До конца жизни

Арина — мать солдатская

Почти с самой войны собиралась Арина в эту поездку. Но все откладывала, медлила. Думала, может, хоть один еще объявится. Не верилось Арине, что все трое могли погибнуть. Особенно надеялась она на самого меньшего, Ильюшу. Даже в церковной грамотке писала его не за упокой, а за здравие. Ильюша ведь не погиб, а пропал без вести. Уже в сорок шестом году пришла на него синенькая бумажка, которую Арина чаще других носила к Борисихе. Та, надев очки с тоненькими пружинчатыми дужками, читала, рассказывая Арине, что написано печатными, а что самописными буквами:

ИЗВЕЩЕНИЕ

Ваш, сын, муж, отец и т. д., сын

Воинское звание лейтенант

Фамилия, имя, отчество Захаров Илья Демьянович

В бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, пропал без вести

Похоронен с отданием воинских почестей _____

____________________________________________________

Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии (Приказ НКО СССР № 239)

Большесокирский райвоенком

гв. майор       (Петров)

Вот на этот прочерк в графе «Похоронен с отданием воинских почестей» больше всего и надеялась Арина. Раз не похоронен, значит, может быть, еще и жив. Да и на картах у Борисихи выходило, что вернется Ильюша.

Но теперь ждать больше некуда. Чувствует Арина, что нынешняя весна у нее последняя. Вот и решила она съездить хоть к старшим, посмотреть, где лежат, где погибли. В извещениях на них обозначено, где кто похоронен. Тихон в селе Царичанка на берегу Днепра, а Митя в городе Вена.

Еще с вечера Арина собрала кошелку. Положила туда немного хлеба, сала, чистую хусточку. Потом достала из сундука сверток с извещениями и письмами от сыновей. Долго раздумывала, брать все это с собой или нет — вдруг затеряется где-нибудь в дороге. Но все-таки решила взять, завернула вместе с деньгами в носовой платок и заколола в кармане булавкой.

Деньги для этой поездки Арина начала собирать тоже очень давно, каждый месяц откладывая понемногу от пенсии. Может быть, и хватит. Правда, пенсию ей платят небольшую, солдатскую, за Тихона.

Борисиха уговаривает ее подать прошение, чтоб давали пенсию за Илью. Арина обещает подать. Но каждый раз, вернувшись домой, думает: как же так можно получать пенсию за Ильюшу? Вдруг он живой?..

О своей поездке Арина до самого последнего дня никому не говорила. Боялась, вдруг начнут отговаривать, а она возьмет и согласится.

Но теперь бояться нечего. Все у Арины собрано. Остается только занести Борисихе ключ, попросить, чтоб приглядела за курами. Другого хозяйства у Арины нет.

Арина задернула занавесками окна, поправила постель, потом присела на стуле. Посидела минуты две, оглядывая все в хате, как будто прощалась навсегда и с печью, и с ухватами, и с иконой. На душе было неспокойно. За всю свою жизнь Арина всего лишь один раз ездила с покойным Демьяном в Орел. Так это ведь совсем рядом. Да и с Демьяном было не страшно: он дорогу хорошо знал и с железнодорожниками умел ладить. А теперь придется все самой. Ну да ничего, свет не без добрых людей.

Арина завязала платком через плечо кошелку и пошла от хаты, все время думая, как лучше рассказать Борисихе о своей поездке, чтоб та не отговаривала, не останавливала.

Борисиха как раз сеяла в палисаднике цветы. Завидев Арину, еще издали спросила:

— До города?

До города, хотела ответить Арина, но вовремя спохватилась. Все равно ведь придется обо всем рассказать, отдавать ключи.

— К сыновьям я… — призналась она.

Борисиха ничего не ответила, присела на завалинке и вдруг заплакала, вытирая фартуком глаза.

— Ну чего ты? — стала ее успокаивать Арина. — Чего ты?

— Да так, своего вспомнила.

У Борисихи тоже погиб на фронте сын. Ровесник Тихона. Но кроме него у Борисихи еще две дочери. Одна живет в городе, а другая здесь. Борисиха уже правнуков нянчит.

— Так ты посмотри за хатой, — попросила ее Арина.

— Посмотрю.

Арина отдала Борисихе ключ, попрощалась. Но та вдруг остановила ее, сунула в руки сверток с семенами:

— На вот, может, на могиле посеешь…

Теперь заплакала Арина. Найдет ли она еще ту могилу? Но, может, найдет, раз указано, где похоронен. Попросит у кого-нибудь лопату, грабли, вскопает землю и посеет сразу все цветы. Пусть растут… А может, они там уже и посеяны. Теперь везде о погибших помнят.

Арина еще раз попрощалась с Борисихой и пошла, время от времени оглядываясь назад. Борисиха стояла, опершись на штакетник, маленькая, сгорбленная. Кто его знает, может, и свидеться уже не придется. Здоровье у Борисихи слабое. Да и у Арины тоже. Ревматизм домучивает. Иной раз ухваты в руки нельзя взять — не держат. А бывало, по пятнадцать коров доила, когда еще дояркой работала. От этого и ревматизм.

Борисиха тоже на своем веку всякой работы переделала, дай бог каждому, И звеньевой была, и птичницей, и свинаркой. Правда, бросила все это немного пораньше, как только дочери замуж повыходили. За внуками надо было кому-то смотреть.

Арина по-доброму завидует Борисихе. Были бы у нее сейчас внуки, все как-то по-другому складывалось бы. То к одному бы пошла, то к другому… И везде свои.

Но что теперь поделаешь? Ребята жениться не успели. Ильюше-то, правда, еще рано было. А вот Тихон и Митя могли бы и жениться.

Демьян даже заговаривал с ними об этом несколько раз. Но они все отшучивались:

— Успеется еще, отец!

К учебе тянулись. Тиша в агрономы хотел, а Митя на учителя собирался ехать.

У Тиши хоть невеста быта. Дочь Борисихи. Может, и породичались бы. Правда, об этом они с Борисихой теперь не говорят. Дочь с мужем хорошо живет. Борисиху зять жалеет. Чего мечтать о пустом?!

Про Митю Арина ничего не знает. Он скрытный был, стеснительный. А вот Ильюша, не погибни, привез бы себе из армии. В последнем письме обмолвился, даже фамилию назвал, Нагибина Мария.

Письма все Арина сохранила. Нет-нет да и попросит Борихису прочитать.

От Тиши было всего одно письмо на сереньком листочке с печатным рисунком и стишком. На рисунке изображен солдат с гранатою в руках и стоит подпись: «Немецкому танку здесь не пройти!» Потом пропечатаны стишки:

А дальше уже начиналось само письмо:

«Здравствуйте, дорогая мама!