он остановился и смотрит на меня, и застыла в панике, мечтая провалиться сквозь землю.

  - Мисс? - он вопросительно поднял брови.

  - Дайсон. Кристина Дайсон, - пролепетала я. - Простите... я только хотела спросить... отнять у вас только одну минутку... вот вы сейчас говорили там, на пресс-конференции...

  Бирс стоял и терпеливо слушал моё невнятное блеяние - настолько высокий, что мне пришлось буквально задрать голову. Его чеканное лицо было немолодым и очень усталым, в уголках глаз залегли морщины. И виски его были совсем седыми. Сердце у меня сжалось, и это странным образом придало мне смелости.

  - Вы рассказывали про альтернативные школы, которые открывает ваше Движение для индейских детей... для тех детей, которые не хотят ... не могут...

  - Не могут обучаться в федеральных школах-интернатах. Число таких детей постоянно растёт, - ему, наверно, надоело дожидаться, когда же я сформулирую свою мысль. - Вы представляете какую-то газету, мисс Дайсон?

  - Да... университетскую вообще-то. Но сейчас я представляю не её. Мне хотелось узнать... для себя. - Я глубоко вобрала в себя воздух. - Вы говорили, что в таких школах не хватает учителей?

  - Катастрофически.

  - Видите ли, я скоро заканчиваю университет, и мне... Я... понимаете, я бы хотела работать в вашей школе!

  Я выпалила это, будто прыгнув с обрыва в реку.

  - Это невозможно. - Без раздумий, без вопросов он сказал это сразу, едва я закрыла рот. И мягко улыбнулся, увидев, наверно, как вытянулась моя физиономия. - Вы, очевидно, не представляете, мисс Дайсон, о чем вы просите. Вы слишком молоды для такой работы.

  - Мне двадцать три!

  Он тихо засмеялся. Удивительно, почему он сразу не сел в свою машину и не уехал, а продолжал стоять рядом со мной, привлекая множество любопытных взглядов. Очевидно, я его забавляла.

  - Такая работа не сулит вам ни приличного дохода, ни карьерных перспектив, ни...

  - Это неважно! - горячо перебила я его.

  Он скептически поднял брови.

  - А что же для вас важно?

  Ожидая, что он опять засмеётся, я почти с отчаянием воскликнула:

  - Я хочу приносить пользу! По-настоящему! Знать, что я кому-то нужна!

  Я осеклась, обречённо понимая, что это твердит моя собственная ненужность и застарелые комплексы, видные невооружённым глазом.

  С тех пор, как погибли мои родители, я мало кому была нужна. Практически никому. Тем, что я сразу не отправилась в приют, я была обязана маминой двоюродной сестре, старой деве Розалии Уилкс. Розалия забрала меня к себе в мои тринадцать лет - неуклюжего застенчивого подростка, - как подобрала бы бездомную кошку. С одним отличием - кошек, которых у неё было ровно двадцать две штуки, она любила, а меня - терпела. Впрочем, как и я её. Я с великим облегчением уехала из её холодного скучного дома - который только эти кошки и оживляли, - поступив в Колорадский гуманитарный университет, и с тех пор мы лишь изредка обменивались открытками к разным праздникам.

  Да, я отчаянно стремилась быть хоть кому-то нужной. Но как, как я могла сказать об этом Бирсу?! Я обречённо ждала, что он вот-вот распрощается с такой несчастной дурочкой и уедет.

  Продолжая испытующе меня рассматривать, Бирс медленно произнёс:

  - Извините, но в вас говорят обычный максимализм юности и романтические представления о будущем. Нам не хватает учителей ещё и потому, что они от нас бегут. Индейская резервация - это страна третьего мира. Наши люди предубеждены против белых и озлоблены, уровень безработицы у нас зашкаливает. Повальное пьянство, сегрегация полиции. Вот в таком мире растут наши дети. Учить их нелегко, потому что белому учителю сложно завоевать их доверие. Они с раннего детства видят от "васичу", от белых, слишком много зла. Когда я упоминал, что война у нас не затихает ни на день, я не преувеличил. Индейцев убивают до сих пор. В меня самого неоднократно стреляли, мисс Дайсон, поджигали мой дом, и я уже сбился со счёту, сколько раз арестовывали по всевозможным ложным обвинениям.

  Он говорил всё это так буднично, словно речь шла о результатах последнего бейсбольного матча!

  - Я понимаю. Я была в зале во время вашей речи! - воскликнула я, перебивая его и ужасаясь собственной невоспитанности, но ничего не могла с собой поделать. - И ещё я понимаю, что кажусь вам наивной идеалистичной дурочкой!

  Он только головой покачал.

  - Но я справлюсь! - пылко заявила я, прижимая кулаки к груди. - Испытайте меня, и вы сами в этом убедитесь!

  ...Спустя два месяца после этой встречи, получив степень бакалавра от Колорадского университета, я получила и работу от Движения американских индейцев. Бирс всё-таки сдался. Меня ждала резервация Пайн-Ридж в штате Южная Дакота и "школа за выживание".

  Это название было самым что ни на есть подходящим.

  * * *

  Пайн-Ридж: хроника индейской войны

  21 января 1972 г. - Раймонд Йеллоу Сандер жестоко избит, а потом застрелен пьяной толпой возле клуба Американского Легиона. Убийцы не найдены.

  21 января 1972 г. - Уэсли Бэд Харт Булл убит ударом ножа в грудь. Его убийцу в конце концов оправдали. Убийцы не найдены.

  22 июня 1973 г. - полицейские из Бюро по делам индейцев (БДИ) открыли огонь по машине, стоящей у обочины дороги. В машине находились братья Кросс - Кларенс и Вернал. Кларенс был застрелен на месте, а Вернала, который был только ранен, обвинили в этом убийстве.

  29 июля 1973 г. -