проходит день, другой. Он не пьет, не ест, и тогда уже арестанты оставляют его в покое. «Спит», — говорят они. Они знают, что означает такой сон. На третий день несчастного перевозят в тюремную больницу.
Иной же, придя в себя, подвигается ближе к нарам, боязливо оглядываясь. С опаской он становится около нар. Тут к нему подходит кто-либо из «шпаны», спрашивает, почему он держит руку около живота и не положит шапки. Смешавшись, новичок объясняет наивно, что нет шнурка. Тогда ему предлагают купить шнурок или даже за деньги предлагают переменить шаровары. Если он может заплатить и «шпана» узнает, что в конторе остались его деньги или что у него есть в городе родственники, жена, которые ему принесут деньги, новичку сейчас же дадут место на наре, и при желании он может приобрести и другую шинель, а старую подстелить на наре, купить чайник и т. д. Иному арестант предлагает поместиться около него, затем дает любезно чашку чаю, скручивает ему папиросу и т. д. Новичок рад доброму человеку, думает, что он питает к нему участие, сочувствует ему, угощает и бывает весьма неприятно разочарован, когда добрый человек затем начинает требовать от него плату за чай, за папиросу и за место, которое он ему якобы уступил.
Если постепенно «шпана» удовлетворится поведением нового товарища и он им понравится, все пойдет хорошо. Скоро он сделается своим человеком, «сблатуется», и из него выйдет заправский арестант. К новичку, который и денег мало имеет, и вообще выглядит «жиганом», подойдет, бывало, арестант и начнет расспрашивать, кто его отец, мать, имеет ли жену, что он украл и т. д. в этом роде. Иной все рассказывает откровенно, не скрывает, и его с интересом слушают, советуют, разбирают дело. Другой же начнет божиться, клянется, крестится и отказывается, как он делал это в участке, что он не крал, он невиновен, он честный человек и т. д. Ужасно не любят таких субъектов арестанты. Хлопнут его раз, другой по физиономии и начинают ругать. «Ты что это, с судебным следователем разговариваешь? — говорят обидчиво опешившему от неожиданности арестанту. — Раз ты честный человек, чего ты сюда пришел, здесь нет честных людей!» И снова начинается потасовка.
— Я вор, я украл! — кричит уже «честный человек». — Я боялся только вам сказать, чтобы вы не передали кому-нибудь.
— А, так ты что же это, с… имеешь дела, разве я сука? — и арестант опять начинает бить совершенно растерявшегося беднягу.
Несмотря на то, что многочисленное население тюрьмы обречено на бездействие и скуку, человеческая натура, стремящаяся к деятельности и труду, проявляется и здесь. Арестанты сами себе создают работу, и, хотя их труд большею частью непроизводителен и бесполезен, они тратят на него много сил и времени, которых у них вследствие особого положения более чем достаточно. Они применяют их к чему только возможно, дабы чем-нибудь заполнить свою жизнь, уйти от скуки и тоски, которая заедает их. В тюрьме можно наблюдать много очень способных по натуре людей, ставших на ложный путь, еще более очищенный для них этой же самой тюрьмой. Здесь есть немало людей, трудившихся на свободе до преступления в поте лица своего и после своего греха перед обществом не потерявших этой способности. Для них возможен был бы этот труд и дальше, если бы не тюрьма, которая отучает от труда и приучает к лени, бездействию, отвращению к труду навсегда.
Человеческие силы, к которым теряется уважение, тратятся на пустяки, не стоящие стольких трудов, стараний и времени. Люди растрачивают свою энергию без нужды лишь вследствие потребности утилизировать ее на что-нибудь без всякого определенного и серьезного результата, как белка в клетке. И вот арестанты, например, татуируют себя; в тюрьме можно увидеть людей с такой татуировкой на всем теле, что хоть сейчас его в любой музей — показывать за деньги. На татуировки тратится масса времени и стараний, и производится она в тюрьме положительно художественно, всеми цветами. Целые картины можно увидеть на груди и спине арестанта: корабли, флаги, огромные якоря, гербы, имена, фамилии, пословицы, молитвы и т. д.
Затем, тот, кто бывал когда-либо на тюремной выставке, мог наблюдать массу вещей, вышедших из рук заключенных, и, по всей вероятности, удивлялся тщательной работе, тонкой отделке деталей и не мог не констатировать добросовестности, с какой арестанты относились к своей задаче. Самая традиционная и общеизвестная работа арестантов — это изделия из мякиша черного хлеба. Статуэтки, трубки, шкатулки, подсвечники, пресс-папье и другие вещи удивительно искусно делают из этого материала заключенные, и неоднократно подобные изделия обращали на себя всеобщее внимание. Арестанты могут адски и терпеливо по месяцам трудиться, например, над изготовлением казенной печати для фальшивого паспорта. Для этого медный пятак долго трется об камень, пока не исчезнет чеканка и получится гладкий медный кружок. Затем уже на этом кружке иголкой делается контур печати какой-либо мещанской управы или волостного правления, по копии с настоящего паспорта, и затем уже этой же иголкой гравируется печать. Можно себе представить, каким усердием и терпением должен обладать человек, просиживая несколько месяцев над такой кропотливой работой.
Обладая такой поддельной печатью, тюрьма уже изготовляет «липовые очки», т. е. фальшивые паспорта, так как теперь вся остановка за казенной печатью. Паспортных же чистых бланков в каждой тюрьме сколько угодно, там всегда есть запас их, ведь их крадут много в России. Также в редкой тюрьме не изготовлялись фальшивые монеты самым примитивным образом. Выливают из гипса форму и отливают рубли и полтинники.
А сколько времени, например, посвящают иногда арестанты ловле клопов, когда они уже очень сильно им досаждают. Несколько человек посвящают этому занятию целые ночи и часто на долгое время освобождаются от обилия этих насекомых, неразлучных с тюрьмой. Нередко в тюрьме можно заметить какие-то пятна, которыми полны тюремные стены. Пятна эти доказывают бывшую охоту на клопов. Арестанты для избавления от них ковыряют в стенах массу небольших отверстий и тушат затем огонь. Клопы выползают из нар на стены и затем камера сразу освещается. Испуганные светом насекомые сейчас же прячутся и, конечно, прежде всего заползают в эти отверстия в стенах. Тогда следящие за бегством насекомых арестанты немедленно замазывают отверстия мякишем черного хлеба и насекомые таким образом замуровываются.
Среди арестантов также очень часто находятся охотники тратить время и труд на выделку крысиных шкурок — для того, чтобы после недельной работы показать их товарищам, посмеяться и затем выбросить.