отель на роскошном личном автомобиле, он осмелился нанести ему визит. Здравый смысл предостерегал его от этого, но, с другой стороны, посчитал он, это могла быть его естественная, сдерживающая застенчивость.

Дэвид сомневался и некоторое время раздумывал, прежде чем впустить старого доктора. Он совсем забыл о жалком дураке. Его идеалистические мечты не преследовали никакой личной славы. Только улучшение человечества.

К черту человечество! Он желал стать богом — способным распоряжаться жизнью и смертью миллионов людей.

— Я знал, что ты позволишь мне увидеть тебя, — мягко и благодарно сказал доктор Эрл. Он нерешительно подошел к креслу, на которое указал Дэвид, нервно теребя шляпу.

— Вы же не думаете, что я о вас забыл? — вкрадчиво спросил Дэвид. Он презирал Эрла за его смиренность. На его месте он бы постарался хоть как-то поправить дела.

— О нет! — поспешно воскликнул Эрл. — Я знал, что ты делаешь это для нашего эксперимента.

Дэвид был застигнут врасплох. Он чуть было не выпалил опровержение, но вовремя спохватился:

— Я знал, что вы поймете. — Он улыбнулся.

— О, у меня никогда не было никаких сомнений, — ответил доктор Эрл, немного расслабившись. — Только мне было интересно, как далеко ты зайдешь.

— Не слишком далеко. Но достаточно.

Эрл успокоился. Он серьезно кивнул.

— Конечно, нет! Но мы должны быть уверены в нашем успехе. Я оставляю все в твоих руках. Только…

— Только что? — с подозрением спросил Дэвид.

— Ну, я хотел знать, когда мы начнем создавать новую жизнь.

Дэвид встал, с намеком, что разговор окончен.

— Доверьте мне и это.

Доктор Эрл радостно пожал ему руку и направился к двери.

— Подождите минутку, — остановил его Дэвид.

Эрл обернулся.

— Мне нужна пара. Не могли бы вы сделать?

— Конечно!

— Тогда я скажу вам, когда начинать. — Он смотрел, как старик с ужасной медлительностью идет к двери. И выругал себя за то, что не сумел сказать это с должной дипломатичностью, но разве он может сказать старому дураку правду.

Неужели Эрл считает его идиотом? Позволив доктору создавать новых людей — как он сказал? — «Даже более совершенных», чем он, Дэвид — он потеряет свое превосходство и свой шанс господствовать над всей Землей. Это было бы чистой глупостью, особенно теперь, когда ему оставалась всего одна неделя, чтобы дождаться диктатуры Всемирного правительства.

Он постарался забыть об этом инциденте. Но не мог забыть, что ему нужна пара. Иногда он замечал красивую женщину, которую можно было бы пожелать, но стоило только ей заговорить и все очарование растворялось. Он знал, что ему нужна подходящая пара, но в целом мире никого не нашлось бы для него. Только его создатель мог создать женщину столь же совершенную, насколько совершенным мужчиной был он сам.

11

СРЕДЬ БЕЛА дня, 4 декабря, десятки тысяч бомб разорвались более чем в двух тысячах городах по всей Земле.

В небе барражировали самолеты — огромные стаи. Все дороги были забиты семьями беженцев, которые уносили свои пожитки как можно быстрее и как можно дальше от этих мест.

Бомбы посыпались на правительственные здания. Одновременный взрыв десятков тысяч зарядов, потряс мир. Огромные осколки дождем взметались в небо, чтобы сыпаться вниз, принося еще более страшные разрушения.

Теперь самолеты парили, кружа над городами, пробиваясь сквозь облака клубящейся пыли. Под ними полчища вооруженных людей врывались в разрушенные города: кто пешком, кто на лошадях или в легких маленьких автомобилях — всеми возможными способами. Растерянные, раненые горожане обычно почти не оказывали сопротивления.

Но в Лондоне все было сложнее. Вокруг Букингемского дворца собрались «Бобби»^[5], поддерживаемые Колдстримским гвардейским полком^[6] и всеми регулярными войсками, какие только могли собрать. За городом, в полной готовности, затаился флот — в ожидании приказов, которые никак не поступали.

Разведчики доложили о приближающейся к гавани флотилии линкоров. Величаво королевский флот двинулся вниз по реке, чтобы дать отпор. «Бесстрашный», крупнейший британский линкор, сел на мель и вынужден был в стороне наблюдать за боем.

Семь линейных кораблей, четыре крейсера и авианосец развернулись и начали удирать от королевского флота, который пустился в погоню. В восемнадцати милях в море неизвестная флотилия рассредоточилась по обширному пространству, разворачиваясь к преследователю носами, в то время как королевский флот выставил свои могучие борта к чужим кораблям и тут же открыл огонь практически прямой наводкой.

Неизвестный флот мог стрелять из меньшего количества орудий в лобовой позиции, но они с лихвой восполняли недостаток заградительным огнем бомб, сбрасываемых самолетами, поднимавшимися с авианосца.

Королевский флот вел бой в течение трех с половиной часов. Это была чистая удача, что они продержались так долго. Бомбы невероятной мощности создавали воздушные пузыри, и сверхтяжелые корабли, теряя плавучесть, уходили под воду.

Это было эпическое зрелище: грандиозные корабли уходили под воду со всей командой, в полном боевом порядке и во весь голос распевающей национальный гимн, прорывавшийся сквозь грохот пушек и рев волн, падающих на гибнущие корабли.

В городе пулеметы строчили по стенам дворца. Легкая артиллерия била сталью по крепкому старому замку.

Верхом на великолепном блестящем черном коне, с лязгающим мечом на боку, но с современным оружием необычного вида в руке, Дэвид галопом промчался к жалкому брустверу из мешков с песком, автомобилей и огромных бетонных плит, снятых с тротуаров. За ним неслась бравая, бесстрашная кавалерия.

Они перемахнули через бруствер на лужайку, окружавшую дворец, подставляя себя под огонь защитников трона. Словно не думая об этом, они, как безумные, поскакали к старинным воротам. Странное тяжелое ружье Дэвида, нацеленное обеими руками, выпустило один ужасный залп. Створки с грохотом упали внутрь.

Все еще сидя верхом, они пронеслись над толпой солдат, «бобби» и красиво разодетых гвардейцев, рубя направо и налево своими длинными острыми мечами. Их лошади скользили меж груд тел по лужам крови.

Они безжалостно расправились с сопротивлением. Стуки копыт, свист мечей, пронзающих плоть, страшные крики раненых и умирающих — старый дворец слышал это и раньше, но никогда в тронном зале. Дикая, победоносно горланящая толпа безумцев, топча мертвых, сносила стены и все, что стояло на их пути.

В каждой стране было одно и то же. Немногие защитники против миллионов захватчиков и жаждущих крови революционеров, готовых к