========== Сражение Драко Малфоя ==========

Сейчас.

***

— Да, да-а, да-а-а!

Это не был возглас радости или эйфории. Это было больше похоже на утробное злое рычание. Да, определённо злое.

Драко был чертовски зол. Он был в бешенстве. Практически на грани. Всю свою ярость он вкладывал в грубые резкие движения, врезаясь, вонзаясь, вбиваясь в её горячее тело. Выбивая из неё весь воздух, выколачивая всю дурь из её лохматой головы.

Он сжимал её тазовые косточки чертовски сильно, удерживая девичьи бедра на краю этого огромного стола, намеренно причиняя боль, которая тонула в океане наслаждения.

— Ненавижу тебя за это! — Драко надрывно прохрипел, сильно схватив её за волосы, разворачивая лицом к себе. Она не смотрела. Закатив в наслаждении глаза, она тяжело дышала, едва сдерживая стоны.

Сильнее. Ещё сильнее! Пусть задохнется в экстазе.

Она схватила его за шею, притягивая к себе, прижимаясь ближе, грудью к груди, кожа к коже. Она искала его губы, блуждая рваными поцелуями по лицу. И он помог ей. Он впился в неё злым поцелуем, проникая глубоко, кусая, не давая нормально вздохнуть.

Это был не секс. Это было чёртово сражение! Война! И он не намерен был сдаваться ей. Не в этот раз. Она должна капитулировать сама. Добровольно. Или он заставит. Не важно. Он не оставит ей выбора. Она сложит оружие. Или плен, или белый флаг. Третьего не дано.

— Смотри. На меня, — его голос вибрировал от напряжения и едва контролируемой магии, что угрожала взорвать к гребаной матери всё вокруг в радиусе нескольких десятков метров. — Грейнджер! — он грубо ухватил её за подбородок, царапая ногтями линию скул. Она помотала головой, зажмуриваясь сильнее. Волосы от резкого движения налипли на шею. Драко опустил ладонь, откидывая влажные кудри, и прихватил пальцами девичье горло. Он почувствовал, как под его ладонью она нервно сглотнула. Чуть сильнее сжав тонкую шею, он подумал, что мог бы легко задушить её. Если бы захотел.

— Посмотри на меня.

И в этот раз, это прозвучало мягко, почти умоляюще. Словно от этой просьбы зависела его жизнь, пустая и пресная.

И она посмотрела.

Распахнула свои невозможные глаза.

И это была катастрофа! Тотальная. Необратимая. Это было крушение его гребаного мира, на руинах которого он строил новый. Вместе с ней.

Драко буквально задохнулся от навалившегося на него чувства восхищения ею. Она глядела не моргая, смотрела прямо в душу, отважно забираясь всё выше на самый пик его ледяного сердца, вколачивая в вечную мерзлоту свой флаг.

Драко резко подхватил её под бедра и приподнял, насаживая на себя ещё сильнее, до самого основания. Под несдержанный женский вскрик он оперся ладонью на столешницу и потянул Гермиону ближе к середине, забираясь коленями на стол, не выходя из неё. Щелчок пальцами, и вся посуда с оглушительным звоном слетела на пол.

Гермиона ощутила спиной прохладу гладкой древесины, и на крохотное мгновение её охватил стыд от того, чем она сейчас занималась и главное, в каком месте. Но с возросшей силой несдержанные толчки мгновенно развеяли все мысли в её голове, оставляя после себя густое марево неистового желания.

Малфой навис над ней, упираясь мокрым лбом в её шею. У него практически не было больше сил сдерживаться, он набирал бешеный темп, выбивая из её горла влажные всхлипы.

Внезапно её крепкие ноги сильно сжали мужские бедра, и, резко перекатившись, Гермиона припечатала Драко лопатками к столу. Молниеносно взяв бешеный темп, она глубоко застонала, откинув голову назад и сжимая ладонями вздымающуюся грудь. Она возвышалась над ним, как дикая воительница. И Драко уже не понимал, как самому не сдаться в плен этой неистовой женщине. Он поднялся на локтях, откинул её руки от её же груди и припал к ней губами, вылизывая нежные полушария, прихватывая и засасывая по очереди возбужденные вершины.

Он начал помогать ей, вскидывая бедра навстречу, врезаясь глубже в её разгоряченную и истекающую плоть. Она впилась своими пальчиками в его плечи, заставив откинуться спиной обратно на стол. Вонзила ногти глубоко в кожу и застонала, глубоко, несдержанно. Её влажные от невероятной духоты волосы липли к шее и губам. И в этот момент она была невыносимо прекрасна. Её глаза горели ярче и опаснее Адского Пламени, и ему было совершенно не страшно сгореть в нём. Он возродится, словно феникс из пепла, призванный её голосом, зовом её сердца, воскрешëнный магией её любви.

Его движения стали быстрее, жёстче, он чувствовал, что она уже близко, и хотел, нет, он жаждал финишировать с ней вместе. Чтобы стать ещё ближе. Забраться под кожу. Просочиться в лёгкие. Чтобы задушить ту ярость, что плескалась в нём.

Она закатила глаза и замерла, а потом взорвалась на тысячи пульсирующих осколков, захлебнулась в удовольствии, забирая его вслед за собой.

Что это было? Не иначе как безумие.

Кто выиграл в этом сражении? Похоже ничья…

========== Издевательство Гермионы Грейнджер ==========

За 8 месяцев до этого.

***

Весна принесла Драко интересный поворот в его жизни. Нет, правда, он не ожидал. Честно.

Почти полтора года он жил и работал в Норвегии. Перед последним курсом в Академии высших магических искусств Великобритании ему предложили завершить образование в другой стране и стажироваться в университете чародейства и волшебства в Осло. Получив диплом, он занялся исследовательской деятельностью при учебном заведении, разрабатывая систему диагностических рун и заклинаний для обезвреживания темно-магических артефактов, и был на хорошем счету у руководства. И до второго марта его ни разу не посещала мысль вернуться на туманный Альбион, который он всю свою жизнь называл домом. Он давно уже смирился, что в Англии его никто и ничто не ждёт. Всеми его активами и недвижимостью управлял доверенный человек, еженедельно мучавший несчастных сов, присылая огромные свитки с отчётами. Драко их практически не читал. Ему было не интересно. Он всё своё время и силы посвящал науке, порой забывая о том, чтобы поесть и выйти на улицу.

Он едва ли замечал активные подкаты со стороны женской половины преподавательского состава. Бесконечные письма, открытки, журавлики с любовными посланиями один за другим отправлялись в мусорное ведро, даже не будучи прочитанными. Они его уже даже не забавляли. Просто раздражали.