Патрик Миллер проснулся в отвратительном настроении. В первые мгновения после пробуждения ему больше всего на свете хотелось снова заснуть и проспать по меньшей мере месяца два, чтобы не возвращаться к реальности, вызывающей у него со вчерашнего дня лишь злобу, досаду и разочарование, и забыть обо всем, может быть, при помощи бутылки бренди или виски. "Энни не позволит, так что придется вставать. Кстати, где она ?", - было его второй мыслью, прерванной приступом панического страха, холодной мелкой дрожью и спазмом в животе. "О Господи, ведь я же ... застрелил ее, и она лежит в ванной в луже крови", вспомнил Патрик, покрываясь липким холодным потом. Весь предыдущий день полностью всплыл на поверхность его сознания. Его уволили из исследовательского центра Пенсильванского университета, где он занимал должность старшего программиста. На протяжении всех восьми лет работы в университете он был на хорошем счету и всегда своевременно и добросовестно выполнял свои обязанности. Тем не менее, несмотря на это, начальник отдела неожиданно вызвал его к себе и вежливым, но вместе с тем безапелляционным тоном объявил, что исследовательский центр больше не нуждается в его, Патрика Миллера, услугах в связи с плановым сокращением персонала. Патрик пытался возражать, объясняя, что в отделе есть по крайней мере два сотрудника, которые систематически не справляются с довольно простыми заданиями и в значительно большей степени заслуживают увольнения, но шеф был непреклонен.

   - Это не мое решение, и я не уполномочен его обсуждать. Для завершения и передачи дел вам предоставляется три дня.

   В принципе, случившееся не было трагедией, поскольку квалификация Патрика позволяла ему достаточно легко найти работу, пусть и в несколько менее престижном месте, но завершающим звеном катастрофы стала его жена Энни. Как только Патрик, надеясь на сочувствие и моральную поддержку, рассказал супруге о своем увольнении, та немедленно сделала неожиданное и шокирующее заявление о том, что не намерена больше с ним жить и сегодня же уходит.

   С минуту Миллер стоял словно оглушенный, потом стал бормотать что-то невнятное о любви и счастливо прожитых совместно годах, на что Энни категорически и безжалостно ответила:

   - И правильно тебя уволили. Ты ничтожество. Джим Сторнуолл превосходит тебя по всем показателям.

   - Ты... ты имеешь в виду мистера Джеймса Уоррена Сторнуолла, члена совета директоров Исследовательского центра ? - не веря своим ушам, спросил Патрик.

   - Да, именно его. Я ухожу к нему, а на дом и имущество не претендую.

   На осмысление услышанного у Патрика ушло несколько секунд, после чего все встало на свои места - его просто вышвырнули как ненужного конкурента, причем как конкурента не за занимаемое им место, а за красавицу Энни, причем все это было спланировано заранее и, возможно, даже по ее инициативе. Он ощутил прилив дикой, бешеной ярости...

   (КРАСНАЯ ПЕЛЕНА ЗАСТЛАЛА ЕГО ГЛАЗА, ОН СХВАТИЛ СТУЛ И ИЗО ВСЕЙ СИЛЫ БРОСИЛ ЕГО НА ПОЛ, А ПОТОМ ПРОШЕЛ В СВОЙ КАБИНЕТ, ОТКРЫЛ НИЖНИЙ ЯЩИК СТОЛА, ДОСТАЛ ОТТУДА КОЛЬТ, ВЕРНУЛСЯ И, УВИДЕВ, КАК ЖЕНА ТОЛЬКО ЧТО ВОШЛА В ВАННУЮ, ПОШЕЛ ТУДА СЛЕДОМ ЗА НЕЙ И ВСАДИЛ В НЕЕ ШЕСТЬ ПУЛЬ)

   (О Господи, нет, этого не было, это был всего лишь сон!!!)

   ..., но сдержался и, спокойно ответив "Как знаешь, это твое право", пошел в спальню, хлопнул дверью, потом выпил из горлышка полбутылки бренди, не раздеваясь завалился в постель и через несколько минут забылся тяжелым сном.

   Успокоившись, Патрик надел брюки и рубашку и сел на кровати, обхватив голову руками. Какая-то неясная и тревожная мысль не давала ему покоя и мешала сосредоточиться на горьких переживаниях по поводу ситуации, в которой он оказался.

   Посидев некоторое время в прострации, он поднялся на ноги с твердой уверенностью в том, что лучшим средством от депрессии и отчаяния является активная деятельность. Привычную утреннюю пробежку он совершать все же не стал, завтракать тоже не хотелось, и он включил телевизор и стал собираться на работу.

   "В конце концов, мне еще только тридцать шесть, все еще впереди, и я не должен позволять этим ублюдкам портить еще и мою нервную систему", успокаивал себя он, слушая сводку общенациональных новостей.

   "Конфликт по поводу совместной ядерной программы России и Китая набирает обороты и, по-видимому, переходит в критическую фазу. Несмотря на все предупреждения со стороны президента и госдепартамента Соединенных Штатов, а также высшего командования НАТО, российско-китайский альянс приступил к полномасштабному развертыванию комплекса наземных и морских военных баз с ракетами с ядерными боеголовками в районе Охотского моря и Берингова пролива, непосредственно угрожающих безопасности Соединенных Штатов и Канады. Ситуация усугубляется отсутствием прогресса на переговорах о ценах на нефть и безапелляционной позицией стран ОПЕК и России, отказывающихся расширить объемы поставок энергоносителей в Соединенные Штаты и другие страны НАТО до тех пор, пока страны Североатлантического альянса не снизят вдвое свой военный потенциал, в частности не ликвидируют военные базы с ядерным оружием в европейских странах. Сложившееся положение будет сегодня обсуждаться на экстренном заседании Совета Безопасности ООН...

   "Куда катится этот мир, да и имеет ли он право на существование, если он населен такими людьми, как они...", - эта мысль промелькнула на заднем плане сознания Миллера, впрочем, особо не задержавшись в нем и вновь сменившись тягостными и тошнотворными воспоминаниями о вчерашнем дне...

   "Уже второй за последний месяц небывалой силы ураган бушует над Карибским морем, приближаясь к побережью Флориды. С учетом чудовищных жертв и разрушений, причиненных недавним аналогичным бедствием странам Центральной Америки, в Майами объявлено чрезвычайное положение и начата эвакуация населения...

   ...По уточненным данным, число жертв позавчерашнего землетрясения в Индии достигло пятидесяти тысяч человек...

   ... Арктический циклон привел к резкому похолоданию и беспрецедентным для данного времени года снегопадам в Скандинавии и Германии..."