— Разумеется, — убеждённо заявил месье Фламбо. — Продолжайте, пожалуйста.

— Хорошо… После взаимных приветствий мы все огляделись по сторонам, ожидая увидеть Друзиллу. Но её не было. Ортанс последний раз разговаривала с сестрой после обеда; сэр Томас общался с ней и того раньше. Выходило, что Друзилла ещё не спускалась к гостям! Мы все удивились и обеспокоились. Старшая сестра выгодно отличалась от прочих детей сэра Томаса обострённым чувством ответственности, её отсутствие нарушало привычный ход вещей, понимаете?

— А где в это время находился Бернард Хартли? — полюбопытствовал месье Фламбо. Леонард нахмурился, вспоминая, затем со вздохом покачал головой:

— Не знаю. Должно быть, болтал с кем-нибудь из очередных беспутных приятелей. Но полицейским он наверняка сообщил о своём алиби — наверное, лучше уточнить у них.

— Обязательно уточню, — уверил клиента месье Фламбо.

— Бернард совершенно точно появился, когда посланная за Друзиллой служанка сообщила, что в комнате мисс Хартли нет, а наряд феи-крёстной брошен в спальне на кровать. Тут уж мы встревожились не на шутку. Ортанс, правда, вновь принялась за своё: предположила, будто Друзилла могла сбежать, дабы помешать оглашению даты свадьбы, но эти слова никто всерьёз не воспринял. Такие эскапады совершенно не в характере Друзиллы. Если б она пожелала отложить или вовсе отменить свадьбу, то сказала бы мне прямо. Улучив минуту, наедине, чтобы не шокировать приглашённых гостей, но глаза в глаза.

— И вы отправились искать невесту, — полувопросительно-полуутвердительно заметил месье Фламбо.

— Да, разумеется. Но первой её отыскал не я, а одна из горничных. Мы все сбежались на её крик.

Леонард содрогнулся, вновь возвращаясь памятью в тот страшный миг, когда он увидал тело невесты. Месье Фламбо молча плеснул в стакан бурбона и протянул его гостю. Подкрепив свои силы, молодой человек смог продолжать:

— Дело в том, господа, что Хорнтон-лодж — поместье достаточно старинное. Оно несколько раз перестраивалось, а в прежние времена было неплохо укреплено, хотя и не могло сравниться с каким-нибудь замком. Династия, владевшая им задолго до Хартли, выступила однажды против королевской власти, и родовое имение мятежников сравняли с землёй. От старой постройки остался лишь фундамент да часть подземелий: когда-то в них держали крестьян, задолжавших своему лорду, ну а нынешний владелец Хорнтон-лоджа просто и незатейливо устроил там кладовую. В подземелье ведёт два входа. Один находится в современном господском доме, между чёрным ходом и кухней, а второй — где-то в пристройке, в которой живут слуги. Так вышло, что Грэйс, одна из горничных, посланных на поиски мисс Друзиллы, оказалась девицей романтичной и близко к сердцу восприняла домыслы Ортанс вкупе с деревенскими байками. Вообразив, будто сплетни имеют под собой какую-то почву, эта девица решила осмотреть пустующие комнаты в той самой пристройке. Как она сама пояснила полиции, там мисс Друзиллу якобы однажды застали с возлюбленным. Полная, ничем не подтверждённая чушь! Значение имеет лишь то, что для экономии времени Грэйс побежала напрямик через подземелья — слуги часто так делают. И в подземелье она… нашла тело.

Прервавшись на миг, мистер Траунстайн сделал новый глоток бурбона.

— Грэйс выбежала к кухне, не помня себя от ужаса. Её вопли привлекли всеобщее внимание. Разобравшись, в чём дело, сэр Томас пригласил с собой меня, Бернарда и ещё двоих джентльменов. Мы направились в подземелье…

— Расскажите, пожалуйста, про этих джентльменов, — вежливо, но твёрдо перебил клиента месье Фламбо.

— Да-да, конечно. Первый — полковник Мидуэй. Кажется, его имя Чарльз, но я не уверен. Все привыкли называть его просто полковником. Он ветеран нескольких войн, нынче по состоянию здоровья вышел в отставку и поселился в Эшбурн-холле, небольшой уединённой вилле, расположенной милях в четырёх к западу от Хорнтон-лоджа. По-моему, он не купил Эшбурн-холл, а лишь арендует его, но точнее сказать не могу: полковник довольно-таки нелюдим, да и сам я мало интересовался его делами. Точно знаю лишь, что полковник Мидуэй страстный охотник и на этой почве сблизился с сэром Томасом. Вторым в нашей небольшой компании был окружной судья, сэр Артур Даунли. О нём мне известно чуть больше: он человек жёсткий, временами даже избыточно жёсткий. Гроза местных браконьеров и пьяниц. Женат, двое сыновей, младший учится в Оуклейн-чёрч, закрытой школе, старший, Винсент, тоже присутствовал на празднике.

— Во что эти джентльмены были одеты? — тут же полюбопытствовал отец Браун. Леонард поглядел на священника немного раздражённо, но всё же ответил:

— Полковник изображал то ли османского султана, то ли индийского раджу. Ума не приложу, каким образом он связал свой наряд с европейскими сказками, но выглядело всё это внушительно: тюрбан с камнем и павлиньим пером, огромный кривой ятаган, пышно расшитый халат… Судья красовался в костюме Гаммельнского крысолова — ну тот, помните, с дудочкой? У сэра Артура своеобразное чувство юмора. Как-то раз он пришёл, наряженный палачом; а ещё однажды напялил маску Доктора Чумы… Надеюсь, я вам помог?

— Скорее всего, да, спасибо большое, — немного растерянно ответил отец Браун. Леонард чуть заметно пожал плечами и вновь углубился в воспоминания:

— Мы взяли свечи, а полковник Мидуэй раздобыл где-то факел. Спустились в подземелье, прошли до поворота, и сразу за ним увидели… Друзиллу.

Губы Леонарда задрожали, но молодой человек собрался с духом и мужественно продолжил:

— Она лежала на тонком кружевном покрывале и, казалось, спала. Преступник сдвинул вместе несколько пустых ящиков из-под печенья, накрыл их кружевами… получилось эдакое импровизированное ложе. На нём и покоилась моя Друзилла. Полиция сказала, что её убили не там, что в подземелье перенесли уже мёртвое тело, но истинного места преступления найти так и не удалось.

— А откуда взялось покрывало, выяснили? — прищурился месье Фламбо, делая пометки в маленьком кожаном блокноте.

— Выяснили, — кивнул мистер Траунстайн. — Оно принадлежало матери сэра Томаса. Часть её приданого. Хранилось в одном из сундуков на верхнем этаже Хорнтон-лоджа. Я понимаю, почему вы задали этот вопрос, полицейских он тоже заинтересовал. Мерзавец, осуществивший немыслимое злодеяние, несомненно хорошо ориентировался в поместье.

Возражать мистеру Траунстайну никто не стал. Месье Фламбо задумчиво глядел на клиента, а отец Браун не отводил глаз от картины, висящей напротив диванчика, словно она являлась основной уликой в расследовании, и на ней, среди идиллического