— Вы очень помогли.
Я в «Макди». Пью кофе в отвратительном ореоле отвратительной еды. Мне только и нужно собраться с силами — немножко, в последний раз, — поговорить с Лавандой. Даже не знаю о чем. О племяннике? Его отце? На… — Какого черта ты треплешь всем, будто я умер? Аромат сигарет «Жимолость». Сердце замерло, и страшно шевельнуться, даже моргнуть. — Люк? Люк?! Люк!!! Он здесь: живой, настоящий — только руку протяни. — Я думала ты… — Ни хрена ты не думала! — зло кричит брат. — Оставьте меня в покое! Слышишь?! — Что? Люк, я только хотела найти тебя. Ты пропал… Куда? Поч… — Почему? Почему?! Надоело нянчить сопливого ребенка! У меня теперь своя жизнь. — Люк, что ты такое говоришь? Мы же семья! — И как ты себе это представляла? Счастливая семейка Пинк-Ботлов идет на пикник? Это не мой брат, он не может так говорить. Горло сдавило от обиды, воздух кончается; больно, больно… — Повзрослей, девочка! — Повзрослей?! — теперь уже я кричу. — Трахать мою подругу и потом бросить с ребенком? Ты Себя считаешь взрослым? — Заткнись, соплячка! Они сами этого хотели. Все, даже твоя «СЕСТРЕНКА»! Вс… Швыряю ему в лицо стакан раскаленного кофе — даже не успеваю понять, что делаю. Люк визжит, а я думаю об Эми и ее Нормане, которого никто, нигде и никогда не видел. Боже, как трудно дышать… — Ааааа, — хриплю сдавленным голосом. Мой брат катается по полу, орет, прижимая руки к глазам. Бочком выходят на улицу испуганные посетители и смотрят, решают, осуждают, точно я — я?! — какое-то чудовище. Перешагиваю через разбросанные коробки макбургера — с листьями салата и майонезной изморосью — они похожи на грязный переулок за моим домом, где постоянно наблевано соседской кошкой и валяется мусор с остатками еды. Нужно идти. Идти и пытаться сделать вдох. Я не могу больше носить это в себе.
— Майя, я позвонила твоим родителям. Иначе нельзя. — Хорошо. Слышите эти резкие присвисты в конце каждого слова? Все, что осталось от моего дыхания. — Так, — девушка-констебль открывает блокнот. — Теперь… какую информацию ты хотела сообщить? Я и так с трудом говорю, а еще нужно решиться, перебороть себя. Еще тошнота и температура; страх и отчаяние. И испепеляющий дневной свет рвется в окна. — Майя, тебе точно не нужен врач? — Нет. Мой брат, Люк, он… — будто прыгаю в пропасть, — изнасиловал меня. Около года назад. — Почему ты не заявила сразу? — Я испугалась. Пришла в больницу, а врач не поверила, что мои синяки от падения, и вызвал полицию. Я испугалась и сбежала. Я… — Это можно подтвердить? — Да, в приемной сидела женщина, не знаю, как ее зовут, но она бывает в универмаге «Моррисона». И хозяин «Мощеного двора», он тоже видел меня там. — Это было только один раз? — Нет, повторялось время от времени. — Почему же и тогда не пошла в полицию? — Потому что… Потому что, кажется, испытываю… испытывала к нему что-то, чего не должна. К брату. Вы понимаете? Понима…
— Майя, так что ты хотела сообщить? Не бойся, здесь тебе помогут. В мыслях решиться куда проще, чем на самом деле. Я открываю рот и не в силах произнести эти слова. Говори! Говори!!! МАЙЯ!!! Дыхание превратилось в короткие вскрики, и каждый раз мне удается поймать все меньше кислорода — словно что-то темное вытягивает его из мира. Что будет с родителями? С Эми? Лавандой и ее ребенком? Со мной?! Это клеймо на всю жизнь. Темнеет в глазах. НЕ МОГУ!!! — Майя? Вскакиваю и бросаюсь к окну. Мне нужно увидеть море. Немножко, кусочек. Господи, краешек воды. Пальцы бессильно скользят по холодному стеклу — здесь только улица и дома. Как же душно, тесно, больно… — Майя?! Леон, вызови скорую! Я сползаю на пол — не могу сделать даже коротенького вдоха. Мир теряет краски, и только далеко-далеко, будто в другой вселенной, плещутся волны. Ш-ш-шух. Ш-ш-шух. Люди в халатах, сирена; мечутся красные огни. Бородатый мужчина светит фонариком в глаза и спрашивает, как меня зовут. Меня зовут Майя. Пятнадцать лет, мальчиковая прическа, джинсы-футболка с Тинки-кеды и мужская куртка «Стоун Айленд», которая мне велика. Я живу в городке Бервик-на-Твиде, и если вы о нем не слышали, то взгляните на границу Англии и Шотландии. У меня все в порядке. У меня все в порядке. У меня все в пор…
– В оформлении обложки использована фотография Marc-Olivier Paquin с ресурса Unsplash
Я в «Макди». Пью кофе в отвратительном ореоле отвратительной еды. Мне только и нужно собраться с силами — немножко, в последний раз, — поговорить с Лавандой. Даже не знаю о чем. О племяннике? Его отце? На… — Какого черта ты треплешь всем, будто я умер? Аромат сигарет «Жимолость». Сердце замерло, и страшно шевельнуться, даже моргнуть. — Люк? Люк?! Люк!!! Он здесь: живой, настоящий — только руку протяни. — Я думала ты… — Ни хрена ты не думала! — зло кричит брат. — Оставьте меня в покое! Слышишь?! — Что? Люк, я только хотела найти тебя. Ты пропал… Куда? Поч… — Почему? Почему?! Надоело нянчить сопливого ребенка! У меня теперь своя жизнь. — Люк, что ты такое говоришь? Мы же семья! — И как ты себе это представляла? Счастливая семейка Пинк-Ботлов идет на пикник? Это не мой брат, он не может так говорить. Горло сдавило от обиды, воздух кончается; больно, больно… — Повзрослей, девочка! — Повзрослей?! — теперь уже я кричу. — Трахать мою подругу и потом бросить с ребенком? Ты Себя считаешь взрослым? — Заткнись, соплячка! Они сами этого хотели. Все, даже твоя «СЕСТРЕНКА»! Вс… Швыряю ему в лицо стакан раскаленного кофе — даже не успеваю понять, что делаю. Люк визжит, а я думаю об Эми и ее Нормане, которого никто, нигде и никогда не видел. Боже, как трудно дышать… — Ааааа, — хриплю сдавленным голосом. Мой брат катается по полу, орет, прижимая руки к глазам. Бочком выходят на улицу испуганные посетители и смотрят, решают, осуждают, точно я — я?! — какое-то чудовище. Перешагиваю через разбросанные коробки макбургера — с листьями салата и майонезной изморосью — они похожи на грязный переулок за моим домом, где постоянно наблевано соседской кошкой и валяется мусор с остатками еды. Нужно идти. Идти и пытаться сделать вдох. Я не могу больше носить это в себе.
— Майя, я позвонила твоим родителям. Иначе нельзя. — Хорошо. Слышите эти резкие присвисты в конце каждого слова? Все, что осталось от моего дыхания. — Так, — девушка-констебль открывает блокнот. — Теперь… какую информацию ты хотела сообщить? Я и так с трудом говорю, а еще нужно решиться, перебороть себя. Еще тошнота и температура; страх и отчаяние. И испепеляющий дневной свет рвется в окна. — Майя, тебе точно не нужен врач? — Нет. Мой брат, Люк, он… — будто прыгаю в пропасть, — изнасиловал меня. Около года назад. — Почему ты не заявила сразу? — Я испугалась. Пришла в больницу, а врач не поверила, что мои синяки от падения, и вызвал полицию. Я испугалась и сбежала. Я… — Это можно подтвердить? — Да, в приемной сидела женщина, не знаю, как ее зовут, но она бывает в универмаге «Моррисона». И хозяин «Мощеного двора», он тоже видел меня там. — Это было только один раз? — Нет, повторялось время от времени. — Почему же и тогда не пошла в полицию? — Потому что… Потому что, кажется, испытываю… испытывала к нему что-то, чего не должна. К брату. Вы понимаете? Понима…
— Майя, так что ты хотела сообщить? Не бойся, здесь тебе помогут. В мыслях решиться куда проще, чем на самом деле. Я открываю рот и не в силах произнести эти слова. Говори! Говори!!! МАЙЯ!!! Дыхание превратилось в короткие вскрики, и каждый раз мне удается поймать все меньше кислорода — словно что-то темное вытягивает его из мира. Что будет с родителями? С Эми? Лавандой и ее ребенком? Со мной?! Это клеймо на всю жизнь. Темнеет в глазах. НЕ МОГУ!!! — Майя? Вскакиваю и бросаюсь к окну. Мне нужно увидеть море. Немножко, кусочек. Господи, краешек воды. Пальцы бессильно скользят по холодному стеклу — здесь только улица и дома. Как же душно, тесно, больно… — Майя?! Леон, вызови скорую! Я сползаю на пол — не могу сделать даже коротенького вдоха. Мир теряет краски, и только далеко-далеко, будто в другой вселенной, плещутся волны. Ш-ш-шух. Ш-ш-шух. Люди в халатах, сирена; мечутся красные огни. Бородатый мужчина светит фонариком в глаза и спрашивает, как меня зовут. Меня зовут Майя. Пятнадцать лет, мальчиковая прическа, джинсы-футболка с Тинки-кеды и мужская куртка «Стоун Айленд», которая мне велика. Я живу в городке Бервик-на-Твиде, и если вы о нем не слышали, то взгляните на границу Англии и Шотландии. У меня все в порядке. У меня все в порядке. У меня все в пор…
– В оформлении обложки использована фотография Marc-Olivier Paquin с ресурса Unsplash