Я тебя крепко держу.

Предчувствуя что-то страшное, я сделала всё так, как велела мне бабушка. Поезд медленно тронулся с места и постепенно стал набирать скорость. Мне стало любопытно. Я подняла голову, чтобы оглядеться. Ветер ударил в лицо с такой силой, что я испугалась за свою голову, которая грозила оторваться от туловища. Спасая свою голову, я снова уткнулась бабушке в плечо и больше уже не шевелилась. А ветер изо всех сил старался спихнуть нас со ступенек. Стало еще холоднее, чем в грузовике. Бабушкиных рук не хватало, чтобы меня согреть. И всё-таки краем глаза я стала наблюдать, как земля около поезда быстрой лентой убегала назад. Я мечтала только о том, чтобы снова оказаться на этой самой земле. Оглушительный грохот колес, пронизывающий ветер, дым паровоза от которого перехватывало дыхание. Когда же закончится этот ужас?! Нет, он не закончится никогда.

 Но поезд всё-таки остановился. Мама с бабушкой быстро соскочили со ступенек и бросились бежать, пока не началась толкотня, которая могла нас раздавить. И снова далекий путь пешком от вокзала до дома. Тогда не было в городе ни автобусов, ни трамваев. Своими маленькими ножками семенила я за мамой и бабушкой. Ни мама, ни бабушка не брали меня на руки, так как обе тащили тяжёлую сумку.

Наконец-то я дома. Жарко натопленная печка. С меня сняли пальто и тётя налила мне горячего супа. А вот бабушку и маму ждала ещё очень нелегкая работа. Они пошли в сарай солить мясо (о холодильниках тогда никто и не слышал) и прятать его в надежное место. Только, когда на улице стало совсем темно, они пришли уставшие, но довольные. Мама сказала с нескрываемым торжеством:

– Мяса хватит надолго. Теперь супы будем есть наваристые.

А бабушка добавила:

– Будем жарить котлеты, готовить гуляши, пельменей наделаем!

На следующий день, вскоре после завтрака, бабушка пошла в сарай за мясом. Все мечтали о наваристом мясном борще.

Бабушка возвратилась очень быстро. Увидев её, я испугалась: она была белая, как полотно, губы посинели, а глаза как-то странно блуждали. Я так испугалась, что закричала: "А-а-а!" На мой крик из комнаты прибежали мама с сестрой. Увидев бабушку, они закричали:

Мама, что с тобой? Что случилось? Да говори же, наконец!

 Бабушка еле выговорила:

– Всё мясо съели крысы…

 Сёстры потеряли дар речи. Потом недоумённо спросили:

– Как съели?!

– Так съели, что одни косточки по полу валяются.

Последовала долгая пауза. Потом кто-то растерянно произнес:

– Да это кто-то украл мясо… Наверное.

 Бабушка рассердилась:

– Да, конечно, кто-то вошел в сарай сквозь дверь, даже не взломав замок, съел почти пуд сырого мясо и ушёл сквозь стену.

Опять молчание. Сёстры отказывались верить, что мяса больше нет. Ни кусочка!? Они побежали в сарай. На меня никто не обращал внимания, но я, влекомая любопытством, бросилась за ними. Открыли дверь и замерли пораженные. Я увидела посреди сарая подвешенный к потолку массивными цепями огромный чугунный котёл. Такая же огромная и тяжёлая крышка валялась на земляном полу сарая, а вокруг добела объеденные кости.

Мама, пошатываясь, возвратилась домой, села за стол, обхватила голову руками и зарыдала. Прерывающимся голосом она запричитала:

– Господи! Ехать в такую даль, трястись в грузовике, пройти несколько километров пешком, рисковать жизнью на ступеньках поезда, истратить столько денег…! И для чего? Чтобы накормить досыта крыс?!

Дедушка на шум не вышел. Когда он работал, он ни на что не обращал внимания. Бабушка молчала, тётя тоже молчала в полном замешательстве, а мама продолжала громко рыдать:

– Как только они изловчились подобраться к этому котлу? Ведь он в воздухе висит, вдали от стен, пола и потолка. Как смогли сдвинуть крышку, такую тяжелую? Ведь надо во что-то упираться. Похоже, что эти твари умнее людей!

Первой опомнилась тётя. Ещё бы! Она ведь не принимала участие в этом рискованном путешествии:

– Всё, хватит! В конце-то концов, это всего лишь мясо. Я вот слышала, у женщины, которая жила в полуподвальном помещении, крысы грудного ребёнка съели. Даже косточек почти не осталось. Она сошла с ума. Врачи говорили, что вылечить её невозможно. Вот это горе! Врагу не пожелаешь. А тут какое-то мясо. Все живы, здоровы и слава Богу!

Бабушка подхватила:

– А я слышала, что крысы напали на мужчину. Он из армии инвалидом вернулся. Так он от крыс своими костылями отбивался. Жив остался, но покусали они его здорово.

Потом мама что-то вспомнила. Потом опять кто-то рассказал очередную страшную историю. Конечно, говорили, пока молва до людей дойдёт, могут многое присочинить. Но нет дыма без огня.

Я слушала, слушала, и меня охватил ужас. Мне вдруг стало холодно. Я задрожала. Сейчас я бы сказала, что у меня кровь в жилах застыла. Может быть у меня и волосы дыбом встали, но по-видимому, вид у меня был еще тот. Бабушка первая обратила на меня внимание:

– Лорочка, что с тобой?

Её крик переключил внимание сестёр на меня. Мама бросилась ко мне, встала передо мной на корточки, начала меня ощупывать:

– Температуры нет. Что с тобой?

 Я хотела что-то сказать, но губы и язык меня не слушались. Я испугалась ещё больше. Наконец, сильно заикаясь, я выдавила из себя:

– О-о-ни ме-ме-ня съе-дят?

– Кто? Кто тебя съест? – хором закричали женщины.

– Кры-кры-сы!

– Идиотки! Такие истории при маленьком ребенке рассказывать. Она же умирает от страха! – прокричала бабушка.

Тут все, перебивая друг друга, начали меня успокаивать:

– Опасно в полуподвальном помещении. Знаешь, там, где окна наполовину в земле находятся. А мы на втором этаже. Они сюда не заберутся. А потом, посмотри, как нас много, мы тебя в обиду не дадим.

Но никакие уговоры на меня не действовали. Я продолжала дрожать от страха. Я успокоилась лишь тогда, когда мама взяла меня на руки, крепко обняла. Я согрелась в её объятиях и уснула.

Прошло несколько дней. В тот день мама и тётя сидели за столом в кухне и что-то готовили к приходу бабушки. Тётя сидела у окна и вдруг испуганно вскочила, глядя в окно:

– Почта, – сказала она. – Почтальон вошел во двор.

Я недоумевала: "Почему она так боится почтальона? Я много раз видела почтальонов, они не были страшными. Я их совсем не боялась."

А тётя продолжала:

– Когда же всё это кончится? Когда почтальон не будет вызывать