Я искал подобные случаи в медицинской практике, но этот станет первым в своем роде. Не считая того, — он быстро поправился, — что я еще никому не говорил об этом. Я надеюсь, что процесс полностью обратим. Время лечит, как известно.

— И что, по-вашему, я все это время буду делать? — бушевал Стоун. — Если мне придется носить пальто летом, а шорты зимой, люди подумают, что я псих. И они убедятся в этом, потому что мне придется держать магазин днем закрытым и открывать его ночью, потому что я могу видеть только в темноте. А что с тканями!? Я не могу даже определить их гладкость и вижу цвета наоборот! — он впился взглядом в доктора, затем повернулся к Лубину: — А как вам насчет сахара в суп и соленого кофе?

— Мы все это решим, Эдгар, дорогой, — успокаивала жена. — Арнольд и я можем позаботиться о магазине. Ты всегда хотел, чтобы он вошел в бизнес, тебе это должно быть приятно…

— Я не могу доверить ему магазин без присмотра!

— Но доктор Ранкин сказал, что все может исправиться.

— И правда, доктор? — поинтересовался Лубин. — Каковы шансы?

Доктор Ранкин почувствовал неловкость.

— Я не знаю. Такого еще не случалось. Все что мы можем, это надеяться.

— Надеяться? Чепуха! — пошел в атаку Стоун. — Я хочу предъявить ему иск. Он не имел никакого права погубить меня своим вмешательством. Любой суд присудит мне четверть миллиона.

— Я не миллионер, мистер Стоун, — сказал доктор.

— Но у больницы есть деньги. Мы предъявим иск ей и попечителям.

Возникла пауза, пока поверенный думал.

— Я боюсь, что нам нечего предъявить, мистер Стоун. — Лубин заговорил быстрее, поскольку его подопечного так и распирало, чтобы возразить. — Это была неотложная операция. Любой хирург должен был действовать подобным образом. Я прав, доктор Ранкин?

Доктор объяснил, что, если бы он не удалил давящий на мозг осколок, имелась опасность, что он мог пойти дальше, а это привело бы к вероятному параличу или к смерти.

— Еще неизвестно, что хуже, — сказал Стоун.

— Но медицинская этика не позволила ему оставить вас умирать, — возразил Лубин. — Он исполнил свои обязанности. Это первое.

— Мистер Лубин совершенно прав, Эдгар, — сказала миссис Стоун.

— Вот видите! — закричал ее муж. — Все правы, кроме меня! Вы уведете ее прежде, чем меня хватит удар?

— Ее интересы тоже должны учитываться, — заметил Лубин. — Второе — учитывая чрезвычайность ситуации, последствия не могли быть известны или спрогнозированы.

Доктор Ранкин просветлел лицом:

— Любая операция влечет риск, даже удаление мозоли. Я должен был взять этот риск на себя.

— И взяли его? — усмехнулся Стоун. — Хорошо. К чему вы клоните, Лубин?

— Мы проиграем, — ответил поверенный.

Стоун сник. Но только на мгновение.

— Ну, так и проигрывайте. Но если мы предъявим иск, огласка навредит ему. Я хочу предъявить иск!

— Ради чего, Эдгар, дорогой? — упорствовала его жена. — Время все лечит. Зачем тратить деньги впустую?

— И почему я не женился на женщине, которая всегда вставала бы на мою сторону, даже когда я неправ? — взвыл Стоун. — Это будет месть. Он лишится практики, у и него будет предостаточно времени, чтобы узнать, существует ли лечение… бесплатное, разумеется! Я не заплачу ему больше ни цента!

Доктор встретил вызов:

— Но я готов узнать, что можно сделать, прямо сейчас. Естественно, это ничего не будет вам стоить.

— О чем вы? — с подозрением полюбопытствовал Стоун.

— Если вы позволите мне сделать еще одну операцию, я попытаюсь разобраться, какие нервы были перемкнуты. Не буду сейчас вдаваться в подробности, но есть возможность восстановить нервные связи. Конечно, существуют обстоятельства, осложняющие операцию, учитывая, что осколок проник довольно глубоко.

Лубин жестом адвоката наставил на него палец.

— Вы предлагаете возможность исправить ущерб, и бесплатно?

— Именно. Я хочу сказать, что приложу все усилия. Но имейте в виду, пожалуйста, что в медицине это не имеющий прецедентов случай.

Поверенный, однако, уже готов был убеждать Стоуна и его жену.

— В виду того факта, что у нас нет никаких юридических оснований для иска, удовлетворяет ли вас этот вариант урегулирования вопроса?

— О, да! — воскликнула миссис Стоун.

Ее муж колебался некоторое время, из привычки всегда противоречить.

— Наверное, — нехотя согласился он.

— Ну, тогда все в ваших руках, доктор, — сказал Лубин.

Ранкин в нетерпении обратился к медсестре:

— Сейчас же готовим его к операции.

— И работайте получше в этот раз, — заметил Стоун, сжимая горстку кубиков льда, чтобы согреть пальцы.

Стоун пребывал словно в тумане. Он не догадывался, что поставил анестезиолога в замешательство своей проблемой, но она была, наконец, решена использованием нашатыря.

Четыре расплывчатых фигуры окружили кровать и с ожиданием нависли над ним.

— Па! — раздался голос Арнольда. — Смотрите, он просыпается. Па!

— Поговори со мной, Эдгар, дорогой! — взмолилась миссис Стоун.

— Как вы его находите, доктор? — спросил Лубин.

— Он в порядке, — душевным тоном ответил доктор, привычный такт врача вернулся к нему. — Это очевидно. Жалюзи открыты, и он не жалуется, что здесь темно или холодно. — Он склонился над кроватью. — Как мы себя чувствуем, мистер Стоун?

Потребовалась минута или две, прежде чем Стоун смог пошевелить распухшим языком, чтобы ответить. Он в отвращении сморщил нос и возмущенно спросил:

— Откуда такая фиолетовая вонь?

Примечания

1

Ферт-оф-Форт — залив Северного моря у восточных берегов Шотландии.

(обратно)