН. И вы, товарищ секретарь…

СЕКРЕТАРЬ (настороженно).А что я?..

КОВТУН. Вы ведь тоже ценный кадр. Двадцать лет партийной работы – не шутка. Вот, правда, уклоны. Сначала левый, троцкистский…

СЕКРЕТАРЬ. Мы спорили, шла общепартийная дискуссия…

КОВТУН. А потом правый, в двадцать девятом…

СЕКРЕТАРЬ. Это просто колебания… Кратковременные!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А вы, товарищ уполномоченный…

КОВТУН. Что я?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. А вы что поделывали при царском режиме?

Пауза.

СЕКРЕТАРЬ. Товарищ уполномоченная при царском режиме, наверно, в гимназию ходила…

Пауза.

КОВТУН. Вы хотите сказать, что возраст и прежние заслуги – гарантия от ошибок или предательства? Вам напомнить фамилии?.. Примерно вашего возраста… Напомнить?

СЕКРЕТАРЬ. Не надо. Все знают.

КОВТУН. Вот и хорошо. Что все знают. (Пауза.) А борьбы с врагом хватит на всех…Верно?

СЕКРЕТАРЬ. Верно! Я же говорил, что мы должны быть… как один кулак! Вот! (Потрясает сжатым кулаком, потом озабоченно смотрит на часы.) Ну что, Николай, надо ехать… Рад был познакомиться.

Секретарь и Председатель идут к двери.

КОВТУН (уходящим в спину). Так что, не будем смотреть на процентную норму?

СЕКРЕТАРЬ (в дверях). Вот ведь ты какая… Не смотрим, конечное дело, на норму. Смотрим только на то, враг или нет…

КОВТУН. Договорились.

Секретарь и Председатель уходят.

Ковтун садится за стол.

Семёнов и Петренко молчат. Ковтун сидит, глядя в стол.

Семёнов и Петренко встают и уходят в подвал.

Из маленькой двери появляется мужчина неопределённых лет. Он становится возле двери, смотрит перед собой. Губы на лице мужчины непрестанно шевелятся, как если бы он что-то бормотал себе под нос.

КОВТУН (заметив мужчину). Ты кто такой? (Мужчина не отвечает, даже не поворачивает головы, не переставая шевелить губами.) Чего ты там бормочешь? (Мужчина не отвечает.) Ты кто?.. Возчик? (Мужчина не отвечает, не переставая что-то бормотать себе под нос.) Понятно… (Тихо.) Спятил на перевозке трупов?.. Какие мы чувствительные… (Громко.) Давно служишь? (Мужчина не отвечает. Громко.) Станового помнишь? (Возчик перестаёт шевелить губами.) Ага… Пристава знал, возчик?(Возчик поворачивает голову, смотрит на Ковтун. Затем кивает головой и снова отворачивается.) Вот как… Значит, не так уж мы и больны. А как он выглядел, становой? (Возчик не отвечает, принимается снова шевелить губами.)А куда он делся? (Возчик не отвечает.) Мне нужна зацепка, возчик. Понимаешь? Зацепка. Я не верю, что у них тут всё