Наталья Дорофеева Мой вечный раб

Порой, то, что нам кажется таким очевидным,

является, целиком и полностью, ложью.

Единственная возможность не допустить ошибку — узнать истину до начала своих действий.

I

Смех, шум и хлопот в ладоши наполнили трактир «Скала». Все смотрели на темноволосого мужчину с ухмылкой на лице. Некоторые пьяницы настолько развеселились, что еще долго не могли перестать хохотать.

— Мерзкая потаскуха! — завопил от удара в пах мужчина, который еще недавно чувствовал свое превосходство, и смех раздался с еще большей силой вокруг него.

Данное высказывание относилось к молодой девушке с огненными рыжими волосами. Ее звали Элизабет Гранд-де-Лони. Она была из высшего общества и единственной дочерью самого влиятельного дворянина королевства Регно, однако, здесь в трактире все знали ее, как «Эли — мстительница разврату!»

Эли каждый вечер приходила в «Скалу» (никто не знал происхождение этого названия) выбирала кого-нибудь из мужчин, соблазняла его, а потом, когда наступало время идти в «комнату отдыха», чтобы дать ему то, чего он так желал, соблазнительница вставала и со всей силы пинала развратника между ног. Каждый в трактире испробовал на себе маленькую женскую месть. Именно поэтому все знали Эли и, по-своему, боялись ее. Кроме того, не для кого не было тайной, запрятанный в чулках нож и отличное владение искусством рукопашного боя. Разумеется, Элизабет также превосходно ездила верхом и с детства занималась фехтованием, но этого пьяницы уже никак не могли знать.

Элизабет всегда ненавидела мужчин за их желание овладеть женщиной и тут же забыть о ней. Да и как они могли вспомнить, если большинство даже не интересовались, как ее зовут, и кто она такая. «Этих животных интересует только секс!» — очень часто говорила она себе. Сама Эли была очень красива по своей природе: яркий цвет волос всегда привлекал внимание окружающих; на лицо она была милой и очаровательной; фигура была ее главным достоинством: округлая грудь третьего размера, аппетитная попка и тонкая талия не оставляли равнодушным ни одного мужчину (а иногда и женщину). Девушка пользовалась этим и наказывала противоположный пол. Вот и сейчас, она наслаждалась жалкой скривленной гримасой темноволосого мужлана, который всячески оскорблял ее уже несколько минут. Эли только улыбалась и высокомерно смотрела на бедолагу, затем повернулась к выходу и молча покинула заведение. Она всегда так делала, не видев смысла что-то говорить, наблюдая, как ловелас становится размазней.

Дойдя до опушки, где Элизабет привязала свою лошадь Луну, она забралась без труда в седло и отправилась домой ее любимой узкой тропой. Она, как всегда, успела к ужину и в достойном для барышни виде зашла в столовую, сев рядом с матерью. Отец улыбнулся и произнес:

— Ты выглядишь счастливой. Не влюбилась ли?

— Нет, папа, просто сегодня я преподала урок еще одному грешнику, — ответила Элизабет с улыбкой.

— Вот и хорошо, что твое сердце свободно, — как часто бывало, после слова «НЕТ» отец ее дальше не слушал. Он ждал этого ответа и был рад его получить.

Элизабет уже с тринадцати лет знала, что настанет день, когда папа придет к ней и скажет о скором замужестве за человека, деньги и власть которого важны для их семьи. Поэтому, когда все девушки мечтали о великой любви, Эли решила не питать себя иллюзиями и ждала своей участи — «жены по расчету». Сейчас она посмотрела внимательно на отца и поняла, что этот день настал. Осталось услышать свой приговор. Мама смотрела на дочь с украдкой, но ничего не сказав, продолжила ужинать.

Когда Эли доедала куриную ножку и взглядом добралась до ягодного пирога, отец положил кухонные приборы на белоснежную скатерть и обратился к дочери:

— Надо поговорить.

Элизабет подумала: «Началось». Она подняла глаза, посмотрела на отца и, взяв тарелку с кусочком аппетитного десерта, спросила родителей: «Ну, и кто он? Он хоть красивый?»

— Кто? — удивленно спросил отец.

— Мой будущий муж.

Отец посмотрел на жену с упреком.

— Это не я ей сказала, — оправдывалась испуганная мать.

Эли в защиту матери сказала:

— Папа, мне через две недели семнадцать. Возраст, когда молодых девушек выдают за муж. Мама тут ни при чем. Так, кто он?

— И ты не против? — спросил отец, не скрывая волнения.

— Разве у меня есть выбор? — не смотря на родителей, ответила дочь, потому что все внимание отнимал пирог.

— Ты познакомишься с ним на своем дне рождении. Его зовут Ричард Уэнский II.

— Двоюродный брат наследника престола?

— Именно! — с улыбкой и удовлетворением отец посмотрел на дочь.

— Понятно. Ну, спасибо за ужин! Спокойной ночи, — Эли поцеловала родителей и ушла в свою комнату.

— И, что это все? Неужели ей настолько все равно? — слегка озадаченно Вильгельм посмотрел на свою жену Лаури.

— Дорогой, а чего ты ожидал? Элизабет не станет задавать тебе миллион вопросов о человеке, которого никто не видел, кроме королевской семьи.

— Мне сказали, что он умен, красив и БОГАТ конечно же, — с гордостью произнес Вильгельм, как будто речь шла о нем, а не о другом человеке.

— Не приставай к дочери с этим вопросом, хорошо? Она и так все знает, — Лаури посмотрела на мужа проникновенно и с теплотой в глазах.

— Обещаю не поднимать этот вопрос до дня их знакомства, — немного с грустью ответил Вильгельм.

Мать Элизабет поцеловала мужа и продолжила ужинать. Хозяин дома о чем-то задумался на мгновение и тоже взялся за еду.

Эли переоделась, легла в постель и, перед тем как заснуть, прочла около сотни страниц о мифологии. Ей было настолько безразлично, кто будет ее муж, что она даже не терзалась вопросами, какой он и насколько красив. Единственное, чего ей хотелось, так это не знать о его похождениях к другим женщинам, потому что она презирала таких мужчин. Если жена презирает своего мужа, то спокойной семейной жизни, основанной на уважении друг к другу, точно не будет. Она считала правильным уважать человека, который выполняет волю родителей с достоинством и благодарностью за подаренную ими жизнь. Это мнение сложилось у Элизабет в пятнадцать лет. Тогда у нее появилась веская причина запрещать себе мечтать о принце на белом коне, как все девушки ее возраста. Быть ответственной и выйти за муж, когда ее попросят, и за кого попросят, девушка считала своим долгом. Она убедила себя в этом и теперь лежала в своей шелковой постели, засыпая думая не о будущем замужестве, а об очередном развратнике, которому она завтра преподаст урок.

II

Элизабет