происходило, — дело личное. Оказалось, что приватность была недоступной роскошью.

Это была плохая новость. А хорошая состояла в том, что в профиле Лауры Мартинес были значки предыдущих отношений, но актуальных на данный момент не было. И данные о детях там тоже не значились.

Тут можно было думать о том, чтобы начинать действовать.

2

2.

— Ну, что ж, считаем, что у нас была спокойная смена, — сказал капитан Дэвис. Высокий, с изрядным брюшком и выбритой головой, он, думала каждый раз, глядя на него, Лаура Мартинес, был воплощением начальственной уверенности в себе. К тому же, начальнику полицейского участка не обязательно было беседовать с патрульными после каждой смены. Но капитан хотел быть в курсе всего, что происходит на вверенной территории, да и действия подчинённых контролировать. — Всего один семейный скандал… Чем там закончилось?

— Нам сообщили соседи, сэр. — Патрульный офицер Хансон пожал плечами. — Получив вызов, мы с Деркеном встретились на месте, поднялись, позвонили… Обычная ссора и крики, никакого насилия. Помирили, внесли факт в базу и разъехались. По моему мнению, те, кто нас вызвал … просто слегка перегнули палку. Там не было никакой опасности.

— Будем надеяться, Хансон, будем надеяться. — Факт, что семейный скандал попал в базу данных полиции, означал, что за этой семьёй какое-то время будут пристально наблюдать. — По-твоему, какова причина? Они были пьяны?

— Нет, сэр. И дело не в финансах. Просто … психологическое напряжение. Мужчина мне показался … темпераментным, сэр.

— Понятно. Кто-нибудь ещё заметил что-то … необычное во время патрулирования?

— Необычный рисунок, сэр, — ответил старший патрульный офицер Кранц. — На той длинной стене на двадцатой аллее.

— Необычный? И что же там?

— Вот, посмотрите сами, сэр. — Кранц показал капитану фотографию на экране служебного смартфона. Тот недоуменно пожал плечами:

— В каком смысле — «что останется после нас?»? В общем, спасибо за бдительность, Кранц. Сбрось фото в базу, я передам эту информацию в контрольный отдел. Мартинес, что это за проверка была ближе к концу смены?

Данные каждого, кого идентифицировал патрульный офицер, немедленно фиксировались системой. Официально считалось, что на случай нападения, хотя случаев таких не было уже очень давно. Начальники вроде Дэвиса использовали эти данные, чтобы контролировать каждый шаг своих офицеров.

— Одинокий мужчина ехал по парку на велосипеде, сэр. Я решила его догнать и проверить … насчёт того, не имеет ли он отношения к делу нашего друга. Сами знаете, тому самое время … что-нибудь предпринять. Но это оказался всего лишь инженер, возвращающийся с ночной смены. Разумеется, я проверила, где он работает, и, действительно, он ехал именно оттуда, так что ничего подозрительного. К тому же, на … нашего друга он непохож.

— Да, вероятнее всего, — кивнул начальник. — Сомневаюсь, что это окажется тот, кто постоянно работает. — Он улыбнулся. — Сил не хватит. Ну, а что бы ты делала, если бы это оказался он? Неужели … до такой степени хочешь сделать карьеру?

— Наш друг ни разу не нападал на полицейских, сэр, — пожала плечами Лаура. — Я надеюсь … что когда-нибудь идентификация полицейским при привязке ко времени и месту позволят вычислить его. — На замечание начальника по поводу карьеризма она решила не реагировать, сохранив деловой тон.

— Может быть, может быть… Этот Хенриксон не проявлял недовольства проверкой?

— Нет, сэр. Разговаривал спокойно. Только удивился, что мне видна, в том числе, его медицинская информация.

— Смотри … это, наверно, неспроста! — сказал с места патрульный офицер Хашим. На лице его была характерная улыбка. Лаура предпочла не отвечать на эту реплику, а капитан посмотрел на подчинённого неодобрительно. Потом взглянул на отметку времени на информационном экране на стене и сказал:

— Ну, что ж, всё на сегодня. Все помнят, что завтра у вас выходной? — В комнате раздались смешки. — Чтобы я никого из вас на работе не видел! И желаю хорошо отдохнуть.

Он вышел из комнаты и направился в сво й кабинет. Полицейские тоже потянулись к выходу. Кто-то направился в раздевалку, чтобы снять форму, и отправляться домой в обычной одежде, кто-то предпочитал переодеваться уже дома. К таким относилась и Мартинес, которая жила недалеко, через два дома от участка. Квартиру она выбирала с таким расчётом, чтобы было удобнее как раз для работы. Из участка они выходили вдвоём с Элеонорой Си, патрульным сержантом и почти подругой, хотя та и была старше по званию и должности.

— Ну, что, время отдохнуть, действительно, будет, — сказала Лаура.

— А то я не знаю, что ты будешь изнурять себя и дальше! — рассмеялась Элеонора. Пристрастие офицера Мартинес к тренировкам было темой шуток в участке, впрочем, доброжелательных. Теперь на улице ярко светило солнце, и обе надели солнцезащитные очки. Они скрывали верхнюю часть лица, и теперь не был заметен азиатский разрез глаз Элеоноры. — Как будто тебе работы мало…

— Это для работы и нужно. Да и чем мне ещё заниматься?

— Неужели не найдёшь..? Ну, как знаешь. Пока…

И сержант повернула налево, к трамвайной остановке, — ей нужно было ещё доехать до дома. Форму она носила по дороге на службу и домой неспроста, — так ей было спокойнее. А Лаура пошла прямо, и скоро оказалась перед раздвижными дверями дома, где находилась её квартира. Система безопасности идентифицировала её и открыла двери, допустив внутрь.

Что имели в виду Хашим, а потом Элеонора? — подумала она, поднимаясь на лифте. И почему..? Следующей мыслью было, что сейчас, вернувшись с работы, она … будет совершать допустимое для полицейского нарушение закона. Ну, и чёрт с ним. Но что же это за дела, что для возможности нормально работать — приходится так вот нарушать..?

Сейчас ей нужно было решить, что делать… Нет, не по службе. Хотя информация и была получена на службе, можно сказать, случайно.

Ян Хенриксон. Вроде бы — обычная встреча, обычная проверка на улице. Полицейский, который не интересуется ничем, кроме службы, так и посчитал бы. Что касается Лауры Мартинес, у неё был и другой интерес, — если это можно было так назвать. Каждый полицейский проходил подготовку, в ходе которой получал знания по психологии, — это было необходимо для работы с людьми. Но Лаура дополняла эти знания собственными методами анализа. Итак, что она может сказать об этом Яне Хенриксоне? Что она может доложить?

Консервативен. Носит идентификатор в виде кольца на пальце вместо вшитого под кожу. Хотя это не запрещено, —