Вячеслав Николаевич Козляков Смута в России. XVII век

...Наша уверенность в достаточном знакомстве с историей своего государства является преждевременной...

В. Ключевский

Пролог. Московское государство накануне Смуты

1547, 16 января — Венчание на царство Ивана IV (25 августа 1530 — 18 марта 1584)

1550 — Принятие «Судебника», свода законов

1552, 2 октября — Взятие Казани войском во главе с царем Иваном Васильевичем

1556 — Присоединение Астраханского царства

1558–1583 — Ливонская война

1565–1572 — Опричнина Ивана Грозного

1581, 9 ноября — Смерть царевича Ивана Ивановича

1584, 19 марта — 1598, 6 января — Царствование Федора Ивановича

1591, 15 мая — Гибель в Угличе царевича Дмитрия Ивановича

 мутиться и смутьян, смутный и смущать, что за язык у нас, — все понятно и ничего не ясно, Христос и сатана в одном корне. Скажешь: «смутное время» и, кто же не знает, разбои, убийства, потрясения, кризисы, одним словом, «Смута». Но захочешь понять и смутишься от непостигаемого умом времени… Так и остается в истории России промежуток, равный одной молодой жизни в двадцать лет, который в истории уже никогда не забывали.

Историки пишут о предпосылках Смуты, ее началах и концах, но смысл произошедшего смятения начала XVII века остается по-прежнему скрытым. Можно утешиться знанием фактов, но и их огромное множество, и разнообразие невиданных до того характеров, ситуаций, событий. Мертвый царевич, воскресающий из небытия, — сказка или быль? Иноземная царица, соблазняющая одним своим видом обитателей московских теремов, считающих ее колдуньей. Брат идет на брата, царь со своим войском воюет против других своих подданных, «конечное разорение и гибель Московского царства». Нижегородский мужик рядом с князем-стольником становятся спасителями Отечества. Избрание царем 16-летнего боярского недоросля. И все эти вехи русской Смуты оказываются связанными вместе в судьбе одной страны. Как разобраться в таком хаосе обстоятельств, не утонуть в нем, не сбиться на перечисление?

Ответ есть: не отступать от коренного смысла, заключенного в определении Смутного времени. И помнить, что смута прошла не только через внешние обстоятельства жизни людей, но и через их души. Одних она сделала героями, праведниками и мучениками, а других — злодеями, изменниками и подлецами. «Смутность» состоит в обострении выбора между добром и злом, который самостоятельно приходилось делать почти каждому, независимо от его желания. И не обязательно добру воздавалось, а зло наказывалось. Скорее, наоборот. Лишь временность такого ужасного, не просто ежедневного выбора, а совершенного на пределе бытия, подсказывала людям рецепты терпения и сохранения. Но пережить все это без потрясений не удалось никому.

Опричное разделение

Смутное время не сразу обрушилось на Россию, к нему вела извилистая дорога случайностей и ошибочных решений, создавая напряжение, выходом из которого стал полный разрыв с предшествующим укладом жизни. Размышляя снова и снова о закономерности и случайности в истории, зададимся вопросом, в чем причины Смуты, принесшей неисчислимые страдания огромному количеству людей? Изъян можно было бы поискать в конструкции Московского царствующего дома, но у него не было никакого проекта, он создавался столетиями, каждое из которых привносило колорит своего стиля. Так и получилось многоцветье порядков, обычаев, национальностей и, даже, самих одежд людей, присущее Русскому государству перед самой Смутой. Не случайно, что тогда уже существовал Храм Покрова-на-Рву (Василия Блаженного) на Красной площади в Москве, показывая в своем замысле, какое единство многообразия составляла Московская Русь.

Трагический перелом, исказивший это первоначальное движение к строительству порядка, основанного на сохранении земской самобытности, видят в опричнине. В общих чертах известно, что тогда происходило разделение Русского государства на две части — опричную и дворовую. Во главе одной встал сам царь Иван Грозный, а во главе другой поставлены были управлять бояре, от которых царь уехал в свою новую опричную столицу — Александрову слободу, окружив себя верными опричниками. Дела этого нового воинства заставили переосмыслить их черные костюмы и символику верности государю — притороченные к седлу отрезанные собачьи головы. Вместо псов, грызущих «государеву измену», в них стали видеть кромешников, адово воинство, наводящее ужас своими казнями и бессудными расправами. Культурно-исторический образ опричника тоже оказался весьма востребованным от исторического романа «Князь Серебряный» А.К. Толстого до фильма «Иван Грозный» С.М. Эйзенштейна. В середине XX века родилась вообще немыслимая идея о прогрессивном войске опричников, решавшем задачу борьбы с боярскими изменами. Чаще всего и до революции, и в советское время, на опричнину смотрели именно с точки зрения борьбы дворянства и боярства. Понимание того, что не всякую цену можно и нужно платить за желанный прогресс, пришло позднее.

Назначение опричнины выяснилось тогда, когда начались переселения людей из одних уездов в другие. В указе об учреждении опричнины в декабре 1565 года говорилось, что все делалось для того, чтобы создать Опричный двор: «А учинити государю у себя в опришнине князей, и дворян, и детей боярских, дворовых и городовых 1000 голов; и поместья им подавал в тех городех с одново (т. е. вместе — В.К.), которые юроды поймал в оприишину; а вотчинников и помещиков, которым не быть в опришнине, велел из тех городов вывести и подавати земли велел в то место в ыных юродех, понеже оприишину повеле учинити себе особно»^[1]. На смотры во взятых в опричнину уездах, обязаны были явиться местные князья и дети боярские — потомки бояр и дворян прежних великих князей. Тем самым был нанесен удар по сохранявшимся территориальным связям служилых людей. До опричнины, например, суздальский или ростовский князь сохранял земли в уездах и волостях, связанных с его родовым прозванием. После того, как его выселяли в другой уезд или отправляли еще дальше, в «казанскую ссылку», он утрачивал свою родовую вотчину и получал взамен землю в «дворовой» части страны, там где ему было указано царем Иваном Грозным. Однако не все прежние удельные князья потеряли сразу свои земли, например, князья