не тратить. Своекоштные, вольноприходящие, естественно, были побогаче. Кстати, уже тут чувствовал Павел Яковлевич первую между ними грань, И хотя ни разу не ходил Королев к папироснику Борцу, ссужавшему студентам деньги под большие проценты, все-таки даже среди казеннокоштных был он небогат и страдал от этого.

Зато в науках никому не уступал. Все годы ходил в лучших учениках и курс по словесному отделению окончил лишь с единственной тройкой по истории римской литературы. 18 июля 1905 года ему был вручен аттестат с долгожданной строчкой:

«Получает звание учителя гимназии».

Павлу Яковлевичу шел двадцать девятый год, возраст степенный, – он давно уже помышлял об устройстве будущей своей жизни и в последнее время в размышлениях своих неизменно возвращался к черноглазой Марусе, сестре Юрия Москаленко, нынче поступившего на первый курс, барышне редкой красоты. Уже два года бывал он в ее доме и не раз имел случай выказать ей свое внимание. Но она словно и не замечала его. Иногда взглянет так дерзко, смерит его с головы до пят и засмеется. Однажды зимой на катке Павел Яковлевич даже пробовал объясниться, но Маруся убежала. И хотя родители ее относились к Павлу Яковлевичу в высшей степени благосклонно, все равно в ее присутствии чувствовал себя подчас как-то напряженно, часто оборачивался вдруг: ему казалось, кто-то тайно смеется над ним за его спиной...

Сегодня тут все было, как обычно: стихи, песни, и вот уже захрипел вальс в широкой граммофонной трубе. Музыка нынче мешала ему. Да и все это веселье тоже.

Сегодня острее, чем обычно, почувствовал он, что перерос эту компанию, что ему скучно средь вечно веселящихся барышень и их улыбчивых кавалеров. Вот Доль, студент, тоже словесник, уже взял виолончель, а Мария Матвеевна достала свою скрипку. «Странно, – подумал Павел Яковлевич, – где же это она научилась играть на скрипке?» Василий, младший брат Маруси, аккомпанировал им на пианино. В столовой слышался красивый баритон Юрия:

«По первому году все влюблены в институт. Погоди, через год-два уж не запоешь о „любимом лицее“. – Юное молодечество и неиссякаемая энергия Юрия раздражали Павла Яковлевича. – С ним опять этот Алеша, офицерик, кажется, неравнодушен к Марусе», – подумал Павел Яковлевич.

Завидев Королева, Юрий закричал:

– Вот кто нас рассудит! Считаете ли вы, Павел Яковлевич, что Цусимское сражение есть не только военное, как думает наш поручик, но и политическое поражение? Я убежден, что волнения в столицах тому подтверждение...

Королеву было, право, не до Цусимы.

– Увольте, господа, – он поднял вверх руки.

– Павел Яковлевич не имеет охоты прослыть неблагонадежным, – вскользь бросил поручик, улыбнувшись одними губами.

Королев быстро обернулся. Опять заходили на лице его желваки.

– После этаких баталий, как Цусимское сражение, милостивый государь, я сам готов раздавать прокламации! – с расстановкой, глядя прямо в глаза поручику, твердо сказал Королев и, круто повернувшись, быстро прошел в гостиную.

Не остыв еще от вспышки, направился к Марии Николаевне. Она сразу заметила какую-то упрямую решимость в его быстрой фигуре, в том, как неловко обошел он танцующую сестренку Нюшу, и, глядя в его серые, широко расставленные глаза, смотревшие на нее в упор, поняла, что разговора, которого она давно избегала, нынче уж не избежать.

– Мне надобно говорить с вами, Мария Николаевна, – сказал он глухо, но твердо.

На предложение Павла Яковлевича Королева стать его женой Мария Николаевна ответила решительным отказом. Право же, у нее и в мыслях не было выходить замуж! Едва две недели минуло, как окончила она гимназию и решила к осени отправиться в Петербург, на Высшие женские курсы, изучать французский язык.

Однако все обернулось иначе.

После объяснения с Марией Николаевной Королев отправился к ее родителям. Николай Яковлевич выслушал его внимательно, Мария Матвеевна всплакнула чуток для порядка. Перекрестила. Поцеловала в лоб. Предложение было принято. Собрался семейный совет, целая гостиная набилась, все дядьки и тетки Москаленки, Лазаренки, Фурса – вся родня. Решение вышло единодушное: ни в какой Петербург Марусю не пускать. Подумать только, Петербург! В этакую даль отпускать одну! Да и где она жить там станет? А столоваться? Знакомых, родни нет никого. Стало быть, пансион искать? Не ровен час какой-нибудь шалопай голову скрутит. Да и что за нужда в этих курсах? Вон докторша окончила курсы. И что? Каждый день голых мужиков в больнице смотрит. Нет, курсы – это пустое, не пускать ни в коем случае! Замуж пора. Вот женихов полон дом... Опять заговорили о Королеве. Мария Николаевна убежала в слезах.

С уговорами не спешили, но настроены мать и тетки были решительно. Марии Матвеевне сыграть свадьбу хотелось куда больше, чем дочери. Давно уже мечтала она об этом, не раз чудилось ей желтое трепетание свечей, дрожащие в поднятых руках венцы, белый дым фаты, благолепие ровных голосов хора – все представляла она до мелочей, внутренне готовилась к этому торжеству и теперь не могла сдержать своего нетерпения.

– Ну и что некрасив? – успокаивала она дочь. – Вон поручик красив, а что толку? Один вист на уме. Перекати-поле. Нынче бригада здесь, а завтра неизвестно где. Павел Яковлевич человек солидный, образованный. И любит тебя...

И тетки точили изо дня в день. Мария Николаевна держалась два месяца. Однажды вечером отец вошел к ней, погладил по голове:

– Ну что ж, Маруся, может, мама права... Выходи за Павла Яковлевича. Слюбитесь. Будет муж, будет семья, пойдет жизнь...

– Ну, если и ты, папа... – она ткнулась лицом в его плечо.

Как бывший казеннокоштный студент, которому по окончании института надлежало в течение трех лет выплачивать за пансион деньги, Павел Яковлевич Королев обязан был подавать прошение с просьбой разрешить ему вступить в брак. Просьба сия была удовлетворена 3 дня августа 1905 года.

В книге бракосочетавшихся в Соборно-Николаевской церкви города Нежина отмечено вступление в брак преподавателя Екатеринодарской гимназии Павла Яковлевича Королева, 28 лет, и дочери купца Марии Николаевны Москаленко, 17 лет. Венчаны в Николаевском соборе священником Георгием Спасским. Поручители по жениху: брат Иван Яковлевич Королев и чиновник Могилевского губернского присутствия Иван Адамович Волосиков – муж сестры Павла Яковлевича Марии. Поручители по невесте: казак Михаиле Матвеевич Фурса и учитель Василий Матвеевич Фурса – родные дядьки невесты. 15 дня августа 1905