вечность.. Прочесть судьбу Некрасова (судьба поэта в его стихах) как нечто лично тебе причастное, живое, развивающееся в понимании, дает возможность книга Николая Скатова «Некрасов». Закрываешь последнюю страницу и задумываешься...

Прослеживание «линии» —это одно, а человеческая личность, тем более отмеченная знаком гениальности, так же загадочна, как Вселенная. Кто таков был на самом деле Николай Алексеевич Некрасов? Неуемный охотник, в одиночку хаживал на медведей, в одном письме Тургеневу похвастал, что свалил девяносто одного дупеля. Игрок по-крупному, в финансовые игры. Петербургский барин первой статьи. Главное лицо в русской журналистике своего времени. Муж жены своего друга Ивана Панаева. Великомученик, страстотерпец, почивший в немыслимых страданиях (рак прямой кишки). Самый «простонародный» из поэтов-дворян. А до всего этого побыл в рубище «бедного человека» из романа Достоевского, обжил петербургские трущобы. И — завоевал целый мир, властью денег.

Нам не побывать на некрасовских охотах на дупелей или на медведей (с ним бывала его последняя пассия Зиночка, по оплошности застрелила любимую собаку Некрасова, в угодьях под Чудовом; хозяин поставил собаке памятник), не посидеть рядом с ним в игорных гостиных, не заглянуть за шторы его амурных романов... Вот бы кто-нибудь написал роман о Некрасове! Но где возьмешь романиста?! Да и жанр романа о корифее литературы — французский. Наш удел — литературоведение, в этом мы преуспели.

Долгие годы наши некрасоведы довольствовались тем, что открыл в Некрасове Ленин: по мнению Ильича, Некрасов обретался где-то между Чернышевским и либералами; будучи лично слабым, склонялся к либералам. В своей книге Николай Скатов «переоценивает» ленинскую оценку поэта, ищет и находит в личности, деяниях Некрасова не «слабость», а «силу». Ну, хорошо, допустим, Некрасов не колебался между тем и этим, отвечал на хамское к нему отношение Герцена, а потом и друга Тургенева гордым молчанием, не звал заодно с Чернышевским Русь к топору, то есть явил отменную силу духа. Но разве такая перемена оценочного знака приближает нас к пониманию личности и судьбы Некрасова? Едва ли. Фигура проникновенного певца русской грусти и в то же время журнального магната не теряет ореола загадочности. Это я не к тому, что автор книги о Некрасове Скатов «снизил тему», «упростил задачу». Но тайна сия велика есть. Стоит, стоит потратить жизнь, чтоб попытаться ее раскрыть.

В книге Николая Скатова «Некрасов» сильно выражено личное авторское начало, то есть исследование представляет собой современное прочтение судьбы и стихов Некрасова, с непосредственным сопереживанием, как будто поэт поделился с грядущим — через полтора столетья —истолкователем чем-то сокровенным. Кстати, заметим, что автор книги о Некрасове, как и его герой, тоже родом с берегов Волги, трудами и дарованиями поднялся из провинции в петербургскую ученую элиту, возглавил Пушкинский дом... Но это уже биография Скатова, его личное дело, а перетолковать биографию Некрасова, изобилующую, мягко говоря, парадоксами, в выгодном для классика свете... для этого нужен тонкий психологический инструментарий. К тому же, что важно отметить, Николай Скатов первым предпринимает капитальное исследование творческого пути, личности поэта без оглядки на указующий перст Ильича. Так что перед нами... новое открытие Некрасова, некрасоведение с красной строки.

Вот, к примеру, такой эпизод: в империи в очередной раз разгул реакции, передовые журналы закрывают, золотым демократическим перьям грозит заточение. Связи Некрасова с приближенными к трону персонами не выручают. Обычно расчетливый, выдержанный, дальновидный, Некрасов решается на рискованный шаг: сочиняет хвалебную оду в честь всемогущего сатрапа — одиозной фигуры в глазах образованного общества, «вешателя» Муравьева. Он оглашает оду на одном из званых вечеров в аристократическом салоне, в присутствии многих лиц. И что же? Сатрап высокомерно отмахивается от лести пиита. Автор злополучной оды погружается в бездну отчуждения: общество отворачивается от него, журнальная братия злорадствует, друзья не подают руки, больше чем друг, брат по крови Тургенев насупливается — до гробовой доски. Этот эпизод принято было относить на счет «личной слабости» Некрасова.

Скатов заново входит в психологические обстоятельства происшедшего. Ход его мысли примерно таков: Некрасов, с его логическим складом ума, просчитывал ходы, умел предвидеть последствия того или иного поступка. Вряд ли надеялся на фортуну и в данном случае. Предвидел худшее, но счел нужным... К тому же не искал какой-либо личной выгоды, самому ему ничто не угрожало. Поставил на карту собственное доброе имя, дабы использовать шанс (прочесть оду «вешателю») — в интересах общего дела. Даже в этом «постыдном» в глазах современников поступке Некрасов проявил необыкновенную крепость духа, силу характера, пожертвовал собою для пользы общего дела. Такова версия Скатова.

Очевидно, другой на месте Некрасова, так было принято у проигравшихся дворян, подался бы за утешением в Европу... Некрасов тоже бывал в Парижах, но не засиживался там, как его друг Тургенев; заграница не оставила заметного следа в его поэзии. В отличие от своих даровитых современников, поэт не взирал на Россию сквозь зарубежную призму, а возвращался на родину — за душевным исцелением, как в обитель поэтического дара, к сестре, могиле матери, грешневским мужикам — товарищам по охоте. Собственно, вся судьба Некрасова, ее драматический сюжет, если угодно, фабула, состоит из отрывов-возвращений, падений-возвышений.

Николай Скатов в книге о Некрасове сосредоточивает внимание на диалектике характера, жизненного пути своего любимого героя, разумеется, в не менее диалектических реалиях российской действительности, прослеживает путь как цепь парадоксов, непрестанное перемещение из одной крайности в другую. Он как бы вскрывает парадоксы изнутри, добираясь до сути; избранный исследователем (и превосходным писателем) метод сказался на построении книги, даже на стилистике. Вот, к примеру: «Некрасов действительно был русским человеком, несчастным исчадием русской жизни с ее неизменными крайностями и неизбежными полярными противоположностями личного и общего, доброго и злого, богатого и бедного. Все это нес в себе».

Понятно, что приведенное умозаключение суть прозаический пересказ песенки из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»:

Мы можем сегодня заметить, что острозлободневные для своего времени