спросил:

– Ну что, ребят, уже думали кого хотели бы убить?

– Начальника-урода, – со злобой проговорил Сёма. – Или хотя бы его зама. Оба такие мудаки!

– О, а я бы тещу грохнул! – проговорил воодушевленно Рома – он был единственным женатым в нашей компании, и отношения с семьей жены не задались у него с первого дня.

– А ты, Тема? – весело спросил Андрей

– Что я? – удивленно спросил я.

– Как что? Кого бы завалил?

– Да никого…

–Да брось тебе, свои люди, никому не расскажем, – поддержал Сёма, глупо хихикнув.

–Вы серьезно? Закон ещё не приняли, а уже думаете, как кого убивать будете?

– Да брось ты, – попытался сбавить мой пыл Андрей.

– Да, Артем, чего ты такой душнила? – сказал Рома.

–Душнила? А может вы и правда можете кого-то угробить?! – Я разошелся не на шутку. – Может меня убьете? А? Чего вы? Вам же просто?! Вон, тещ своих готовы резать, начальников стрелять!

– Тема, ты чего? – удивленно произнес Андрей.

– Да ничего. – Сказал я, поднимаясь из-за стола. – Ну вас, головы дурные!

В расстройстве я побрел домой. Наверное, стоило вызвать такси, но испорченное настроение и выпитое пиво требовало пешей прогулки. Я злился на своих друзей, злился на их рассуждения. Даже если это и были пьяные шутки, то я совершенно был не рад слышать их от дорогих мне людей.

Я размышлял о сегодняшнем дне. Мысли вновь и вновь возвращались к проклятому Дню убийств. Интересно, а что буду делать я в этот день? Наверное, как и всегда, пойду на работу, если её не отменят. А если отменят, то посижу дома. А если вдруг выйду на улицу, и кто-то на меня нападет, смогу ли я отбиться? А если смогу и представится возможность добить нападавшего, что тогда? Воспользуюсь ли я ей? Ведь напавший однозначно хотел меня убить. Почему я не могу поступить также? Да и вообще, смогу ли я убить человека? Пускай не нападавшего, а того, кто действительно этого заслуживает. А с другой стороны, кто я такой, чтобы решать такие вопросы? Не я его породил… Но ведь я могу закончить его жизнь…

Размышляя, я прошел мимо ларька, где продавали шаурму. Он стоит тут довольно давно, и иногда, когда времени совсем не было, я сюда захаживал, беря аппетитный сверток. Но недавно, после одного из таких, я отравился. Да так сильно, что в один момент уже подумывал, что Лене придется меня хоронить. Что ж, я все ещё жив, а дорогу к ларьку забыл как страшный сон. Там всегда работает один единственный повар, и, если подумать, то именно он меня чуть и не отправил на тот свет. То есть буквально чуть не убил. А теперь будет день, когда убивать можно открыто. Стоит ли мне ему мстить? Мстить за себя, за других отравившихся… Наверняка ведь он будет работать в этот самый день. Будет стоять, крутить свертки… И тут появляюсь я и прекращаю его бесконечную работу.

Я всё думал и думал, проходя мимо домов, небольших тенистых аллеек, мимо лавок с бомжами. Бездомных мне стало искренне жаль – кто же им объяснит, что в этот день их будут убивать на вполне законных основаниях? А в том, что именно они станут первыми жертвами, я не сомневался. Знаю ведь, какое отношение к этим несчастным, не все им сочувствуют, а многочисленные случаи расправ, периодически всплывающие в новостях, лишь подтверждают мои мысли.

Так, незаметно для себя, я оказался у дома. У моего подъезда стоял подросток. Он курил, чуть пошатываясь на пьяных ногах. Из его телефона играла какая-то модная, раздражающая мелодия. Проходя мимо, бывший ребенок громко сплюнул на землю, чем вызвал во мне приступ жуткого раздражения. Все ходим по этой земле, по этой дороге, так зачем же гадить, где живешь сам, где обитают твои близкие? Почему ему никто этого не рассказал? Почему его никто не научил этому взаимному уважению? Быть может, в этот день такие как он и будут убиты? Убиты за отсутствие воспитания, за отсутствие уважения к людям вокруг, за то, что они не умеют жить в обществе. Но что-то подсказывало, что именно такие и будут убивать. Я вошел в подъезд и уже через пять минут лежал рядом с Леной в кровати. Уснул совершенно ни о чем не думая.

3

Утро было солнечным, легким. Выпитое пиво никак не сказалось на моем состоянии и свой день я начал с приподнятым настроением. Лены рядом не оказалось, должно быть делает завтрак или ещё что-то. Чуть полежав, я поднялся и отправился на кухню, откуда доносился шум телевизора. Странно, Лена никогда его не смотрела…

Войдя в светлую комнату, я увидел свою девушку, завороженно следящей за ведущим, важно рассиживающим в костюме и что-то рассказывающим про вчерашние события.

– И когда это ты успела постареть? – пошутил я.

– Тихо! Сейчас начнется! – резко оборвала Лена.

Что ж, это было достаточно грубо, я уже хотел было как-то съязвить, но тут ведущий начал рассказывать про принятие в первом чтении закона об организации «Дня открытых убийств». От этих слов всё внутри похолодело. Если это действительно была шутка, то она затянулась. Дальше мужчина в костюме зачитал основные положение, которые ещё вчера называла Лена. В конце он добавил, что под государственной защитой также остаются работники транспортных систем, находящиеся на работе в этот день. Похожая защита распространялась на чиновников, находящихся на рабочем месте.

– …дата «Дня открытых убийств» будет объявлена позже, – закончил свою речь ведущий. – а теперь к новостям спорта…

– Видишь?! – чуть ли не закричала Лена, вскинув руки. – Я же тебе говорила! А ты не верил.

– Все равно, чушь какая-то получается, – проговорил я, всерьез задумываясь о предстоящем деле. – Как думаешь, зачем они это устраивают?

– По телевизору сказали, что это устраивается для решения скопившихся социальных проблем и для обнаружение замороженных социальных конфликтов.

– Какая-то размытая формулировка, – протянул я в ответ. – Впрочем, как всегда.

Потом мы ели, разговаривали на какие-то отвлеченные темы, строили планы на будущее. Днем мы, как и планировали, пошли в кино. В общем, день проходил как обычно. Лишь вечером, когда мы уже сели ужинать, девушка включила телевизор. Недолго пощелкав, остановилась на передаче, где высокомерный ведущий в течение часа рассуждал о случившемся за неделю. Я вновь удивился тому, что мы, вместо какого-нибудь ролика, сериала или фильма, вынуждены смотреть на эти противные лица из телеэкрана. Но на все мои протесты Лена отмахивалась, не давая переключить канал или выключить телевизор.

Наконец, обсудив ситуацию в соседней стране и успев прокомментировать выборы на другом конце планеты, надменный ведущий с восторгом стал рассказывать о новой правительственной инициативе, общими словами расписывая преимущества от «Дня открытых убийств». С упоением перечислял все случаи,