приглушённый хлопок. И увидели, как лейтенанта отбросило назад, и он рухнул на пол. А Макеев внезапно завопил. Оружие выпало из руки, и Сергей Петрович, с хриплым криком очнулся.
– Господи… – он ринулся было к Даниславу, но не успел, потому что Гиберов нажал кнопку громкой связи с атриумом:
– Макеев, дверь открой! Для медиков!
Сергей Петрович ринулся наверх, ввёл код отмены блокировки и побежал обратно. Подскочил к неподвижно лежащему парню, схватил его. Из-за всех эмоций не сразу понял, что крови не видит.
– Даня… Даня! – Макеев всё ещё кричал.
Чаров внезапно открыл глаза, сморщил лицо, и сквозь сжатые зубы зарычал:
– А-а-а, как больно-то…
Артур Иванович, подскочивший к ним, выдохнул с облегчением:
– Напугал, зараза!
Он хлопнул парня по плечу.
– Сиди пока, сейчас медики подойдут. Макеев, выруби демпферы!
И не дожидаясь ответа, схватил главного инженера за плечо, поднял и потащил к пульту:
– Вырубай быстро!
Гидроплатформу уже сотрясало так, что стоять было едва возможно. Вибрация от металла била в ступни, проходя насквозь через тело. А на всех экранах мигали тревожные сообщения. Сергей Петрович, подскочив к пульту, вернул автоматическую настройку, чтобы немедленно запустилось гашение колебаний.
Вадим Анатольевич уже отправлял операторов по местам:
– Проверка систем! Полный отчёт!
Макеева трясло. Половину пока не понимал. Думал только о том, что… видел сына. Вот прямо только что. Говорил с ним. Будто побывал в аду и в раю одновременно. Мысли не складывались. Но свой выстрел… Сергей Петрович помнил.
– Всё, Макеев, отойди пока! Отдышись, – отправил его Гиберов.
И Сергей Петрович побежал обратно к Даниславу. Тот уже сидел. Китель смог расстегнуть сам. Макеев быстро помог ему с бронежилетом. Чаров ещё порычал от боли, пока снимали. А Сергей Петрович наконец нервно спросил:
– Ты знал? Да? Что я выстрелю, знал?
Данислав усмехнулся, снова сморщился, но улыбку это не сняло:
– Сергей Петрович, я же будущее вижу. Конечно, знал.
Чаров, покачиваясь, встал.
– Ну ты, ты… – Макеев не выдержал, обнял парня. – Кассандра…
– Данислав, ты как, нормально? – крикнул ему Артур Иванович.
Сам, вместе с медиками стоял над Майерсом. Тот был жив, но с разбитой дважды челюстью в себя пока не пришёл. А полковнику он нужен был в состоянии, приемлемом для допроса.
– Да, да, да… – отмахнулся Чаров.
Но Артур Иванович кивнул медикам на него:
– Осмотреть. И Макеева тоже.
Тот сел на свободное кресло оператора, взялся руками за голову:
– Вот тварь! Как? Когда?
– В прошлый приезд мог, – ответил на его вопрос Данислав.
Пока медик осматривал Чарова, Сергей Петрович всё сокрушался:
– Как я же я не понял, что он меня обработал?!
– Никто бы не понял, – успокаивал Данислав. – Сергей Петрович, это не возможно.
Медик вколол лейтенанту обезболивающее, велел зайти на УЗИ, наклеил электронные противошоковые пластыри на грудь в двух местах. Там, где осталась гематома от удара пули и болела ушибленная селезёнка. Чарову сразу полегчало. Стало можно хотя бы стоять ровно, а не наклонясь.
– Чёрт! Как будто во сне ходил! – ругал себя Макеев.
– Что помните? – с интересом спросил Данислав.
Сергей Петрович помнил всё. Абсолютно всё. С момента, как Майерс взял его за локоть в столовой. Но это было словно во сне. Ему будто снилось что он на работе, ведёт человека, как и обещал в ЦУЗ на экскурсию. И это нормально. И ему надо настроить демпферы, и это тоже нормально, а потом…
Макеев сглотнул, взглянул на Чарова, и прошептал:
– Я сына видел.
Данислав кивнул:
– Сергей Петрович, только так мог вас вывести. Если есть сильная подавленная эмоция, она может сбить программу. Больше не было вариантов.
– Даня, всё нормально, – прошептал Макеев.
И почувствовал, как рождается улыбка на собственных губах.
– Я ведь с ним пошёл. В этот раз…
Сергей Петрович помнил это ярче, чем что-либо в жизни. – Сына, живого, с блеском в глазах, стоящего прямо напротив него. И его слова: пап, поехали. И одну лишь мысль, пронзающую собой сознание:
– Я с тобой, сынок, я с тобой.
А после этого его вдруг выбросило из сна в реальность, и Даня отлетел от выстрела, а Макеев осознал, что только что нажал на спусковой крючок пистолета.
– Почему я?..
Сергей Петрович не знал как спросить.
– Почему всё-таки выстрели? – понял Данислав. – Это защита программы. Мне надо было чтобы она сработала в момент наибольшего сопротивления. Вы видели сына и оружие, направленное на него. И когда стреляли, мозг не смог этого принять. Поэтому отделил программу, подавил её.
Макеев покачал головой, тяжело вздохнул:
– Интересная у вас психологов работа.
– Не то слово, – усмехнулся Чаров, прижав руку к рёбрам.
А на весь зал раздался довольный голос полковника Гиберова, державшего комплексес у уха:
– Товарищ генерал, проект «Кассандра» отработал на все сто! «Вавилон-3» вне опасности!
***
Полковник торопился доложить начальству об успехе, так что отбыл сразу, забрав диверсанта. За Чаровым подошёл катер, чтобы забрать на крейсер. Артур Иванович пожалел Данислава, не заставил его лететь на вертолёте. Тот сказал, что только под общей анестезией его можно будет загнать в воздух. Так что Сергей Петрович провожал лейтенанта на борт катера. Корабль пришвартовался к причалу гидроплатформы. Но пока было ещё несколько минут до отбытия, Макеев всё-таки попросил: – Кассандра, глянь одним глазом, что там? Данислав усмехнулся. Поднял голову, скользя взглядом вверх по башне «Титании». Сергей Петрович видел, как заиграли зрачки парня, сопровождая свет далёких событий, которым ещё только предстояло случиться. – Ну что там, что там? – переживал Макеев. Чаров видел, как далеко в небе – там, где исчезали из виду тросовые линии лифта, вспыхивает всё больше сигнальных огней на новых секциях растущей станции «Оберон», как формируются фермы для строительства кораблей на орбите. Дни сменяли ночи, и огромная искусственная звезда космического порта ярко озарила космос своим светом. Данислав видел, как протянулись к белой луне линии космических тросовых дорог, и как они светятся, словно тонкие нити, сшившие вместе Землю и её спутник. И в ночном небе теперь видно, что космос вокруг планеты уже не пустой. Этой границы больше нет. Между человечеством и звёздами – только шаг. – Всё там хорошо, Сергей Петрович, – улыбнулся Чаров. Он опустил голову, взглянул на Макеева. – Ты проследи, чтобы так и оставалось, – серьёзно попросил тот. Данислав засмеялся, но без сомнений кивнул: – Так точно, прослежу.
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.
Полковник торопился доложить начальству об успехе, так что отбыл сразу, забрав диверсанта. За Чаровым подошёл катер, чтобы забрать на крейсер. Артур Иванович пожалел Данислава, не заставил его лететь на вертолёте. Тот сказал, что только под общей анестезией его можно будет загнать в воздух. Так что Сергей Петрович провожал лейтенанта на борт катера. Корабль пришвартовался к причалу гидроплатформы. Но пока было ещё несколько минут до отбытия, Макеев всё-таки попросил: – Кассандра, глянь одним глазом, что там? Данислав усмехнулся. Поднял голову, скользя взглядом вверх по башне «Титании». Сергей Петрович видел, как заиграли зрачки парня, сопровождая свет далёких событий, которым ещё только предстояло случиться. – Ну что там, что там? – переживал Макеев. Чаров видел, как далеко в небе – там, где исчезали из виду тросовые линии лифта, вспыхивает всё больше сигнальных огней на новых секциях растущей станции «Оберон», как формируются фермы для строительства кораблей на орбите. Дни сменяли ночи, и огромная искусственная звезда космического порта ярко озарила космос своим светом. Данислав видел, как протянулись к белой луне линии космических тросовых дорог, и как они светятся, словно тонкие нити, сшившие вместе Землю и её спутник. И в ночном небе теперь видно, что космос вокруг планеты уже не пустой. Этой границы больше нет. Между человечеством и звёздами – только шаг. – Всё там хорошо, Сергей Петрович, – улыбнулся Чаров. Он опустил голову, взглянул на Макеева. – Ты проследи, чтобы так и оставалось, – серьёзно попросил тот. Данислав засмеялся, но без сомнений кивнул: – Так точно, прослежу.
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.