широкую волну духовной жизни, которая излилась на бесплодную пустыню внешнего мира. Осуждая суровость и жестокость Католической церкви, нужно и понять также, что она сурово защищала и охраняла ту самую почву, которая давала возможность развиться и расцвести подобным семенам святости. Протестантство не сумело сохранить оккультные традиции и систематическую тренировку, и потому в нем нет почвы, на которой редкий цветок святости мог бы укорениться и возрасти. Мистики протестантской общины очень немногочисленны, хотя гигантская фигура Якова Бёме возвышается величественно, как бы указывая, что даже отсутствие традиций и тренировки не может заглушить голос Бога, живущего в человеке. Протестантство более, чем какая-либо форма христианства, нуждается в присутствии мистиков в своей среде и в соприкосновении с духом живым, чтобы спасти себя от мертвящей буквы.

Теософия есть утверждение мистицизма в недрах всякой живой религии; утверждение реальности и ценности мистического ведения. Среди поколения, воспитанного на современной науке, скептически настроенного и склонного к критике, Теософия утверждает и возвещает превосходство духовного мира. Смело смотря в лицо современным жрецам науки и критики, признавая блестящие результаты, достигнутые историческими исследованиями и научными исканиями, — она вещает несравненную красоту и величие царства Духа, реально познаваемое и видимое. Первое переживание мистика — это прямое общение с невидимым, соприкасание с невидимыми реальностями, прохождение с открытыми очами в потусторонние миры. Авторитету мистик противопоставляет опыт, вере — знание. Гарантией его утверждений является торжество переживаний всех тех, которые когда-либо проникали в области, скрытые от обычных взоров. Результатом мистических опытов и переживаний является толкование всех доктрин и писаний, толкование, оправдываемое скорее тем светом, который оно проживает, освещая темные и непонятные доктрины, чем рассудочной аргументацией. Такова всегда была работа просветленных.

Пример это лучше всего покажет. Возьмём доктрину искупления.

В форме этой христианской доктрины мистик видит древнюю и всегда возрождающуюся истину: развитие или вернее раскрытие человеческого духа в сознательном его единении с Богом. Мистик видит совершающееся искупление и единение через "Христа", родившегося в человеке по мере того, как в сознании его отражение второго аспекта божественного Сознания постепенно становится яснее и лучезарнее. В то время, как растёт "Христос" в человеке, совершается единение, и полным оно является только тогда, когда сын, победивший разъединение, сознаёт себя единым с человечеством и Богом, и в силу этого сознания, этого единения, он становится истинным Спасителем, истинным Посредником между Богом и людьми. Мистик не заботится о мёртвой букве, не оспаривает никакого догмата; он видит сердце, сущность вещей при свете собственного своего переживания, и для него смысл и ценности догмата — во внутреннем его значении, а не во внешнем, историческом факте. То же самое и с Писаниями. Возможно, что с точки зрения истории они достоверны или же недостоверны. Для мистика истинное значение и ценность их заключается в изложении истин духовного мира. Ему кажется имеющим мало значения, бродил или не бродил физический народ Израильский по физической пустыне; — много народов проходили таким же образом по многим пустыням. Но духовный Израиль всегда будет бродить по пустыням духовным, ища Землю Обетованную; и это всегда истинно и всегда ново. Мистик видит это сказание в свете духовной истины. Он видит Моисея в каждом из великих Пророков и огненный столб, окруженный облаком, над каждым из руководителей человечества. Таким образом мистик читает священные писания, таким же образом объясняет апостол Павел в своём послании к Галатам (гл. IV) историю Авраама, Агари, Исаака; таким же образом первые отцы церкви искали внутренний смысл вещей, не заботясь о внешнем значении слов. Такое толкование является жизненным вопросом для современного, образованного христианина, который не хочет совершенно отбросить религию. Среди современных научных открытий только непосредственное знание, полученное в мистическом состоянии сознания, может сохранить для него религию. Современная критика и наука подрыли в корне авторитет церкви; подземные ходы и галереи подкопали незаметным, тонким, но смертельным образом почву под ногами этого авторитета, который покоится ныне на тонкой и хрупкой коре, могущей проломиться каждую минуту, и тогда рухнет всё здание.

Церковь не может дольше быть построена на авторитете истории; она вновь должна быть перестроена м воздвигнута на твёрдой скале знания и опыта. Мистика даст ей наивысшую и самую твёрдую устойчивость, какая существует в мире: уверенность в непрерывности мистического опыта, бесконечно повторяемого. Внутренний, мистический Христос, единственная порука, единственное утверждение Христа исторического, и этого достаточно. Совершенный Христос является во всём своём величии, как исторический факт потому, что в душе каждого человека живёт потенциальный "Христос"; и только те, в которых рождается "Христос" мистический, могут смотреть через бездну веков и видеть Христа исторического. Они могут подняться за пределы своего физического тела и там познать Его в настоящей, живой действительности; видеть его столь же реально, и может быть, полнее, чем Его видели и знали ученики Его, когда он ходил по берегам Генесаретского озера.

Перевод А. В.