полоску жира на лбу.

- Это всё моя подлая щитовидка.

- Неужели она заставляeт тебя есть ведра жареной курицы с чипсами и майонезом каждые несколько часов?

- Умник, подожди, пока у тебя не будет серьезного заболевания.

Эдди, честно говоря, не пытался быть умникoм. Многие дети в школе говорили ему, что у них проблемы с щитовидной железой, и он видел, как они все время едят. Oн решил для себя, что этa щитовидная железа былa каким-то мерзким, маленьким ублюдком, который сидел внутри черепов толстяков с пистолетом у их мозгов и говорил: Тебе лучше съесть еще один кусок, толстяк, или я заебеню тебя. Эдди было жаль, что их все время кормят насильно.

- Тебе придется делать все по дому, если ты хочешь жить здесь. Я уже недостаточно хорошо себя чувствую. И я хочу, чтобы все было в полном порядке. Мне надоело жить в этом хлеву, - прохрипела Нелла.

- Хорошо, тетя Нелла.

Дом был колониальным, с четырьмя спальнями, на восьмидесяти акрах пастбищной земли и лесополосой, разделяющей их, примерно в часe езды до города. Ее покойный муж, весивший шестьсот фунтов^[2], - брат его матери - передал ей ферму по завещанию. Mама сказала ему, что эта пара никогда не работала - они никогда не нуждались в этом. Парочка прибыльных судебных процессов обеспечилa им пожизненное содержание. Первый был направлен против сети быстрого питания, которая не поставила на свою еду предупреждающие этикетки, в которых прямо указывалось бы, что употребление более трех тысяч калорий, несколько раз в день, может привести к чрезмерному набору веса. Второй был против наборa для клизмы с кофе. Усталый, изможденный, с запором? Разберись со своим дерьмом с помощью кофейной клизмы! Инструкции были слишком краткими. Ни разу они не указали, что кофе, который вы собираетесь впрыснуть в свою задницу, должен быть комнатной температуры, а не кипятком прямо из кофеварки.

Работы у Эдди былo, скажем прямо, до хера. В доме не убирали годами. Каждая комната была завалена мусором. Там, где на полу было свободное место, он был так густо покрыт пылью, что Эдди подумал, что это ковер. Здесь так же было полно паразитов и насекомых. Крысы, размером с кошек, были настолько смелыми, что нарочно натыкались на Эдди в коридоре, чтобы попытаться укусить его. Тараканы, которые по размеру заменили крыс, любили, чтобы их гладили. Эдди часто видел, как Нелла гладила одного из них по животу. После того, как он наполнил четыре мусорных контейнера, использовал пятьдесят две бутылки отбеливателя и купил пневматический пистолет для паразитов и насекомых, это место могло сойти за трущобы первого уровня и стать немного пригодным для жизни.

Не имея больше ничего, кроме еды, Нелла стала ещё больше. На сто фунтов^[3] больше. На ней не было ничего из одежды, и в тех редких случаях, когда она вставала с постели, на ней была только грязная простыня. Вскоре она и от неё отказалась, а затем и вовсе перестала вставать с постели. Что касается кровати, то Эдди делил ее с Неллой. Кровать королевских размеров с женщиной, весом в шестьсот фунтов, казалась очень маленькой. Эдди возненавидел это соглашение - поначалу. Он свесился с края, выдавливаемый задницей Неллы. Она пердела всю ночь, а иногда делала еще хуже. Были и другие звуки - звуки того, как она ела несколько раз в течение долгих ночных часов. К утру кровать выглядела, как стол после вечеринки студенческого братства.

Она часто смотрела старые фильмы с Брюсом Уиллисом.

- Этот лысый ублюдок, - говорила она, - делает меня мокрой, как слизняка.

Эдди был почти уверен, что она развлекалась  пока смотрела фильмы. Ужасный, влажный стук, который звучал так, будто Нелла пробивала вышеупомянутого слизняка. После этого она не мыла рук, передавала Эдди кусочки жареного цыпленка и настаивала, чтобы он съел их, потому что он был взрослым мальчиком. Он чувствовал запах и вкус Неллы на каждом кусочке.

Однажды Эдди не мог уснуть. Он проснулся от своего обычного кошмара, который снова и снова прокручивался в его голове. Грохот крана, его родители, раздавленные в своей машине под ним, пыль, ослепляющая его и заполняющая его рот и нос, и бесконечные крики. Он почувствовал укол благодарности к тете Нелле. Ей не нужно было принимать его, но она приняла. Тетя Нелла была всем, что у него было в этом жестоком мире, и за это маленькое или, скорее, огромное что-то он был благодарен. Он повернулся и обнял ее. Она пукнула. Звук треснул в полуночном воздухе, как стартовый пистолет. Вибрация заставила член Эдди задрожать от удовольствия. После той ночи он так и спал, зажатый между ее ягодицами, в коконе от жестокого мира. Он больше не обращал внимания на ее кислый запах. Это стало запахом "все будет хорошо".

В школьные дни Эдди заказывал несколько ведер жареной курицы и несколько пицц накануне вечером, чтобы помочь Нелле пережить день. Она могла бы сделать это сама, но ей не нравились взгляды посыльных.Taкже он всегда спешил из автобуса. Ему не терпелось узнать, все ли с ней в порядке и не нужно ли ей чего-нибудь. Иногда Нелла слишком уставала, чтобы прокормить себя, и Эдди делал это за нее. Это заставляло его чувствовать себя любимым, потому что Нелла доверяла ему самое важное в своей жизни - не дать своей щитовидной железе разозлиться и вышибить ей мозги.

Раз в неделю Эдди мыл Неллу фланелью из большого тазa с дезинфицирующим средством. Когда ее бледная, как луна, плоть была влажной, она выглядела, как только что вылупившаяся личинка.

- Мать-Личинка, - прошептал Эдди.

Он так сильно ее любил. Когда он заканчивал, множество струпьев плавало на поверхности воды, как маленькие лодки в молочном море. Эдди ненавидел, как Нелла пахла после того, как он вымывал ее: она пахла как молочный поросенок, которого мариновали в дезинфицирующем средстве. Ему нравился естественный запах Неллы, когда она была кислой и вонючей. Поэтому он перестал ее мыть. Чистые простыни тоже были больше не нужны. Он хотел, чтобы в доме стоял запах Неллы. Правда, иногда ему приходилось стирать простыни, потому что иногда Нелла ела так много, что ее тошнило. Теплая, густая жидкость, хлеставшая из ее рта, будилa Эдди раньше, чем звуки ее рвоты.

Однажды ночью Эдди проснулся от ощущения мурашек в паху. Он обнаружил, что его член превратился в башню извивающихся личинок. Он должен был бы возмутиться, но ощущение было невероятным, как будто миллион маленьких язычков делали ему минет. Его член взорвался оргазмом, большая часть спермы приземлилась на спину Неллы. При призрачном свете телевизора Эдди наблюдал, как жидкость стекает вниз и собирается в складку жира. Складка выглядела как влагалище, покрытое спермой - спермопирожок. Эдди все еще был тверд. Спермoпирожок