Рори Мэгилл «Последний джентльмен» Rory Magill «The Last Gentleman» (1953)

От взрыва Джим Питерс привстал в кровати. Он сел, опираясь на ладони, и, моргая, тупо пялился в стену. Наконец его зрение прояснилось, и он взглянул на Майру, которая зашевелилась рядом с ним. Майра открыла глаза.

Джим сказал:

— Ты это почувствовала?

Майра зевнула.

— Я решила, что это сон. Это был взрыв или что-то в этом роде, не так ли?

Джим мрачно сжал губы. После десяти лет холодной войны на ум могло прийти только одно подходящее объяснение, и он его высказал:

— Мне кажется, это случилось.

Не сговариваясь, они оба встали с постели и надели халаты. Они спустились вниз и вышли в теплую летнюю ночь. Другие люди тоже вышли из своих домов. Темные фигуры двигались и собирались группами в темноте.

— Звук прозвучал прямо над нами.

— Я смотрел в окно и не видел вспышки.

— Должно быть, это произошло дальше, чем кажется.

Последние слова было произнесены с надеждой, и они отразили настроение всех людей. Может, это все-таки не бомба.

Как ни странно, никто не подумал обратиться к радио. Мысль об этом поразила их сообща, и они снова разделились поодиночке и парами, поспешно возвращаясь в дома. Тут и там загорелись огни.

Джим Питерс бессознательно взял Майру за руку, когда они торопливо поднимались по ступенькам крыльца.

— Хью бы понял, что это, — сказал Джим, — хотел бы я, чтобы он был здесь.

Майра негромко рассмеялась — нарочитым смехом, которым она хотела сгладить серьезность случившегося.

— Это не очень патриотично, Джим. Если это была бомба, Хью скорее всего будет занят созданием других бомб, чтобы дать отпор.

— Но он бы понял. Держу пари, он мог бы определить, что это, просто по звуку.

Джим улыбнулся в темноте с затаенной гордостью. Не у всех был брат гений. Ученый-ядерщик мог появиться не в каждой семье. Хью был тем, кем можно было гордиться.

Они включили радио и, съежившись, сели перед ним. Трубки прогревались с безумной медлительностью. Потом раздался намеренно обезличенный голос диктора:

«… судя по текущим сводкам, враг сильно промахнулся. Вместо того, чтобы нанести ущерб нации, им удалось только предупредить ее. Бомбы — на этот момент, похоже, было сброшено пять — образовали прямую цепочку с севера на юг через западную часть США. Одна взорвалась недалеко от линии Айдахо-Юта. Остальные четыре упали южнее, почти на одинаковом расстоянии друг от друга — пятая бомба, согласно первым сообщениям, взорвалась в мексиканской пустыне. Сообщают, что Калас, в штате Юта, город с населением в девятьсот человек, был полностью уничтожен. Чтобы быть в курсе дальнейших новостей следите за этой станцией».

Сообщение сменила танцевальная музыка. Джим поднялся со стула.

— Они определенно оплошали, — сказал он, — только представь, что ты впустую потратила четыре атомные бомбы.

Майра тоже встала.

— Хочешь кофе?

— А это хорошая идея. Я не хочу снова ложиться спать. Хочу послушать больше новостей.

Но новостей больше не было. Прошел час. А потом еще и еще. Джим крутил ручку настройки по всей шкале, но натыкался либо на тишину, либо на веселую болтовню какого-то недалекого диск-жокея, трепавшегося так, словно ничего не произошло.

Наконец Джим выключил приемник.

— Цензура, — сказал он, — разве что сами узнаем, что же это было на самом деле.

Утром они снова собрались в группы — сельские жители этой маленькой общины из пятисот человек, и обсудили случившееся, как они сами его представляли.

— Потребуется немного времени, чтобы что-то начало происходить, — сказал старый Сэм Беннетт, — хотя все ждут этого, даже с учетом того, как быстро все движется в наши дни — это займет время.

— Если они начнут вторжение, то придут с севера, думаете, правительство сообщит нам, что они идут?

— Говорить нельзя. Цензура — забавная вещь. Во время последней войны о том, что происходило в Европе, мы знали больше, чем люди, которые сами там жили.

В этот момент старая миссис Кендал потеряла сознание, и ее пришлось отнести домой. Ее несли трое мужчин, и Том Эдвардс был одним из них.

— Довольно тяжелая, не так ли? — сказал Том, — Я бы никогда не подумал, что Мэри весит больше сотни.

Той же ночью деревня содрогнулась. В своем доме Джима отбросило к стене. Майра упала на пол. Было два толчка — второй сильнее первого. Затем все успокоилось, и он помог Майре подняться.

— Но никакого шума ведь не было, — прошептала Майра. Шепот прозвучал громко в тишине.

— Это было землетрясение, — сказал Джим, — Беспокоиться не о чем. Возможно, это одно из последствий взрыва бомбы.

Землетрясение не причинило большого ущерба деревне, но, возможно, ускорило смерть старой миссис Кендал. Она скончалась через час.

— Бедная старушка, — сказала Майре соседка, — Она была явно очень утомлена. Она именно так и сказала перед тем, как закрыть глаза. «Хейзел», — сказала она, — «Я так вымоталась».

Соседка вытерла лицо передником и повернулась к дому.

— Думаю, я прилягу на какое-то время. Я тоже вымоталась. Не могу уже выносить все, как раньше.

* * *

Прошла неделя после землетрясения и две недели после падения бомб, а деревушка продолжала жить дальше. Но эта была странная, очень странная жизнь. Арт Корделл выразил общее мнение, когда сказал:

— Знаете, мы долго ждали, когда это произойдет — мы вроде бы примерно представляли, как это может быть. Но я никогда не думал, что случится что-нибудь подобное.

— Может быть, нет никакой войны, — сказал Джим, — Вашингтон ничего не сказал.

— Цензура.

— А разве это все не зашло слишком далеко, с этой цензурой? Людям должны объяснить, воюют они или нет.

Но людям, похоже, было все равно. Их охватила смертельная летаргия. Вялость, которую они чувствовали и подвергали сомнению в собственном сознании, но мало говорили о ней. Разговор сам по себе, казалось, превратился в усилие.

Эта постояная усталость — когда все еле волочили ноги — очевидно, была результатом радиации от бомб. Откуда бы, иначе, ей взяться? Радиацию теперь обвиняли практически во всем, что происходило. Это она привела к тому, что яблоки Дженкина осыпались на землю, не успев созреть полностью. Это она согнула молодую пшеницу, прижав ее к земле, где она покрылась плесенью и сгнила.

Некоторые даже обвиняли радиацию в преждевременном рождении ребенка Джейн Элман, хотя такие вещи происходили еще до того, как был изобретен порох.

Но это определенно была странная война. По радио вообще ничего не передавали. Но на самом деле никого это уже не заботило. Вероятно, потому что они слишком уставали. Джим