человеком, который продал тебе амулет, были хорошие приятели. Было это четыре века тому назад.

  Антон хмыкнул, Ансельм, плывя по волнам памяти, не обратил на это внимания.

  - И вот он, друг мой, задумал сделать, нет, не подделку. Он решил написать картину в стиле Тербрюггена.

  Имя Антону ничего не сказало. У окна ему казалось, что все люди с улицы пялятся на него. Он ощутил на себе тревожный взгляд. Антон посмотрел в толпу, мелькнуло вроде бы знакомое лицо. Впрочем, кто у нас сейчас не ходит с озабоченной рожей?

  - Ты меня слушаешь? - одёрнул Антона Ансельм. - Вот эту картину ты мне должен найти.

  - Почему я?

  - Это же подделка. А амулет у тебя.

  У Антона медленно заворочались мозги:

  - Дайте мне изображения всех картин этого Дырбрюквина и я скажу, где подделка.

  - Тербрюгген. Тербрюгген, - настойчиво поправил Ансельм. - Так просто не получится. По изображению ты ничего не сможешь сделать. Это вторичная, третичная передача изображения. Надо быть рядом с предметом. Придётся поездить по коллекциям.

  Антон хотел возмутиться, вскинул голову. И тут он взглянул Ансельму в глаза. Глубокая старость смотрела оттуда. Холодный взгляд человека, которому ничего и никого не жаль.

  "Господи, - подумал Антон. - Если ему правда четыреста лет, а может и больше, сколько людей он пережил. Миллиарды умерли за это время. Что ему ещё пара миллиардов? Он меня сотрёт. Размажет, сдует с ладони как пыль, как прах".

  Ансельм хохотнул:

  - Ты делаешь правильные выводы. У меня есть только мои желания. Я неживой и к живому отношусь, как досадной необходимости.

  - Что хоть нарисовано? - устало спросил Антон.

  - Вот это - вопрос номер один, - тут Ансельм встал и просто ушёл.

  Антон несколько дней прожил в тревожном ожидании. Ансельм не объявлялся. Антону бы успокоиться. Пошутил человек, и всё. Но, у Антона от волнений нервы расшатались. Спать плохо стал. Снились ему какие-то мужики, склонившиеся над ним. В какой-то полутёмной комнате, рожи бородатые. Но, нельзя сказать, чтобы страшные. Один даже как-то умильно смотрит на него.

  Пошёл Антон в очередной раз шаманить. Вышел на лестничную клетку, дверь стал запирать, а боковым зрением видит, что на площадке выше по лестнице велосипед стоит. Дело в зиму, а кто-то на велосипеде приехал. Раньше велосипеда не было. Антон лифт вызвал, а когда в него входил, то вспомнил, что он этот велосипед уже видел. Дня за два до этого пошёл в качалку, он туда с молодости ходил. Вошёл, надо на второй этаж подняться, а под лестницей велосипед. Этот же. Антон обдумал: нет, скорее всего, другой. Тьфу, уже преследование мерещится.

  Ночью опять сон. Проснулся лампу включил и отпрянул. Он читал перед сном, и лампа стояла так, чтобы на книгу светить. А теперь лампа прямо в глаза била. Кто ночью лампу повернул? Никто в спальню не входил. Антон лампу отвернул, но до утра уже не уснул.

  Утром пошёл по делам, и тут окрик:

  - Мениэр Туранхай!

  Ансельм. Будь он не ладен. Антон подошёл к нему:

  - Как вы меня обозвали?

  - Мениэр - это обращение к мужчине в Нидерландах. Привыкай. Как спится?

  - Плохо, - пробурчал Антон.

  Ансельм повеселел:

  - Сны? Чудесно. Давай-ка присядем.

  Антон нехотя обрисовал в общих чертах являющихся во сне мужиков.

  - Я так и полагал! - воскликнул Ансельм. - Всё-таки библейский сюжет. Я полагаю поклонение волхвов. Или пастухов.

  Антон поперхнулся. Он понял. Что мужики во сне смотрели не наго, а на младенца Христа. Отсюда умиление на роже.

  - Круг сузился! - торжествовал Ансельм. - Приходи завтра ко мне. Мы узнаем картину, и где она.

  Антон подумал, что не знает, где живёт Ансельм, но этот телепат молча сунул ему в руку визитку с адресом и исчез в толпе.

  На следующий день Антон скрепя сердце пришёл к Ансельму, но и обстановка, и манеры хозяина были весьма пристойными. Ансельм был сдержан, деловит, даже суховат. Он разложил на столе цветные распечатки:

  - Смотри! Какая из картин снилась?

  Антон внимательно вглядывался в изображения старых работ. Их было немного, все библейской тематики. На всех по три мужика, но не те.

  - Нет, - твёрдо сказал Антон. - Здесь этой картины нет. Там всё несколько иначе.

  Ансельм задумчиво покачал головой:

  - Выходит, всё обстоит сложнее.

  - Что значит, сложнее?

  - Картины нет на виду. Её нет в музее, нет в известных частных коллекциях.

  - А в неизвестных?

  Ансельм мягко улыбнулся:

   - Ты быстро схватываешь.

   - А где коллекционер берёт картины?

   Ансельм даже рассердился:

   - Сейчас не о том речь.

   - Именно о том. Он их покупает. Где? На аукционах. А на аукционе их показывают. Надо искать через аукционы.

   Ансельм оживился:

   - Молодец, - коротко бросил он и рванулся к компьютеру.

   - А ты сиди, - крикнул он Антону. - Жди. Можешь книжку взять почитать.

   У Ансельма вдоль стен шли полки, заставленные книгами до потолка. Антон обратил внимание на ряд книг ветхих и драных. Потянул одну из книг. В твёрдом переплёте сероватого цвета, сбоку полосы и надпись золотом: "Вельтманъ. Кошей безсмертный. I". Раскрыл. На первой странице было написано сверху вниз: "Кощей безсмертный. Былина старого времени. Сочинения Александра Вельтмана. Часть первая. Москва. В типографии Августа Семёна при Императорской Медико-Хирург. Академии. 1833". А через этот лист выцветшими от времени чернилами шла надпись: "Брату Ансельму он Александра". И завитушки. Антону стало