оккупации легионов…

Куратор промолчал.

– Впрочем, я вижу сейчас тебе не до моих проблем. – Антон поник, но через секунду вновь оживился. – А может, ты отправишь меня в Гиады, дабы как следует прочистить мозги Хромому Лайфу?

Он хмыкнул, покрутил головой и озабоченно проворчал:

– Гиадский волчара совсем обезумел. Подумать только, объявил персоной нон грата военного атташе ордена Хранителей!

Мономах наблюдал за мини-спектаклем. Выдержав паузу, он едко заметил:

– А ты прекрасно информирован, нунций с Хаддара.

– Решая галактические проблемы, куратор позабыл – нунций с Хаддара служил в разведке ордена и даже был ее начальником, – парировал Антон. – Поговаривают, в Стратегической Службе существует только одна форма отставки – смерть.

Кошачьим движением он взял с подноса крупную виноградину, подбросил ее и ловко поймал ртом.

– Я, как видишь, еще жив.

Старый воин недовольно поддернул рукава.

– Не паясничай, тебе не идет.

Но Камински словно не услышал его и отправил в рот тем же путем еще одну ягоду.

– Какое тебе дело до моих отношений с Джиакомо Ломбарди! – огрызнулся куратор. – Говори прямо, с чем пришел?

Камински быстро огляделся. Куратор понял его немой вопрос и указал в дальний угол на тускло мерцающий глазок генератора помех.

– Роман, я знаю твою страсть к шахматам и хочу предложить тебе партию.

– Когда-то ты был хорошим игроком… – задумчиво протянул тот. – Что я получу, если выиграю?

– Власть!

«Похоже, ты порядком изголодался по ней за двадцать лет изгнания, Паук». Мономах невольно вспомнил курсантское прозвище Антона.

Мономах не мог точно сказать, обладал ли его гость даром предвидения, но появился он очень вовремя. Именно сейчас обстоятельства загнали куратора в угол, сделали пешкой в чужой игре. Гордость и чувство ответственности подталкивали командующего вооруженными силами ордена к бунту, но опыт подсказывал: для успеха недостаточно только силы. Жестокий, искушенный в закулисной борьбе, жаждущий реванша, Камински мог бы стать полезным союзником.

– Что ты знаешь о вторжении легионов?

– Достаточно. – Взмахом руки Антон обвел комнату и остановил указательный палец напротив голографической карты Доминиона, занимавшей треть стены. – Все это может полететь в тартарары в любой момент!

– Не слишком сгущаешь краски?

Слова Камински пробудили в памяти куратора воспоминания о недавних событиях. Он встал и, пытаясь развеять мрачные картины, прошелся по комнате.

– Многие в ордене не склонны драматизировать ситуацию. – Мономах остановился и испытующе посмотрел на бывшего шефа разведки. – Одной войной больше, одной меньше, какая разница. Человечество привыкло к насилию за свою историю.

– История… – Антон искоса глянул на Мономаха. – Ты имеешь в виду историю или эрзац из школьной программы ордена?

Куратор изогнул бровь.

– Откроем, к примеру, последний шедевр его светлости гроссмейстера – «Откровенные размышления о вере и истории». – Ерничая, Камински водрузил на нос воображаемое пенсне и откашлялся.

– Эпоха заката Галактической Федерации сопровождалась повсеместным укоренением философии воинствующего мракобесия, неконтролируемым развитием технологий и падением общественной морали. Кульминацией процесса стал Ново-Самаркандский джихад и военно-политический коллапс Федерации, – цитировал он по памяти голосом зануды-архивариуса. – Ввергнутое в Войны Распада человечество оказалось у черты, за которой лишь пустота и забвение, и только Иона Гомеш сумел разглядеть истинный путь во мраке хаоса. Глава министерства транспорта и информации Галактической Федерации обратил мысли к Богу. И благодать снизошла на него. Божественное проведение помогло святому Гомешу установить прямой контакт с воплощением сущности Создателя – Интегрированным Интеллектом Сети и основать орден Хранителей. Осененные светом истины, Хранители бескорыстно пекутся о благе человечества, торжестве закона и веры. И да будет участь Сожженной Зоны вечным примером маловерам и врагам нашим… Бла-бла-бла!

Критик желчно воззрился на куратора, словно тот и был автором текста.

– Замечу, подобные, с позволения сказать, научно-просветительские опусы печатаются с одобрения Верховного Капитула миллионными тиражами!

Мономах дипломатично промолчал, предоставляя собеседнику высказаться до конца.

– Поверь мне, это началось не вчера, – жестко продолжил Антон, – но именно теперь деятельность членов Верховного Капитула в целом и его светлости в частности нанесли делу и духу ордена самый ощутимый вред со времени основания.

Куратор впервые уловил искренность в голосе разжалованного магистра.

– Большинство членов капитула никогда не согласятся с тобой. – Мономах глубоко вздохнул и шагнул назад к креслу.

– Кого интересует их мнение? – раздраженно отмахнулся опальный нунций. – Можно отправить меня назад на Хаддар или еще в какую-нибудь дыру, но факт останется фактом. Все, что вы натворили за последние два десятка лет, – полное дерьмо!

Отвыкший от грубых манер куратор недовольно поморщился.

– Погоди! Не перебивай, – почти выкрикнул Антон. – Дай мне закончить, раз уж я начал.

Мономах показал ему открытые ладони: мол, я тебе не мешаю – говори.

– ЮНИТРИСС обеспечивает до девяноста процентов всего транспортного и информационного межзвездного трафика. Любой из малых или больших правителей Доминиона четко понимает: нуль-сеть – кровеносная и нервная система его государства. Нарушение ее деятельности грозит последствиями. За примерами далеко ходить не надо – вот она, Зона Сожженных Миров, у всех на виду!

Камински на секунду умолк.

– Орден контролирует сеть, а значит, обладает властью в Доминионе. Иона Гомеш был гением политики, а не религиозным кликушей. Он понимал: проявление власти способно вызвать лишь неприятие, отторжение и зависть. Гомеш создал орден Хранителей, возложив на него заботу о благе человечества, и стратегическую службу, дабы та, в свою очередь, позаботилась о благе ордена. Методично, день за днем, год за годом, столетие за столетием, мы стоим на страже интересов ордена и не требуем награды. Мы делаем грязную работу. Благодаря нам одежды ордена по-прежнему чисты, как и в день основания.

Мономах невольно коснулся подола своей белой туники. Меж тем Камински продолжил:

– Однако кому-то показалось, что стратегическая служба стала своевольной, кто-то решил, что видит дальше нас и разбирается в механизме управления этим миром лучше нашего. – Он гневно тряхнул головой. – Ладно! Согласен – мы не истина в последней инстанции. Но оглянись вокруг, Роман,