благодарен, – спокойно ответил Таштультим и сел, чему-то улыбаясь. – А теперь, дорогой доктор, попрошу ваши записи, – сказал Таштультим и резким движением вытащил из рук Василия Николаевича блокнот, после чего вырвал листы, смял их и бросил над головой.
– Что вы делаете?! – воскликнул Василий Николаевич и с ужасом заметил, что глаза пациента стали золотыми.
– Это конфиденциальная информация, доктор. Не хотите же вы скандал с общественностью за нарушение соответствующего закона? Тьфу, как вычурно! Даже слов других не знает, – добавил он.
– Постойте! – Василий Николаевич придержал дверь, когда Таштультим приблизился к ней. – Погодите! А если я предложу вам сотрудничать? Мы вместе опубликуем научный труд. Мы станем знаменитее, чем Фрейд и Юнг! – с воодушевлением сказал он, всей душой надеясь на согласие.
Таштультим Таштультимович рассмеялся и похлопал доктора по плечу.
– Какой же вы дурень! Неужели ничего не поняли? Плевать мне на ваш труд, меня ждут собственные труды! Отныне я – творческий человек.
– Но как? Почему это всё возможно? Объясните хоть это.
Василий Николаевич хотел добавить, что тогда он сможет сам написать этот монументальный труд, без его помощи, но не решился и молча замер у двери.
– К чёрту вас и ваши объяснения! – воскликнул Таштультим, но всё-таки добавил: – Не запирайте тени, доктор.
– Прекрасно! "Не запирайте тени”, – повторил он, когда Таштультим вышел. После Василий Николаевич достал диктофон из тумбы, поднял смятую бумагу и прижал к груди эти сокровища. – Назову это так: «Применение философского камня в качестве средства для…» Как бы назвать-то? «…для поиска творческого начала». А само начало будет такое: «Метод разработан в ходе работы с бессознательным посредством активного воображения. Важно отметить, что данный подход имеет как положительные, так и негативные аспекты…»
Василий Николаевич углубился в свой великий труд, ничуть не заботясь о судьбе запертого Таштультима.
Данилка стоял перед открытым холодильником и пытался вспомнить, как он сюда попал. Полки рефрижератора зияли пустотой. Кусок колбасы, огрызок зачерствевшего батона, полупустая литровая банка с чем-то бирюзовым, несколько гвоздей в отсеке для яиц. Мужчина схватил гвозди, пересчитал их дважды. В первый раз насчитал девять штук, во второй раз – сорок два сантиметра. Он старательно протёр каждый гвоздь валенком, выпрямил те, которые были согнуты. Закинул поочерёдно каждый гвоздь в кипящую воду. На стене, где раньше было окно, висел плакат с китайским Киркоровым. Мужчина на постере был похож на стандартного Киркорова, но с узкими, раскосыми глазами. А вместо короны – пылесос, причём не самого лучшего качества. Даня был рад неожиданному китайскому сюрпризу, но без окна было темно и грустно. Он достал из духовки окноискатель и начал прислонять его к шкафам, холодильникам, столам, бутербродам с фиолетовой икрой. Не нашёл. Пришлось искать новое окно в интернете. По цене и качеству приглянулись два варианта. Одно было пластиковым, с видом на томатную фабрику, а второе – деревянное, подгнившее, с десятком слоёв дешёвой белой краски на рамах. Оно открывало вид на заснеженный район с десятками одинаковых панельных домов. – Деревянное, – послышался призрачный протяжный голос. Даниил вздрогнул от неожиданности. Оглянулся по сторонам – никого. Около минуты он сидел, пытаясь понять, что происходит. Зачесалась обратная сторона правого колена. Почесал. Внезапно в голове родились причудливые туманные воспоминания. Точнее, даже не воспоминания, а ощущения от каких-то событий, пережитых ранее. «Голос прав», – необоснованно заключил Даня. Он не понимал, почему сделал такой вывод. Но точно знал, что голос ведёт его в правильном направлении. Скачал из интернета деревянное окно с видом на город, пришпандорил его на стену, а плакат с китайским Киркоровым перевесил на аквариум со скумбрией. Открыл окно нараспашку, выглянул. Частицы морозного воздуха со свистом залетали в ноздри Даниила, чтобы согреться внутри его лёгких. Заснеженный двор. Унылые панельные дома подставляли свои серые бока солнечным лучам. Снежные черви строили в сугробах бесконечные катакомбы. Время от времени они выныривали из-под снега, хватали разбросанные по улицам подстаканники и снова скрывались в лабиринтах своих шахт. – Детская площадка, – вновь проснулся призрачный голос. Даня повиновался. Взглянул на детскую площадку. Скамейка, горка, урна, розовое дымящееся пятно, ещё одна скамейка, карусель, стая гусей… Прошло примерно два с половиной мгновения, и Даниил уже сам прогуливался по вытоптанной тропинке около детской площадки. Дымящимся розовым пятном оказалась прекрасная юная блондинка в розовой курточке. Она покуривала ржавый гвоздь, длиной около пятнадцати сантиметров. Её лицо освещали лучи жёлтого рассветного солнца, отражённые от хромированной поверхности мусорного бака. – Я тут, знаете ли, в некотором роде, прогуливаюсь, – неуверенно пробубнил Даниил, в попытке завязать разговор с незнакомкой. – Я тут, знаете ли, в некотором роде, занимаюсь примерно тем же самым, – ответила блондинка, улыбнулась. Даня улыбнулся в ответ. – Даниил, – сказал он и протянул ей свой дурацкий отросток в виде руки. В то же самое мгновение он начал корить себя. «Почему Даниил? Можно было представиться Даней или Данькой. Попроще. Зачем так официально? Даниил. Не про меня ли было придумано слово «придурок»? Зачем я протянул руку? Это же с мужиками так обычно знакомятся. Нужно убрать руку. Нет, уже поздно, если уберу, это будет ещё глупее. Нет, уберу… Нет, не буду убирать…» – Диана, – ответила девушка и пожала руку мужчины. – Как здорово! Тоже на букву «д»! – с переигранным восторгом протараторил Даня. – Это моя любимая буква! Девушка засмеялась. Её смех подействовал на Даниила как успокоительный укол. Диана бросила окурок гвоздя в сторону мусорки, но промахнулась. Попала в одного из мирно прогуливавшихся гусей. Возмущённая птица прокрякала что-то очень неприличное, встрепенулась. Даня не знал, что сказать. Он никогда раньше не знакомился с девушками на улице. Снова зачесалась обратная сторона правого колена, но он постеснялся чесать при даме. Огляделся, пытаясь найти в окружении повод для беседы. И вдруг сама зима подсказала Даниилу верный путь. – Вы когда-нибудь снеговиков лепили? – спросил он неуверенно. – Лет десять назад, может. – А давайте попробуем! – уже немного увереннее сказал Даниил. – У меня и морковка с собой есть! – добавил он, доставая из кармана надкусанную морковь. Диана снова засмеялась. Скатывать
Снаружи
Данилка стоял перед открытым холодильником и пытался вспомнить, как он сюда попал. Полки рефрижератора зияли пустотой. Кусок колбасы, огрызок зачерствевшего батона, полупустая литровая банка с чем-то бирюзовым, несколько гвоздей в отсеке для яиц. Мужчина схватил гвозди, пересчитал их дважды. В первый раз насчитал девять штук, во второй раз – сорок два сантиметра. Он старательно протёр каждый гвоздь валенком, выпрямил те, которые были согнуты. Закинул поочерёдно каждый гвоздь в кипящую воду. На стене, где раньше было окно, висел плакат с китайским Киркоровым. Мужчина на постере был похож на стандартного Киркорова, но с узкими, раскосыми глазами. А вместо короны – пылесос, причём не самого лучшего качества. Даня был рад неожиданному китайскому сюрпризу, но без окна было темно и грустно. Он достал из духовки окноискатель и начал прислонять его к шкафам, холодильникам, столам, бутербродам с фиолетовой икрой. Не нашёл. Пришлось искать новое окно в интернете. По цене и качеству приглянулись два варианта. Одно было пластиковым, с видом на томатную фабрику, а второе – деревянное, подгнившее, с десятком слоёв дешёвой белой краски на рамах. Оно открывало вид на заснеженный район с десятками одинаковых панельных домов. – Деревянное, – послышался призрачный протяжный голос. Даниил вздрогнул от неожиданности. Оглянулся по сторонам – никого. Около минуты он сидел, пытаясь понять, что происходит. Зачесалась обратная сторона правого колена. Почесал. Внезапно в голове родились причудливые туманные воспоминания. Точнее, даже не воспоминания, а ощущения от каких-то событий, пережитых ранее. «Голос прав», – необоснованно заключил Даня. Он не понимал, почему сделал такой вывод. Но точно знал, что голос ведёт его в правильном направлении. Скачал из интернета деревянное окно с видом на город, пришпандорил его на стену, а плакат с китайским Киркоровым перевесил на аквариум со скумбрией. Открыл окно нараспашку, выглянул. Частицы морозного воздуха со свистом залетали в ноздри Даниила, чтобы согреться внутри его лёгких. Заснеженный двор. Унылые панельные дома подставляли свои серые бока солнечным лучам. Снежные черви строили в сугробах бесконечные катакомбы. Время от времени они выныривали из-под снега, хватали разбросанные по улицам подстаканники и снова скрывались в лабиринтах своих шахт. – Детская площадка, – вновь проснулся призрачный голос. Даня повиновался. Взглянул на детскую площадку. Скамейка, горка, урна, розовое дымящееся пятно, ещё одна скамейка, карусель, стая гусей… Прошло примерно два с половиной мгновения, и Даниил уже сам прогуливался по вытоптанной тропинке около детской площадки. Дымящимся розовым пятном оказалась прекрасная юная блондинка в розовой курточке. Она покуривала ржавый гвоздь, длиной около пятнадцати сантиметров. Её лицо освещали лучи жёлтого рассветного солнца, отражённые от хромированной поверхности мусорного бака. – Я тут, знаете ли, в некотором роде, прогуливаюсь, – неуверенно пробубнил Даниил, в попытке завязать разговор с незнакомкой. – Я тут, знаете ли, в некотором роде, занимаюсь примерно тем же самым, – ответила блондинка, улыбнулась. Даня улыбнулся в ответ. – Даниил, – сказал он и протянул ей свой дурацкий отросток в виде руки. В то же самое мгновение он начал корить себя. «Почему Даниил? Можно было представиться Даней или Данькой. Попроще. Зачем так официально? Даниил. Не про меня ли было придумано слово «придурок»? Зачем я протянул руку? Это же с мужиками так обычно знакомятся. Нужно убрать руку. Нет, уже поздно, если уберу, это будет ещё глупее. Нет, уберу… Нет, не буду убирать…» – Диана, – ответила девушка и пожала руку мужчины. – Как здорово! Тоже на букву «д»! – с переигранным восторгом протараторил Даня. – Это моя любимая буква! Девушка засмеялась. Её смех подействовал на Даниила как успокоительный укол. Диана бросила окурок гвоздя в сторону мусорки, но промахнулась. Попала в одного из мирно прогуливавшихся гусей. Возмущённая птица прокрякала что-то очень неприличное, встрепенулась. Даня не знал, что сказать. Он никогда раньше не знакомился с девушками на улице. Снова зачесалась обратная сторона правого колена, но он постеснялся чесать при даме. Огляделся, пытаясь найти в окружении повод для беседы. И вдруг сама зима подсказала Даниилу верный путь. – Вы когда-нибудь снеговиков лепили? – спросил он неуверенно. – Лет десять назад, может. – А давайте попробуем! – уже немного увереннее сказал Даниил. – У меня и морковка с собой есть! – добавил он, доставая из кармана надкусанную морковь. Диана снова засмеялась. Скатывать