ЛитВек: бестселлеры недели
Бестселлер - Джон Перкинс - Исповедь экономического убийцы - читать в Литвек width=Бестселлер - Дэниел Гоулман - Эмоциональный интеллект - читать в Литвек width=Бестселлер - Михаил Юрьевич Елизаров - Библиотекарь - читать в Литвек width=Бестселлер - Борис Акунин - Аристономия - читать в Литвек width=Бестселлер - Бенджамин Грэхем - Разумный инвестор  - читать в Литвек width=Бестселлер - Евгений Германович Водолазкин - Лавр - читать в Литвек width=Бестселлер - Максим Валерьевич Батырев (Комбат) - 45 татуировок менеджера. Правила российского руководителя - читать в Литвек width=Бестселлер - Роберт Гэлбрейт - Зов кукушки - читать в Литвек width=
Литвек - электронная библиотека >> Элизабет Бир >> Космическая фантастика >> В глубинах неба

Элизабет Бир
В глубинах неба

Маленький скиф Бурегона подпрыгнул и заскользил по тропопаузе, опираясь на плотные слои теплого облачного моря и обгоняя свирепый ветер. Корпус скифа был широким и плоским, с дополнительными буйками-понтонами – все приспособлено для плавания по густой мутной атмосфере. Бурегон поднял паруса высоко в стратосферу, и добрые ветры погнали скиф вперед, против течения темного пояса.

Впереди высилась багровая стена Глубокой Бури, вырастающей из клочьев белого тумана – щелочных облаков, взбитых в глубине смертоносной слоистой атмосферы. Глубокая Буря протянулась от горизонта до горизонта, ее края скрывались в дымке. В сравнении с протяженностью высота ее казалась незначительной, хотя уходила в стратосферу, где вихри срывали верхушки аммиачных кучевых облаков, пробивших тропо-паузу.

Буря светилась жаром глубин, на ее фоне выглядели холодными силуэты других скифов. В приемнике Бурегона звенели голоса. Он наклонился поближе, коротко приветствовал коллег. Соперников. За многими из них такая же длинная линия предков-добытчиков, как за ним, во многих накоплены не меньшие запасы знания.

Но Бурегон твердо решил, что, дополнив накопленное собственным искусством и опытом, станет лучшим из небесных добытчиков.

Позади и выше проглядывало заманчиво ясное индиго чистого неба, испещренного ясными звездами. Сейчас в нем виднелось не больше дюжины лун. Крошечный источник мира освещал их полумесяцы так ярко, что свет затмевал соседние звезды. От зноя небо тоже светилось, далекая термосфера переливалась сиянием. Грудную клетку Бурегона теснили чувства – он созерцал изящные балдахины дрейфующих миров, медлительными витками восходящих над теплой стеной Глубокой Бури. Солнце придавало яркость их окраске, но изнутри они были прохладно-темными.

Зря он смотрел, зря дал волю надежде. Но вот – туманная вдали, за дочерьми и сестрами, раскинув переливающийся золотым и лиловым балдахин, восходит Матерь Могил. Издалека и снизу Бурегон не мог различить оживленную экосистему, которую та несла на спине, высоко над многоцветными облаками, под питающим ее светом солнца. Он видел только переливы сока, каплющего с корневой сети покровных деревьев, что окутывала бока Матери, вылавливая из атмосферы живительный аммиак и перекачивая его в пухлые листья и твердые питательные плоды.

Бурегон вскинул к ней лицо, глаза его дрожали тоской. Крылья за спиной загудели. Ничто не сравнится с болью разделения с матерью, и нет страсти большей, чем жажда вернуться к ней. Но надо быть стойким. Надо сойтись с Глубокой Бурей и собрать с нее урожай – быть может, тогда он удостоиться возвращения. Он был поставщиком одного из молодых дрейфующих миров… но те не могли обеспечить своим детям безопасности и стабильности, которую дает место на величайшей и старейшей из матерей.

В жарких глубинах неба, слишком высоко даже для матерей с колониями-симбионтами, слишком низко даже для самых отважных и ловких братьев-бурегонов, жили иные существа. В вышине – летуны и планеры, кто с крыльями, кто с поплавками, – и просто хрупкие твари, неспособные выдержать даже умеренного холода и давления тропопаузы. Много ниже, в гуще аммиака, обитали пловцы, не знавшие света солнц и звезд. Они наделены только термальным зрением, переносят высокое давление, жестокий зной, потоки раскаленной воды и даже кислорода – газа настолько активного, что он способен поджечь дыхание. Такая среда раздавила бы Бурегона в лепешку, растворила бы мембраны его нежных крыльев, насквозь прожгла бы жабры.

Народ Бурегонов был создан для мягкого климата – для чистых небес и густой податливой атмосферы тропопаузы, где процветает все живое, а небеса полны пищи. Но даже здесь, в умеренной зоне небес, чтобы выжить, приходилось рисковать. Кое-что можно добыть лишь в Глубокой Буре, которая сквозь многие слои атмосферы выкачивает полезные вещества на доступную высоту.

Вот почему Бурегон плыл прямо в ее надвигающиеся крылья. Один манипулятор – на управлении скифа, другой наблюдает за съежившимся в предвкушении парусом, вознесенным ввысь. Летуны обогнут такелаж – моноволоконное кружево, нарочно сплетенное так, чтобы иметь хорошую отражающую способность и быть осязаемым издалека. Но вот громадные полупрозрачные дрейфующие миры не так ловки. Матерь, вероятно, переживет столкновение с парусом, отделается несколькими шрамами и легким повреждением экосистемы летающего острова – и скиф, скорее всего, не развалится после такой аварии. Но если добытчик опутает Матерь волоконными нитями из того же вещества, что удерживает огромные балдахины дрейфующий миров… страшно подумать! Вот почему эти нити так ярко раскрашены – чтобы их замечали издалека.

Если Бурегон лишится скифа, его ждет долгий полет к дому и, возможно, временное подчинение другому добытчику – пока он не заработает на новый скиф, чтобы еще раз показать себя. Но повреждение матери – даже малой, из летающих низко, – навсегда покончит с надеждой послужить когда-нибудь Матери Могил. Поэтому Бурегон бдительно следил за такелажем и небесами над ним. И – конечно же – за бурей.

Он уже чуял Глубокую Бурю – сырой ржавый запах воды щипал жабры. А сочная окраска штормовых валов предвещала немалую добычу. Темно-красная стена бурлила, помечая ближайшие к ней клетки атмосферы редкими элементами и извлеченными из глубин веществами. Скоро Бурегону надевать защитный костюм, закрывать скиф и браться за рискованное – в такой близости от стены – дело: втягивать парус. Постоянные ветра вокруг Глубокой Бури разбивались на течения, огибали башни облаков. Самое опасное – воздушные потоки. Здесь они еще страшнее, чем на границе умеренной и субтропической зоны мира, где трутся и ерошатся друг о друга две встречные полосы ветров.

А Бурегону придется их миновать.

Убрав парус, он на двигателе подойдет ближе – к тем прохладным силуэтам, что маячат впереди, – и начнет добычу. И стена его не отпугнет. Тому, кто надеется заслужить место на Матери Могил, бояться не пристало.

Он устремится в самую стену Бури. Опыт у него есть – есть и знания предков. Наградой отважному станут фосфаты, силикаты, органика. И железо. Твердое вещество, идущее на технику вроде этого скифа. И благородные газы. И падунки – крошечные создания, чьи короткие жизни клокотала в вихрях Бури, чьи тела полны ценных питательных веществ и труднодоступных микроэлементов для неоперившейся молоди, подрастающей в корнях, листве и органических наносах экосистем дрейфующих миров.

Глубокая Буря – плодоносное, хоть и смертоносное поле. Этими
ЛитВек: бестселлеры месяца
Бестселлер - Джон Перкинс - Исповедь экономического убийцы - читать в Литвек width=Бестселлер - Дэниел Гоулман - Эмоциональный интеллект - читать в Литвек width=Бестселлер - Михаил Юрьевич Елизаров - Библиотекарь - читать в Литвек width=Бестселлер - Борис Акунин - Аристономия - читать в Литвек width=Бестселлер - Бенджамин Грэхем - Разумный инвестор  - читать в Литвек width=Бестселлер - Евгений Германович Водолазкин - Лавр - читать в Литвек width=Бестселлер - Максим Валерьевич Батырев (Комбат) - 45 татуировок менеджера. Правила российского руководителя - читать в Литвек width=Бестселлер - Роберт Гэлбрейт - Зов кукушки - читать в Литвек width=